– Несмотря на долгие годы под землей, в весьма и весьма бодром, – с улыбкой отозвался друг. – По-прежнему до краев наполнено магией и готово для использования. – В таком случае где же оно? – теряя терпение, резко спросила великая герцогиня. – Пока у меня в комнате, – отозвался Крис. – Завтра я собираюсь поехать в город и передать кольцо мистеру Тэтчерду. – Это еще зачем? – возмутилась хозяйка. – Уликам надлежит находиться в полиции, – сдержанно пояснил друг. – Кольцо – собственность Кроунов, и его место в фамильной сокровищнице! – вскричала старая леди. – Я настоятельно рекомендую вам, барон, вернуть его туда сегодня же! – Ваша светлость, – миролюбиво начала леди Элиз, – я уверена, что Крис вернет нам кольцо, как только это станет возможным, – и с затаенной надеждой взглянула на друга. – Так ведь? – Непременно, – кивнул он в ответ. – Если ваша светлость настаивает, я положу артефакт в сокровищницу, однако Тэтчерд, явившись сюда завтра, непременно изымет его снова. – С ним я разберусь сама, – отрезала великая герцогиня. Леди Элиз поспешила сгладить назревающий конфликт и перевести тему. Она улыбнулась и посмотрела на меня: – Кира, брат сказал, что мечтает увидеть вас в Холдмэноре. Я собираюсь отправиться туда в самое ближайшее время. Не хотели бы вы поехать со мной? – С удовольствием, – доброжелательно улыбнулась я. Остаток завтрака прошел без эксцессов. После трапезы Крис отправился в мои покои – проверить, вернулся ли Шнырь, а я пошла прогуляться в лес. Мне необходимо было срочно связаться с Рэдом, но сделать это без посторонних ушей. Изложив ситуацию и заручившись его одобрением и поддержкой, я вернулась обратно. Чертяка сидел за столом и уплетал оставленный горничной завтрак. Увидев меня, он угрожающе потряс в воздухе лапкой и грозно произнес: – Если ты еще раз меня туда отправишь, я уволюсь из твоих фамильяров! – А в чем дело? – опешила я от такого «горячего приема». – Ты меня куда отправила?! Все ведьмы как ведьмы, а эта мало того что сама по борделям скачет, так еще и меня туда отряжает! – продолжал возмущаться Шнырь. Я увидела, как при упоминании дома терпимости округлились глаза Криса, и поспешила перевести тему в более безопасное русло: – Так что там делала герцогиня? – Срамота! Старая вешалка, а все туда же! Тьфу, аж вспоминать тошно! – верещал чертяка. – Да что такое-то? – потеряла я терпение и прикрикнула. – Они там не старого герцога похищали, а нового делали! – визгливо посетовал Шнырь. Живо нарисовав в воображении картину, в которой пожилая герцогиня и ее не менее пожилой кавалер предавались сладострастию, мы с Крисом покатились со смеху. Чертяка, глядя на нас, ворчал и ворчал, не прекращая при этом беспрестанно жевать. Справившись с шоком от прелюбодеяния, фамильяр вызвался спуститься вместе со мной в сокровищницу и положить на место фамильную реликвию Кроунов. Оказавшись перед заколдованной дверью, я достала из кармана губку, которой обрабатывала рану Гаспара и которая все еще хранила капли его крови и, затаив дыхание, поднесла печать к двери. К моему немалому изумлению, ничего не произошло. Я попробовала повторить, но результата снова не было. Внутри поднималась волна паники. Как же так? Все должно было получиться. Крутившийся рядом чертяка нетерпеливо прошипел: – Ну что там? – Ничего не получается, – пробормотала растерянно. – Криворукая! Дай сам попробую. – С этими словами Шнырь пихнул меня в бок и, выхватив губку с печатью, принялся деловито ковыряться в замке. Щелк, щелк, щелк… тут же раздались многочисленные щелчки открывающихся замков. – Почему у тебя получилось, а у меня нет? – недоуменно спросила я. – Наверное, потому что ты фонишь чужеродной Кроунам магией, – пожал плечами фамильяр и тут же кинулся к лежащим на полу драгоценностям. Аккуратно вернув кольцо на «почетный пьедестал», мы с чертякой принялись расставлять по местам остальные сокровища. Никто не должен был раньше времени догадаться, что в комнате есть потайной ход. Возвращаясь из сокровищницы, я увидела в окно Криса, гуляющего с леди Элиз по саду. Герцогиня держала его под руку и что-то весело щебетала. Потом вдруг остановилась и порывисто поцеловала в щеку. Опасаясь быть замеченной, я отошла от окна. Мое сердце продолжало биться ровно. Этой же ночью человек, с ног до головы закутанный в длинный темный плащ, бесшумно пересек главный холл замка и спустился к сокровищнице. С легкостью отперев дверь, он шагнул в темноту. Гробовая тишина нарушалась методичным шуршанием быстрых легких шагов, эхом