Тётя Корини хмуро перебила её: – Не обнадёживай их напрасно, Ольена. В школу ещё нужно поступить. – Да, конечно. Но желание – половина дела, так говорят мудрецы. Если девочки хотят… Шани встрепенулась: – Я просто мечтаю поступить в Высшую школу, чара Ольена. – Очень хорошо, – покивала та. И снова обратила взгляд на Эльду: – А ты, дорогая? Эльда не знала, что отвечать: правду или то, что хочет услышать её тётя. – Я должна буду пройти испытания… – Конечно, ты должна, – весело сказал дядя Патрос и обратился к гостье: – У девочки камень с тремя искрами, но это большой секрет. – Я знаю, Патрос, я ведь тоже член Совета, позволь напомнить. – И Ольена снова занялась едой. Шани недовольно поморщилась и тоже уткнулась в тарелку. В честь прибытия чары Ольены стол был накрыт торжественно: нарядная посуда, праздничные букеты, изобилие изысканных блюд. Девочкам налили ягодного сока, а чарам – тёмного сливового вина, которое появлялось за обедом только в исключительных случаях. Чара Ольена ела немного, но с удовольствием, а сливовое вино лишь пригубила и поставила бокал на место. Зато дядя Патрос с каждым выпитым бокалом становился всё веселее и говорил громче. Эльда радовалась этому, потому что он отвлекал и занимал разговорами гостью. Наконец обед подошёл к концу, а дядя Патрос вдруг наклонился к Ольене и заговорщически предложил: – А не желаете ли вы, чара Ольена, пригубить самого лучшего напитка из моего личного запаса – медовой настойки на лепестках соурозы? – Неужели где-то ещё сохранились кусты соурозы? – В том-то и дело, что нет, а вот настойка ещё кое-где хранится, поэтому этот напиток столь ценен теперь, – хохотнул Патрос, неуклюже поднимаясь из-за стола. – Вот почему ключи от погреба я всегда ношу при себе. Вы просто обязаны его попробовать! Дядя, слегка покачиваясь, направился к двери. – Патрос большой любитель редких напитков, – сказала тётя Корини, улыбнувшись подруге. – Это сразу заметно, Корри. Ты пока расскажи мне об успехах девочек. – Будет лучше спросить у них самих, – ответила Корини, и улыбка сбежала с её лица. Чара Ольена обратила свой цепкий взгляд на Эльду, но первой ответила Шани. – Мне очень нравится учиться, чара Ольена. Мама даёт нам уроки каждый день, а ещё я читаю интересные книги и тренируюсь с камнем. «Небось заранее подготовилась», – подумала Эльда. – И как твои успехи? – глава Чёрного ордена ободряюще улыбнулась Шани. – Думаю, мне ещё многому предстоит научиться, и я буду счастлива, если поступлю в Высшую школу. – А какой же орден ближе всего твоему сердцу? – задала очередной вопрос чара. Шани неуверенно взглянула на мать, и Корини ответила вместо неё: – Моя дочь ещё не определилась с орденом, к тому же всё будет зависеть от выбора чаронитов. – Я буду рада видеть тебя в своём ордене, Шани. Корини тонко и нервно засмеялась: – Не думаю, Ольена, что Шани попадёт к чёрным. Не представляю её рядом с тобой. – Хм… Это почему же? – насторожилась гостья. Лицо её посерьёзнело. – Эмм… – Тётя поняла, что допустила ошибку. – Просто мне кажется, что душевные качества Шани не соответствуют требованиям Чёрного ордена. – Ну, это мы ещё посмотрим, – холодно ответила Ольена и переключилась на Эльду: – А ты, девочка, уже выбрала, что тебе интересно? Эльда растерянно молчала. Она, конечно, знала, что все чары принадлежат разным орденам и что чарониты отличаются друг от друга по силе, но совершенно не разбиралась в тонкостях. – Может, ты ещё не думала об этом? – помогла ей чара Ольена, задав следующий вопрос. – Нет, не думала, – пробормотала Эльда, краснея. – А с чаронитом ты тренируешься? – По правде говоря, я его пока не очень… чувствую, – ещё тише ответила Эльда. Ольена ненадолго замолчала. – Ну а историю Островов ты хорошо изучила? – снова попробовала она. – Например, знаешь, как зовут ныне здравствующую чароведу Камнесада? Корини с дочерью замерли на своих местах, а Эльда, напротив, заёрзала на своём стуле. – Нет, чара Ольена, – прошептала она. Девочке хотелось выскочить из зала так же сильно, как утром из класса, потому что чара Ольена терзала её своими расспросами хуже головной боли. Но молчание продолжалось недолго. – А ты, Шани, знаешь ответ? – спросила гостья. – Конечно. Ныне здравствующая чароведа Дамира Сантер управляет Камнесадом последние двадцать восемь лет и… – Достаточно, – прервала её Ольена. – Умница. – Потом она повернулась к тёте Корини и произнесла: – Прошу меня извинить, если выскажусь резко, дорогая Корри. Но, как представитель приёмной комиссии Высшей школы Камнесада, я должна