Шнырь замер. – Тут требуется подумать. Я помозгую, все равно до ночи надо чем-то себя занять. – А что ночью? – удивилась я. – К горгульям пойду, они же днем спят, а ночью шастают. Да и с кариатидами лучше ночью переговорить, чтобы никто не видел, – объяснил он. – Разумно, – согласилась я и поднялась с дивана. – Тогда встретимся позже. Чертяка рассеянно кивнул, полностью погрузившись в свои мысли, а я пошла на поиски Криса и леди Элиз. Спустившись вниз, увидела, что на первом этаже, в холле, на лесенке стоит горничная и протирает пыль с огромного портрета. Я взглянула на холст. На нем была изображена красивая молодая девушка с длинными черными волосами и зелеными глазами – фамильные черты Кроунов. Судя по старинной одежде, жила она несколько сотен лет назад. – Какая красивая, – восхитилась я. – Кто это? Служанка вздрогнула от неожиданности, обернулась, но, увидев меня, расслабилась и с улыбкой сказала: – Вы меня напугали. Это первая хозяйка замка Кроунхолл. Леди Виола. Вы ведь мисс Кира? – Да, – согласно кивнула я. – А вы? – Я Лара, мисс, – отозвалась девушка. – А-а, Труди рассказывала о вас, приятно познакомиться. – Я улыбнулась горничной. – Лара, не подскажешь, как пройти к беседке на заднем дворе? Я договорилась встретиться там с леди Элиз, но немного заплутала. – Конечно, мэм, – с готовностью кивнула служанка. – Вам нужно пройти через холл и повернуть налево. Потом проследовать по коридору до конца и выйти через правую дверь в сад. Дальше по тропинке, никуда не сворачивая, и как раз придете к беседке. Я кивнула и, пожелав горничной хорошего дня, отправилась дальше. Коридор левого крыла замка был увешан огромными портретами семейства Кроунов. На первый взгляд их насчитывалось несколько сотен. Портреты разных размеров тянулись по обеим сторонам коридора. Статные мужчины на конях и в кованых доспехах, утонченные леди в красивых нарядах. Древний уважаемый род наверняка совершил немало подвигов во имя короны и нашего великого королевства. Среди многочисленных изображений я узнала одно знакомое. Брюнетка с зелеными глазами с картины, висящей в холле. На этом портрете она была в длинном изумрудном платье, а шею украшал жемчужный чокер с крупным алмазом посредине. Глядя на женщину, я подумала, что такая жгучая красота свела с ума не одного мужчину. Даже стало жалко ее мужа – наверняка он не вылезал из дуэлей. Размышляя о возможных семейных перипетиях в жизни предков Кроунов, я добрела до конца коридора и остановилась. Куда же дальше? Ориентирование на местности никогда не было моей сильной стороной. Если уж по правде, в академии из-за своей неспособности запомнить дорогу я постоянно попадала в разные нелепые ситуации. Преподаватель по выживанию мистер Дарм, в очередной раз вытаскивая меня из болота, говорил, что я страдаю редкостным топографическим кретинизмом и что лечить меня совершенно бесполезно. Зато можно использовать как секретное оружие. Он утверждал, что я одна способна извести целую армию противника, если вызовусь провести ее в тыл. Я постаралась припомнить, что говорила Лара – кажется, в конце коридора налево, – собралась с духом и открыла дверь. Оказалось, что дверь действительно выходит в сад. Фу, ну слава Провидению, мой кретинизм не прогрессирует. Я быстро пошла по тропинке, стремясь поскорее добраться до беседки. Дорожка петляла между огромными зарослями гибискуса и рододендронов и в итоге вывела меня к небольшой закрытой молельне. Сложенная из такого же темного камня, как и замок, в солнечных лучах она ярко сияла разноцветными бликами витражных окон. Красивая, изящная и уединенная. Спрятанная за огромными цветочными зарослями. Место прекрасное, но в данном случае мне совершенно ненужное. Опять я что-то перепутала. В следующий раз буду просить дать мне карту. Я уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала: – …этого никто не должен знать. Особенно наши юные гости. Я застыла. В голове сразу же зазвучал строгий бабушкин голос: «Помни, Кира, любопытство сгубило ведьму!» Да, бабуля, ты меня учила, что подслушивать нехорошо. Это совершенно недостойное занятие для девушки, пусть она и ведьма. Привораживать без