отдававшихся от высоких каменных сводов помещения. Человек пересек комнату, не обращая внимания на лежащие на полках богатства, и остановился возле подставки с жемчужным кольцом. Помедлив некоторое время, он протянул руку, затянутую в черную перчатку, и, взяв перстень, быстро спрятал его в складках плаща. В ту же секунду сокровищница озарилась ярким светом неоновых кристаллов. Темная фигура резко отшатнулась от кафедры и в панике заметалась по комнате. Мы с Крисом вышли из укрытия и загородили выход. Человек замер посреди сокровищницы как вкопанный. Следом отъехала одна из панелей с драгоценностями, и из открывшегося тайного хода вышел Рэд. Он подошел к замершей фигуре и откинул с ее головы длинный широкий капюшон. Посреди комнаты, закутанная в темный плащ, стояла растерянная леди Элиз. Глава 33 Карты на стол В парадной гостиной Кроунхолла сидели герцогиня Вильгельмина Кроун, мэр Хейлвилля Николо Васко, глава местной полиции Хедрик Нум, следователь Рэдмонд Тэтчерд, мистер Гаспар Кроун и наследный герцог Грегори. Последний еще не до конца оправился от болезни, а потому был бледен и немного слаб. Однако, узнав, что сегодня я намерена рассказать, как именно удалось вывести похитителей на чистую воду, он настоял на своем присутствии. Прошло около недели с того дня, когда Рэд арестовал в Кроунхолле леди Элиз и служанку Лару. Уильяма Холда задержали тогда же прямо в Холдмэноре. Там же после тщательного обыска был найден и Грегори. Герцога ежедневно поили настоем опиума, и, когда полицейские обнаружили его в одной из комнат, мужчина был в полном беспамятстве. Семейный лекарь заявил, что не одна неделя уйдет на полное выведение яда из организма и восстановление здоровья. Однако сейчас нет причин для опасений, поскольку жизни герцога больше ничто не угрожает. И теперь его светлость пожелал лично познакомиться с той, кому, по его словам, был обязан своей жизнью. Я вошла в гостиную в сопровождении Криса. Оживленный разговор тут же стих, и мне припомнилось, как пару недель назад мы впервые пересекли порог этой комнаты. Правда, людей в ней тогда было значительно меньше. – Господа, – громким, хорошо поставленным голосом, привыкшим командовать и все держать под контролем, обратилась леди Вильгельмина к присутствующим, – разрешите представить вам мисс Кирсану Кирстон, девушку, благодаря которой мой дорогой сын наконец вернулся домой. И ее спутника, барона Кристофа Карье. То, что ее светлость, проигнорировав все правила высшего общества, представила меня как равную по положению, говорило, что мне все-таки удалось снискать расположение этой суровой старой леди. – Присаживайтесь, дитя, – кивнула она и продолжила: – Мы жаждем услышать, как же вам удалось вычислить преступников. Ведь никому из нас и в голову не пришло подозревать Холдов… Все разом повернули головы и уставились на меня в изумленном молчании, желая подробностей, подобно толпе, с немым восторгом ожидающей казни какого-нибудь несчастного на городской площади. Я набрала в легкие побольше воздуха и, шумно выдохнув, решила для начала расставить некоторые акценты: – Ваша светлость, – обратилась я к герцогине, – прежде чем все рассказать, я бы хотела задать пару вопросов кое-кому из присутствующих. Это поможет понять ход моих мыслей в некоторых моментах расследования. Старая леди милостиво разрешила: – Конечно, спрашивайте. Я кивнула и задала первый вопрос: – Скажите, накануне нашего приезда сюда, когда ваша невестка уезжала в город, вы пытались ее остановить? Возможно, наслав дождь? Хозяйка удивленно воззрилась на меня и кивнула: – Совершенно верно. Элиз заявила, что хочет обратиться к горожанам, но ведь это же скандал! Я была категорически против огласки и пыталась ее отговорить от такого опрометчивого шага. Но не заставлять же ее сидеть дома силой! Пришлось воспользоваться семейной магией. Правда, это совсем не помогло. Я благодарно улыбнулась за столь откровенный ответ и повернулась к мэру. Следующий вопрос был адресован ему: – Господин Васко, вы представляетесь мне прекрасным семьянином, человеком, свято оберегающим брак и семейные ценности… Пожилой лысоватый мужчина, грузно расплывшийся в одном из кресел гостиной, тепло улыбнулся и кивнул, но его глаза выражали некоторую растерянность. – Это так, юная леди. Однако я не понимаю, к чему вы клоните. Я уточнила вопрос, давая мистеру Васко возможность самому догадаться, к чему я веду: – В таком случае верно будет предположить, что, случись в вашем присутствии крупная ссора между