это сделать, иначе мой долг не будет выполнен до конца. Учитывая крайне короткий срок, оставшийся до прохождения испытаний в Высшую школу, одна из твоих девочек проявляет шокирующую небрежность в учёбе и полное равнодушие к своей будущей судьбе. Я уже не говорю о том, что впервые за свою жизнь вижу чариту, пренебрегающую плетением. Я говорю о твоей племяннице, Эльдее Грейн Сатерра! – Ольена говорила так, как будто самой Эльды в комнате не было, обращаясь только к тёте, а это было ещё обиднее. – Дело осложняется тем, что девочка носит призрачный камень с тремя искрами, и Совет Семи потребует объяснений, если она не вступит во Второй круг. Ты понимаешь это, Корри? – Разумеется, понимаю! – По щекам тёти поползли красные пятна. Она опять сильно разнервничалась. – Но я ещё не встречала более упрямой чариты, чем моя племянница. Её невозможно ничему научить. – Хорошо, что понимаешь, – кивнула Ольена. И обратилась к Эльде: – А ты, девочка, понимаешь, что, если ты сейчас не поступишь в Высшую школу, тебе всё равно придётся учиться? Только не высокому искусству познания сил и возможностей чаронита, а какой-нибудь грубой профессии получар? Эльда молчала, но щёки её пылали. Шани сидела, словно статуя, не поднимая глаз от стола. То, что говорила чара Ольена, её как будто не касалось, но слушала сестра очень внимательно, впитывая каждое слово. Чара Ольена слегка повысила голос: – Понимаешь ли ты, что не оправдала доверия Совета, разрешившего тебе в самом раннем возрасте носить чаронит твоей матери? – Хватит, Ольена, – прервала её Корини. Но глава Чёрного ордена не обратила на это внимания и продолжала: – Понимаешь ли ты, что своим упрямством и недостойным поведением предаёшь память матери и отца? – Довольно! – вскричала тётя Корини своим тонким девчачьим голосом. Эльда вскочила с места, кровь стучала у неё в висках. Слова чары Ольены ранили её в самое сердце. – Вы ничего не знаете обо мне! – крикнула она в лицо Ольене. – Вы не имеете права так говорить! – Я знаю, что ты не поступишь в Высшую школу! – ответила та. – Этого довольно. – Вы ничего не знаете! – Прекрати, Эльда. Хватит, Ольена. – Тётя Корини поднялась со своего места, и голос её разнёсся по всему залу: – Давайте успокоимся. Но Эльда не могла успокоиться. Её трясло от еле сдерживаемого гнева, по щекам текли горячие слёзы. Как смеет эта приезжая тётка так говорить о ней? Ведь она ничего не знает! Тётя Корини подошла к племяннице и положила руку на плечо, стараясь усадить на место, но Эльда вывернулась и бросилась бегом из зала. Тётка успела ухватить её за руку, но тут большая крыса прыгнула ей на ногу и вцепилась зубами в лодыжку. Корини закричала от неожиданности и боли и выпустила руку племянницы. Та, не оборачиваясь, быстро направилась к выходу. В дверях она едва не столкнулась с дядей, который нёс драгоценную настойку из лепестков соурозы и еле сумел увернуться. Сам-то он устоял на ногах, но вот бутылка с подноса соскользнула и со звоном разбилась о каменный пол, где образовалась полная осколков ароматная лужа. Эльда подумала, что уж теперь-то точно ей остаётся только уйти в лес и там умереть. Глава вторая Нежданный гость Эльда пробежала через двор, мимо повозки чары Ольены, мимо её великолепных драконей у кормушки, рванула рычаг ворот и выскочила на волю. Ей казалось, что её будут преследовать, как преступницу, поэтому она бежала так быстро, как только могла в этом неудобном платье. Подобрав повыше длинный подол, она помчалась, мелькая коленками. Споткнулась, упала, вскочила, снова побежала. Нырнув в своё логово под деревом, где так и лежал брошенный плащ, она прислонилась спиной к стволу. Причёска её окончательно растрепалась, слёзы текли и текли по щекам, и Эльда не могла их остановить. Сколько лет она их сдерживала? Сколько времени потратила на то, чтобы стать такой же хладнокровной, как её нынешняя семья? Интересно, какими были мама и папа, почему оставили её на попечение тёти и дяди в мрачном замке Червон-Камень? Этими вопросами Эльда задавалась, сколько себя помнила, но ответов не получала. Тётя Корини лишь отмахивалась: «Подрастёшь, тогда поговорим. Ты ещё не готова!» Когда же она обратилась к дяде, тот только засмеялся: «А, чарита, подрастаешь? Начинаешь задавать вопросы? Скоро тётя всё расскажет». Но время шло, а никто ничего не рассказывал. И Эльда по-прежнему не чувствовала себя членом семьи. Отношения с тётей всё сильнее портились, Шани отдалялась всё дальше, а дядя Патрос становился всё безразличнее ко всему, кроме вина и сплетен из города.