– Я же сама тебя прошу. Беатрис схватила Николь за руку: – Пожалуйста-пожалуйста, Птичка! Ты должна нам помочь! – Вы задумали какую-то шалость? – озадаченно спросила Николь, но подчинилась. Элен знала, что так и будет. Никто, кроме отца, не мог противиться сестрам Вержи, если они чего-то хотели. – Нет, вовсе не шалость. – Они уже раздевали Николь в четыре руки. – Это никому не причинит вреда. Чепец полетел в одну сторону, унылое серое платье – в другую. «Словно утку ощипываем, – пришло в голову Элен. – Маленькую серую уточку…» Она сунула ей свою рубашку: – Быстрее! Пока Николь не опомнилась, сестры натянули на нее нижнее платье, распустили девушке волосы. Сообразительная Беатрис принесла мягкие туфли из козьей кожи и заставила горничную снять ее собственные, простые и разношенные. Спустя несколько минут преображение было завершено. – Мою накидку, – скомандовала Элен. – Да нет же, Беатрис! Ту, что с капюшоном. Николь стояла неподвижно, пока ей под подбородком завязывали бант. Только не смогла отказать себе в удовольствии провести ладонями по мягкой ткани. Пальцы нащупали справа небольшую дыру. «Шов разошелся, – подумала она. – Мари невнимательна, ей следует лучше следить за нарядами госпожи». Отчего-то этот разошедшийся шов был неприятен Николь. В нем заключалась какая-то неправильность – так же, как и в том, что происходило сейчас. У дочери графа де Вержи не может быть рваной накидки. И дочь графа де Вержи не может переодевать горничную в свою одежду. Элен незаметно схватила ее чепец. – Быстрее, у нас мало времени! В этот час они неизбежно должны были столкнуться со стражей замка. Но Элен предположила, что граф позаботился об этом, и не ошиблась. Галерея была совершенно пуста. Три девушки почти бегом пересекли ее, взбежали по лестнице, миновали еще один коридор и оказались в восточной части замка. Беатрис осторожно выглянула из-за угла и тут же спряталась обратно. – Там вооруженный слуга у двери, – шепотом доложила она. – Что будем делать? – То, что и задумали. – Элен по-прежнему была преисполнена решимости. Сейчас, как никогда, она чувствовала, что ее план удастся. Все останутся довольны – и отец, и маркиз. А после, когда все закончится, она как следует вознаградит горничную. – Слуга узнает, узнает ее! – заныла Беатрис. – Она не будет снимать капюшон. – Но сам маркиз!.. Николь молча переводила взгляд с младшей сестры на старшую. – Он пьян, – напомнила Элен. – А она, когда войдет, сразу потушит свечи. – Ваша милость, зачем мы здесь? – громче, чем следовало, спросила Николь. – Чш-ш! – Беатрис прижала ладонь к ее губам. – Не кричи! – Ваша милость… Девочка попыталась снять капюшон, но Элен удержала ее руки. – Маркиз пожелал, чтобы я пришла к нему на ночь, – быстро сказала она. – Отец не смог отказать ему. От расположения маркиза зависит судьба нашей семьи. Ты знаешь, что всего месяц назад был раскрыт заговор против короля? Николь помотала головой. «Откуда тебе знать, глупышка, – про себя усмехнулась Элен. – Даже я знаю об этом лишь потому, что подслушала разговор отца и матери». – Все заговорщики приговорены к казни, – продолжала она, крепче сжимая руки Николь. – Но несколько из них остались на свободе. Ты знаешь, что с ними будет, когда их отыщут? – Но, ваша милость, при чем здесь… – …моя семья? Я скажу тебе, Николь. Маркиз хочет заслужить расположение короля, а заодно заполучить Вержи и Божани в свое распоряжение. Он узнал, что отец одолжил денег одному из заговорщиков – и собирается донести, что граф де Вержи поддерживал бунтовщиков! Глаза Николь недоверчиво расширились. Элен заметила, что у стоявшей за ней Беатрис тоже вытянулось лицо. «Я после объясню ей, что здесь правда». – Но граф Гуго… Элен не позволила обдумать ее слова. – Мортемар ждет меня. Это единственная возможность спасти нашу семью. Умоляю тебя, Николь, только ты можешь это сделать! Николь отшатнулась. Наконец-то она окончательно поняла, чего от нее хотят. Девочка попыталась вырваться, но Элен удержала ее. – Прошу тебя, Николь! Если ты не сделаешь этого, мы с Беатрис закончим свои дни на плахе. Николь обернулась к Беатрис. К счастью для Элен, ее рассказ испугал младшую сестру не меньше, чем служанку. Девочка была так бледна, словно ее уже вели на эшафот. – Спаси Беатрис! – шепнула Элен, закрепляя успех. – Спаси ее! Это можешь только ты! И, не давая Николь времени одуматься, подтолкнула ее в спину. Стражник обернулся. Но Элен предусмотрительно надела чепец Николь и сдвинула его низко на лоб, а платье скрывал длинный темный плащ. Человек, охранявший покой маркиза Жана Лорана де Мортемара, увидел всего лишь двух девушек, служанку и госпожу. Нечто странное почудилось ему в том, как они приближались: служанка как будто силком гнала свою хозяйку к двери. Но в галерее было не слишком светло, и он решил, что ему показалось. Он знал, что его господин сластолюбив и распутен. Маркиза не устраивали дорогие шлюхи с пышной грудью, бесстыже выставлявшие напоказ свои налитые прелести. Он не желал и простолюдинок с вислыми задницами, на которых заглядывался весь отряд. Где бы они ни останавливались, Жан Лоран требовал молоденьких курочек. Что ж, похоже, эта ночка выдастся для его господина веселой. – Его светлость ждет, – негромко, но твердо сказала служанка. Таким голосом отдают распоряжения и приказы. Но стражнику понравилась настойчивость этой крошки. «Должно быть, не терпится отделаться от госпожи и самой задрать юбки в укромном местечке». – Я доложу его светлости, – важно кивнул он. В жарко натопленной комнате на кровати под роскошным балдахином – шелковым, с вышитыми серебряными звездами – оглушительно храпел маркиз де Мортемар. Слуга постоял в сомнении, но все же решил, что утехи господину важнее сна. – Ваша светлость! К вам гостья. Надо отдать должное де Мортемару: тот проснулся немедленно. В каком бы состоянии ни засыпал маркиз, на пробуждение ему не приходилось тратить усилий. Налитые кровью глаза остановились на стражнике. – Что ты сказал? – хрипло выдохнул Жан Лоран. – Повтори. – Там у дверей девица, ваша светлость. Что с ней делать? Отправить восвояси? Некоторое время маркиз бессмысленно смотрел перед собой. – Девица… – наконец повторил он без выражения. – Кто такая? Слуга не успел ответить. Сообразив что-то, Жан Лоран причмокнул и с удовольствием похлопал себя по ляжке. – Я тебе дам восвояси! Пусть войдет. Низко поклонившись, стражник попятился и вышел. Он распахнул дверь перед девушкой в накидке и со всей учтивостью сообщил: – Его светлость ждет! Но, сделав нетвердый шаг, та вдруг встала, как вкопанная. Губы ее задрожали. Она вцепилась в рукав своей служанки и, кажется, собралась бежать. Подавшись к ней, служанка шепнула пару слов. Мужчина навострил уши, но ничего не расслышал. Что бы ни сказала горничная, фраза ее произвела магическое воздействие: госпожа обмякла и, низко опустив голову, шагнула в покои маркиза.