спросу можно, проклинать можно, а подслушивать нет. Но вот Шнырь в подобных случаях говорит, что если чего-то нельзя, но очень надо, то «нельзя» не считается. А мне сейчас ну очень-очень надо. Разговор может иметь прямое отношение к нашему расследованию. Так что, рассудив, что в данных обстоятельствах «нельзя» не считается, я задвинула ворчливый бабушкин голос подальше в глубины совести, пригнулась к земле, подобралась к приоткрытому окошку и вся обратилась в слух. – Послушай, Берти, так больше не может продолжаться. Я и так слишком рисковала, придя сюда… – сказала женщина. Судя по сипловатому голосу, говорила старая герцогиня. – Вильма, ты преувеличиваешь, – мягко отозвался собеседник. – Никто ни о чем не догадывается, так что успокойся. Наши детективы слишком юны и вряд ли видят что-то дальше своего собственного носа. Я бы не слишком на них полагался. Этот голос показался мне смутно знакомым, но я не могла припомнить, где и когда его слышала. – Кстати, о расследовании, этот полицейский Тэтчерд что-то разнюхал? – продолжил мужчина. Герцогиня глубоко вздохнула: – Ничего конкретного. Просто написал, что есть какие-то новости и он хочет поговорить лично. Я думаю, что нам сейчас следует проявить крайнюю осторожность. Никто не должен узнать… Тут герцогиня перешла на шепот, и мне пришлось подобраться ближе. Вдруг под моей ногой громко хрустнула ветка. Не дожидаясь, пока меня обнаружат, я быстро вскочила и ломанулась в ближайшие заросли рододендронов со скоростью и грацией горного сайгака. Улепетывая со всех ног с места преступления, я бежала сквозь заросли настолько быстро, насколько позволяли мои ноги. Ветки хлестали по лицу, тянули за одежду, путались в волосах. Не разбирая дороги и не обращая внимания на стремительно множащиеся царапины, я мчалась на всех парах, стремясь поскорее преодолеть полосу препятствий и оказаться в безопасном месте. Как можно дальше от молельни, где никто не уличит меня в подслушивании. Вдруг совершенно неожиданным образом кусты закончились, и я, не успев затормозить, вывалилась на дорогу – прямо в чьи-то в руки. Глава 7 Неприятные встречи, которых не избежать Инерция стремительно двигала меня вперед, и я, несомненно, проехалась бы плашмя по дорожке еще пару метров, если бы кто-то не удержал меня от дальнейшего падения. – Впервые вижу, чтобы дриада так бегала. Куда вы торопитесь, милая? – услышала я глубокий хриплый голос где-то высоко над головой. Я подняла глаза вверх и уставилась на мощную широкую грудь, затянутую в простую хлопковую рубаху. Пришлось поднять взгляд повыше. Потом еще немного. И еще. Наконец задрав голову, я увидела своего невольного спасителя. На меня смотрел высокий широкоплечий мужчина с крепкой бычьей шеей. Его темные каштановые чуть вьющиеся волосы, каскадом спадающие на воротник, были несколько длиннее, чем требовала современная мода. Светло-карие прищуренные глаза светились янтарными всполохами. На лбу и переносице легли глубокие морщины. Судя по всему, незнакомец часто хмурился, но сейчас почему-то улыбался. Кажется, он назвал меня дриадой? Интересно: почему? Хотя это мне даже на руку. Пусть считает, что встретил лесную нимфу. А я сохраню инкогнито. Это лучше, чем объяснять каждому встречному-поперечному, кто я такая и что делаю в кустах. Я подняла глаза на своего спасителя: – Простите, что потревожила. Спасибо, что поймали. Извините, я спешу, – пробубнила скороговоркой и попыталась вывернуться из объятий мужчины, но тот только крепче сжал мою талию. – Не так быстро, дорогая, – усмехнулся он. – Уважаемый сэр, прошу вас, отпустите меня! – Я изо всех сил старалась сдерживаться, чтобы не выдать себя. – Ух, какая верткая! – восхитился незнакомец. – На вечерний полив орхидей опаздываешь? – Нет, специализируюсь на кактусах! – огрызнулась я. – Отпустите меня наконец! – злобно зыркнув, безуспешно попыталась стряхнуть с себя загребущие руки незнакомца. – Я слышал, что дриады весьма покладистые в постели. Хотелось бы проверить эту информацию лично, – медовым голосом сказал мужчина и стал наклоняться все ниже к моему лицу со вполне очевидными намерениями, которые тут же и озвучил: – Твоя смазливая