супругами, вы, оберегая их брак от скандала, умолчали бы о произошедшем? Все изумленно переводили взгляды с меня на мужчину и обратно. Никто из гостей не мог уловить сути вопроса, однако мэр меня прекрасно понял. Он тяжело вздохнул и пояснил всем присутствующим: – Милостивые боги, это так. Мисс Кирстон совершенно права. В тот вечер Грегори и Элиз сильно поругались у меня в кабинете. Жена приревновала мужа к какой-то особе и под действием обиды даже дала ему пощечину. Я не стал посвящать в это полицию, поскольку счел ссору несущественной для дела. К тому же правда звучала столь унизительно. Беспокоясь и зная, насколько Вильма не терпит скандалов, я счел за благо умолчать об этом инциденте. – Ох, Ники… – со вздохом отозвалась ее светлость. – Благими намерениями… Она не стала заканчивать предложение, но этого и не требовалось. Мистер Васко опустил голову и покаянно произнес: – Прости меня, Вильма… И ты, Грег… Я так виноват… Если бы я знал… Если бы я только знал… – Будет вам, – низким хриплым голосом отмахнулся Грегори Кроун. – Хватит лить крокодиловы слезы. Я хочу наконец услышать историю собственного чудесного спасения. – И он, пристально посмотрев на меня, ободряюще улыбнулся и подмигнул. Я ответила герцогу признательной мимолетной улыбкой и начала рассказ: – Как ни странно, раскрыть это дело помогла полиция. А именно мистер Тэтчерд, который упорно советовал мне правильно расставить приоритеты. – На этих словах Рэд удивленно воззрился на меня, а я, лукаво улыбнувшись, продолжила рассказ: – Мы начали поиск с того же, что и местная полиция, – со сбора информации, но, как и в их случае, никакого ощутимого результата это не принесло. Каждый из допрошенных озвучивал собственную версию правды, только истина от этого ближе не становилась. Имелись два неоспоримых свершившихся события: пропажа герцога и пропажа ожерелья. И поскольку исчезновение человека было несоизмеримо важнее, никто не уделил должного внимания пропаже фамильной ценности. Однако, послушавшись совета господина Тэтчерда и предположив, что главной целью похищения был не герцог, а именно артефакт, я поняла, кто на самом деле виновен. Помните древнюю мудрость: «Хочешь узнать, кто это сделал, подумай, кому это выгодно?» Кроунам красть у самих себя магию глупо и бессмысленно. Слугам, работающим в поместье нередко на протяжении целых поколений, это тоже ни к чему. К тому же они все местные, а значит, воспользоваться краденым смогут только под носом у хозяев. Получается, что под подозрение попадают те, кто появился в замке сравнительно недавно. А это Холды. Магия нескольких поколений, заключенная в ожерелье, сама по себе довольно ценный и желанный ресурс для многих. Она способна подарить огромную силу и сделать семью пусть и богатых, но тем не менее простых людей чрезвычайно влиятельной. Полагаю, что долгосрочный план, составленный Холдами, наверняка включал в себя даже свадьбу. После того как Элиз поселилась здесь, ей стало известно, что одна из местных горничных, Мэри Гаравэйн, обладает даром видеть будущее, а следовательно, представляет собой потенциальную опасность. Значит, ее необходимо удалить из замка. Для этого придумывается история о краже личных вещей леди Элиз. Однако ее светлость уверена в своих слугах и не спешит принимать категоричных решений. Тогда находится свидетель, который якобы видел, как Мэри крала. И это не кто иной, как личная горничная Элиз – служанка Лара. Против такого уже не возразить, и Гаравэйн увольняют. Позже Лара решает подстраховаться и заставить замолчать бедную горничную наверняка. Для этого она насылает на Мэри смертельное проклятие. Артефакты, доказывающие проведение соответствующего ритуала, мы обнаружили у нее под кроватью. В это время леди Элиз потихоньку начинает травить мужа с помощью ядовитых букетов магнолии и жасмина. Но через какое-то время герцог догадывается о происходящем… Тут я прервала рассказ и вопросительно посмотрела на Грегори, молчаливо прося его подтвердить мою догадку. Тот утвердительно кивнул: – Я понял не сразу. Меня стали мучить страшные головные боли и частые приступы удушья. Как-то мне на глаза попалась одна из книг Элиз о растениях. В ней я прочел о свойствах некоторых цветов. В частности, о том, что магнолия вызывает удушье, а олеандр вообще нельзя брать в руки, ибо он крайне ядовит. Букеты в моей комнате составляла и приносила лично Элиз. Я знал, что она с детства увлечена ботаникой, а значит, не могла не понимать, что цветы в моих покоях ядовиты… Я кивнула и продолжила: