– То есть в том, что вы сидите ночью у меня в шкафу, виноват я? – Конечно, – уверенно кивнула и сделала шаг к полицейскому. – Дал бы бумаги почитать, спал бы сейчас спокойно. Я продолжала наступать: – И вообще! Сейчас же отпусти моего фамильяра! Хватит его трясти! От моего грозного напора Рэд немного стушевался и, удивленно глянув на дверь и болтающегося на ней чертяку, опустил их на пол. Шнырь моментально схватил многострадальную створку и скрылся в шкафу, прикрыв его изнутри. Мы со следователем молча наблюдали за действиями чертяки, и я уже спокойным тоном поинтересовалась: – А что ты делаешь на работе в такое время? Рэд перевел взгляд со шкафа на меня и так же спокойно ответил: – Работы много, хотел кое-какие бумаги проверить… А как вы в кабинет попали? Я крайне не вовремя покраснела, и мужчину осенило. Он подозрительно уставился на меня и жестко сказал: – Кира, сейчас же отдай ключи. Я потупилась и молча протянула ему связку. – И протоколы, – так же жестко добавил он. Но я отрицательно покачала головой: – Ни за что, – твердо сказала в ответ. – Кира, последний раз прошу по-хорошему. Если сам найду, хуже будет, – угрожающе произнес Рэд. – А я ведь найду… Даже не сомневайся. Я неосознанно сделала шаг назад, а мужчина инстинктивно шагнул вперед. Он изучающе вглядывался в мое лицо, потом медленно опустил взгляд ниже и остановился на шнуровке корсета, выразительно глядя на мою вздымающуюся от глубокого дыхания грудь. Потом снова посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – Только попробуй, – угрожающе сказала я и вскинула руки в защитном жесте. – Живой не дамся! – Заманчивая перспектива, – протянул Рэд и вдруг расхохотался. – Ты меня с ума сведешь, лофа. Я непонимающе уставилась на него и спросила: – Я часто слышу от тебя в свой адрес это слово. Это какое-то ругательство? – А ты не знаешь? Говорила же, что специалист по кактусам, – удивился мужчина. – Немного приврала, – смущенно призналась я, видевшая кактусы только на подоконнике мадам Колпак. – Так это какой-то кактус? Следователь покачал головой и усмехнулся: – Не какой-то, а вполне определенный. Лофой называют лофофору[14]. Это маленький красивый цветок. Его сок в небольших дозах является лекарством от многих болезней, но, если употребить хоть на каплю больше, вызывает тяжелую головную боль и галлюцинации. – Ты намекаешь, что я вызываю головную боль? – нахмурилась, еле сдерживаясь. – Я намекаю, что общение с тобой должно быть строго дозированным, – устало сообщил мужчина. – И желательно, чтобы оно проходило под наблюдением врача. Он потер глаза, усмехнулся каким-то своим мыслям и вдруг сказал: – Давно никто так не жаждал общения со мной и не врывался в мой кабинет среди ночи. Такое рвение нужно поощрить. Разрешаю взять протоколы для изучения, но только на один день. Чтобы завтра они лежали у меня на столе. Я сначала не поверила своей удаче, но, поняв, что следователь говорит вполне серьезно, счастливо хлопнула его по руке: – Договорились. Этого времени мне вполне хватит, чтобы снять копии со всех документов и спокойно изучить. – А теперь тебе пора домой, – сказал Рэд и, обернувшись к шкафу, добавил: – И козла своего забери. – Я бы попросил! – донеслось возмущенное из шкафа. – Это не козел, а чертяка, – объяснила я. – Шнырик, познакомься. Створка шкафа слегка отворилась, и в щелке показалась чертячья лапка с кепочкой. – Очень приятно, Шнырь! – Рэд, – изумленно отозвался следователь. – Шнырик, заканчивай свое дезертирство. Вылезай, – строго сказала я. – Это не дезертирство, а стратегическое отступление, – ворчливо отозвался чертяка, вылезая из своего убежища. Дверь, не удерживаемая петлями, при этом снова вывалилась, и фамильяр, ловко поймав ее лапками, торжественно вручил стоящему рядом Рэду и строго сказал: – У вас тут отвалилось, не забудьте починить. Я закатила глаза в предчувствии новой эмоциональной бури. Однако Рэд стойко перенес культурный шок от запредельной наглости моего фамильяра и только молча кивнул. – Доброй ночи, – пожелала я и уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг мужчина остановил меня. – Уже поздно и бродить на улице одной опасно, – участливо сказал он. – Ты собираешься вернуться в Кроунхолл, Кира? – Нет, у меня дом в городе, – объяснила Тэтчерду. – Скажи, где он находится? – приказал следователь. Я удивленно назвала адрес и уточнила: – Ты хочешь меня проводить? Тэтчерд многозначительно хмыкнул и, уточнив некоторые детали расположения, дотронулся до цепочки на груди. Она засияла золотым светом, а Рэд взмахнул рукой, и в воздухе перед ним возник портал. Взяв меня под руку и сунув зазевавшегося чертяку под мышку, мужчина решительно сделал шаг вперед. Через мгновение мы втроем стояли на подъездной дорожке нашего агентства. – Детективное агентство «Шнырь и К°», – задумчиво прочел Тэтчерд и уточнил: – Ты здесь живешь? – Да, мои комнаты на втором этаже, – пояснила я. Мужчина кивнул, отпустил мою руку и, поставив чертяку на землю, произнес: – Протоколы должны быть на моем столе не позднее восьми часов вечера. Доброй ночи. Я кивнула и повторила: – Доброй ночи. Рэд стоял на дорожке и внимательно смотрел, как мы заходим в дом. И, только заперев дверь на засов, я увидела, как в ночной темноте растворяется силуэт полицейского. Глава 19 От друга до врага и обратно Утро выдалось холодным и пасмурным. Попивая на веранде горячий чай с вареньем и кутаясь в теплую шаль, я ощущала особое умиротворение. Сейчас можно никуда не спешить, ничего не планировать, а сесть и спокойно посмотреть полицейские отчеты. Чем я и занималась весьма увлеченно ближайшие два часа, изучая каждый лист почти до дыр. Под увеличительным стеклом рассматривала каждую букву, но, чем больше читала, тем больше портилось мое настроение. Во-первых, по протоколу действительно выходило, что мэр Васко причастен к похищению герцога Кроуна. Он последним говорил с его светлостью и видел его. В его рабочем кабинете были обнаружены следы борьбы, а также личная печать герцога. Правда, мэр утверждал, что проводил Кроуна к черному ходу, и тот целым и невредимым покинул ратушу. Куда отправился герцог, Васко не знал и, почему вышел через черный ход, объяснить не мог. Настаивал, что никакой драки не было, хоть и признал принадлежность найденной в кабинете печати семейству Кроунов. На допросе нервничал и раздражался. Словом, вел себя более чем подозрительно. Кроме того, в одном из протоколов я прочла, что мэр Васко вскользь упомянул о присутствии в ратуше младшего брата герцога. Как же так? Ведь Гаспар заверил, что у него стопроцентное алиби, которое могут подтвердить две девушки. Неужели он меня обманул? Полученной информацией я решила немедленно поделиться с Крисом, поэтому поспешно нацарапала ему письмо, не забыв спросить о здоровье друга. Сунула его в почтовик и стала ждать ответа. Почтовики незаменимы для срочной коммуникации. Эти ларцы совсем недавно изобрели знаменитые маги-артефакторы семьи Астэр. Кладешь письмо в такую шкатулочку, и буквально через мгновение оно оказывается у адресата в таком же сундучке. Пока ждала ответа, раздумывала над ситуацией. У мэра не было причин обманывать полицейских, рассказывая о присутствии на балу младшего Кроуна. Он и упомянул-то об этом мимоходом. Дескать, видел мельком среди гостей, и все. Получалось, что врал Гаспар. Я припомнила наш разговор в «Жареном петухе». Он говорил, что провел весь вечер в компании двух дам в доме терпимости. Значит, специально выбрал такое неприличное алиби, которое заведомо никто не станет проверять. А уж тем более молодая незамужняя девушка. Но тут ты здорово ошибся, дружок, меня такой мелочью, как бордель, не испугать. Мысленно похвалив себя за решимость, я села продумывать план, как вдруг засветился почтовик на столе. Пришел ответ от Криса. Друг сообщил, что в Кроунхолле все спокойно. Великая герцогиня практически не покидает своей комнаты, а леди Элиз занята подготовкой к приезду своего брата. Друг же чувствовал себя гораздо лучше и все время посвящал изучению поместья и опросу слуг, но результатов пока не было. В конце письма Крис настоятельно просил не делать глупостей и не ввязываться в сомнительные авантюры, а приехать и спокойно решить все вопросы на месте. Я в который раз удивилась прозорливости друга и тому, насколько хорошо он меня знает. Конечно, я и сама предпочла бы не вмешиваться, но алиби Кроуна-младшего требовало немедленной проверки, а сделать это, кроме меня, было некому. Раздумывая, как лучше всего поступить, я поднялась к себе в спальню. Прежде всего требовалось любой ценой сохранить инкогнито. «Империал», где предположительно мог провести ночь Гаспар, считался элитным заведением и очень заботился о своей репутации. Случайных людей там не бывало, персонал крайне бережно относился к вопросу анонимности своих клиентов. Тем не менее мне пришла в голову идея, каким образом можно разговорить девушек, не вызывая подозрений. Но для этого следовало хорошенько подготовиться. Подготовка заняла практически весь день. Шнырь выразил желание остаться дома и заняться хозяйственными делами. Поскольку никакой реальной помощи в борделе он оказать не мог, я оставила фамильяра, предварительно взяв с него обещание, что в мое отсутствие ни с ним, ни с домом ничего не случится. В очередной раз пробежав по себе взглядом и оценив результаты своих трудов, я осталась вполне довольна и мимоходом взглянула на часы. Стрелки показывали половину восьмого вечера. Вспомнив, что необходимо вернуть протоколы Тэтчерду, я быстро оделась, собрала сумку и, накинув сверху глухой длинный плащ, скорым шагом вышла из дому. Главное отделение королевской полиции находилось рядом с центральной площадью города, тремя улицами выше меня. Рассудив, что вполне успею дойти пешком, я отказалась от проезжающего мимо кеба.