мордашка вполне сгодится для моей койки. От такой вопиющей наглости меня перекосило, и уважаемый сэр резко перешел в категорию неуважаемых. Ну, положим, я тоже слышала, что дриады, как и все нимфы, очень любвеобильны и поэтому не особенно разборчивы в связях. Но чтобы вот так! Предлагать прямым текстом, средь бела дня, даже не узнав имени? В голове всплыл утренний разговор с Гаспаром. Два юбкострадателя за полдня – для меня многовато. И если светлейшему герцогу высказать свое «фи» по поводу его поведения я не решилась, то здесь меня ничего не сдерживало. Я обиделась за себя, за дриад, за весь женский род, который вынужден веками тащить на себе груз стереотипов и страдать от мужского эгоцентризма. А обиженная ведьма – это ведьма мстящая. Объект обнаружился тут же, практически на расстоянии вдоха. Я размахнулась и со звонким шлепком впечатала свою пятерню в нахальную физиономию спасителя. На его щеке мгновенно разлился красный след от моей ладони. Незнакомец явно не ожидал такого поворота событий, поэтому просто схватился за щеку и недоуменно захлопал глазами. Хлопай-хлопай, дорогой. Говоришь, дриады покладистые? Что ж, пощечиной я на тебя обиду положила. Сейчас еще злость положу. Ее я положила с особым цинизмом, коленоприкладным способом. Мужчина моментально сложился книжечкой и зашипел, прикрывая руками свое уязвленное мужское реноме. Вот так, знай, какая я покладистая. Как положу, мало не покажется. Я чопорно расправила складки платья и, обойдя стонущего приставалу, направилась дальше по дороге. – Еще раз спасибо, что поймали. Всего вам недоброго, – обернувшись, прощебетала на прощанье. Вслед донеслись какие-то нечленораздельные мычания. Кажется, мне пожелали отправиться на родину Шныря. Я хмыкнула и гордо поплыла в сторону замка. Проделав обратный путь, я собиралась все-таки вернуться, добраться до беседки и встретиться с Крисом и леди Элиз, но столкнулась с обоими уже в коридоре. Они изумленно уставились на меня. – Ты где пропадала и что у тебя за вид? – осторожно спросил Крис, осматривая меня с ног до головы. – Долго объяснять, – отмахнулась я. – Так мы идем осматривать сад? – Собственно говоря… – замялся друг. – Сад и правое крыло мы уже осмотрели, – смущенно проговорил он. – А остальное решили отложить. Элиз нужно время, чтобы подготовиться к обеду. Я изумленно уставилась на Криса. Когда это он успел сблизиться с безутешной леди настолько, что они перешли к неформальному общению? – Да, – поддержала моего друга Элизабет. – Мы договорились продолжить завтра. Ведь приедет мистер Тэтчерд, а мне кажется, вам удобнее работать без полицейского в доме. – Тут вы, пожалуй, правы, – кивнула я, рассудив, что без королевского надзирателя, дышащего в спину, гораздо спокойнее. – Значит, завтра утром и начнем, – подытожил Крис. – Простите, я вас покину, у меня еще много дел. Встретимся за обедом, – сказала молодая герцогиня и удалилась, скрывшись за одной из дверей коридора. – Это что такое было? – зашипела я. – Когда она успела стать просто Элиз? – А что такого? Она сама просила перейти на «ты», – пробормотал Крис и быстро перевел тему: – Ты почему в таком виде? Что случилось? – Много чего, – неопределенно махнула я рукой. – Сначала заблудилась, потом подслушивала, потом подралась. – Словом, твой обычный день, – понятливо кивнул друг. – Обсудим это позже. Сейчас тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок, выглядишь неважно. – Спасибо на добром слове, – нахмурилась я. – Не обижайся. – Он легонько обнял меня за плечи. – Кто, если не я, скажет тебе правду? – Ладно уж, – буркнула в ответ. – Увидимся вечером. Расставшись с Крисом на лестнице второго этажа, я пошла к себе. Шнырь встретил меня радостно и возбужденно. – Кира, я придумал, как нам подслушать разговор с полицейским, – заявил он прямо у порога, но, рассмотрев меня внимательно, заинтересованно спросил: – Ну и как? Нашла? – Что? – не поняла я. – Ну, это самое… – замялся Шнырь. – Что «это самое?» – Я уже начала раздражаться, и чертяке грозило попасть под горячую руку. – Дык любовь… или как там вы, люди, это называете, – уточнил Шнырь. – При чем тут любовь? – опешила я.