— Не только. День Ночи притягивает в замок членов семьи. Я надеялся, что и ты каким-то образом сможешь перенестись. Меня тоже призвал колодец. Только поэтому я и преодолел барьер. Думать об Алдаре Корине, как о теневом манипуляторе, было намного проще. Но если все было так, как он говорил, то Ванесса убила его случайно, когда закрывала портал, превратила в тень, неспособную вернуться домой… Вот черт! Так и разреветься недолго. — Мне жаль, что так вышло. Надеюсь, там, где вы сейчас… — хотела сказать “живете”, но вовремя исправилась, — находитесь, не слишком паршиво. Иначе бы стали тени так настойчиво рваться в этот мир? — Мир Ночи другой. Как и твой. И по своему прекрасен. — Иными словами, вам там нравится. — Не только мне. Твоей матери он тоже пришелся по вкусу. Если бы рядом не оказался диван, я бы рухнула на пол. Ноги подкосились, стало сложно дышать, а перед глазами заплясали черные круги… — Лилиана! Кристофера я скорее почувствовала, чем услышала. Сильные руки, его запах и волну нежности. Он прижал меня к груди и замер, тяжело дыша, я же почувствовала, как по телу скользит невидимая магия. — Не нужно. Я в порядке. Просто узнала, что мой отец не просто умер, он дождался мою маму, и теперь они живут в Мире Ночи. Радоваться нужно, что они теперь вместе. А я вот так… И разрыдалась. Глава 18 Доверие, как и честность, должно быть обоюдным. Так что я решила сделать первый шаг и не стала скрывать от Кристофера детали разговора с Алдаром Корином, а когда закончила, Кристофер поднес мою руку к губам и тихо выдохнул: “Спасибо”. Его рассказ был не таким захватывающим, как беседа с бесплотным отцом. О чем-то я уже и так догадывалась, что-то показалось несущественным, словно мозг автоматически отсекал часть информации, чтобы избежать перегруза, и сосредотачивался на главном: — Что будем делать с Ванессой? — Уже сделал. В ее комнате поставили еще одну кровать. Иначе Тревору пришлось бы восстанавливаться на полу. — А в одной кровати они не поместились бы? — хихикнула я и покраснела, от взгляда Кристофера. — Тревор, конечно, отчаянный, но он не станет провоцировать Ванессу. А я бы рискнуть не отказался… Сцепив ладони на моей талии, Кристофер рывком притянул меня к себе, а сам растянулся на диване. Не удержавшись, упала сверху и замерла, глядя в смеющиеся глаза. — Думаешь, раз я не Ванесса, то не смогу за себя постоять? — Ни в коем случае. — Кристофер серьезно покачал головой. — И все же я надеюсь, у тебя не будет причин со мной драться. Драться? Нет. Бороться с местным лордом я не собиралась. Нам нечего было делить, но говорить на одном языке только предстояло научиться. Пока же я тихо надеялась, что Кристофер не разочарует и мы сможем понять друг друга. От его поцелуев голова шла кругом, а в объятиях хотелось забыться, отпустить себя, но перед глазами стоял пример мамы. Хмельные чувства — плохая основа для серьезных отношений. И все-таки мое сердце пело, а в теле разливалась удивительная легкость. И это в таком-то пикантном положении! Я почти лежала на Кристофере, но сложно испытывать стыд, когда не покидает ощущение, что все идет правильно. Мне нравилась и наша близость, и то, что Кристофер не торопил дальнейшее сближение, а лишь неторопливо перебирал волосы на моем затылке. Заворочавшись, перекатилась на бок и заняла уютную щель между Кристофером и спинкой дивана, а потом пристроила голову на его груди. Хорошо лежим. Да. И песня. Медленная, протяжная, как старинная баллада. Сначала мне показалось, что мелодия льется из моего подсознания, а музыка играет только в голове. Понимание, что она настоящая, заставило замереть, вслушаться в мотив в надежде разобрать слова, но я уловила лишь едва различимый шепот. Заметив, что я напряглась, Кристофер приподнялся на локте: — Лунные стражи запели? — Ваши камни умеют петь? Да, я слышу мелодию. — По легенде лунные жрицы и жрицы пели во время своих ритуалов, и эти песни были так хороши, что каменные стражи впитали голоса и теперь поют сами в преддверии испытаний, подавая сигнал. Уже скоро… Я бросила взгляд в окно. Близился вечер, но солнце пока приветливо заглядывало в замок, а небо было безмятежно-голубого цвета. — Лилиана, если отец попытается связаться с тобой еще раз, пообещай, что немедленно мне сообщишь. Просто позови меня мысленно, и я все пойму. — Договорились. Гулкое урчание голодного живота лорда Даркстоуна разрушило всю романтику. — Кажется, ты проголодался, — со смехом заметила я. — Не представляешь насколько. Держусь из последних сил. Ты куда? Стоило приподняться, как меня тут же обняли за талию и повалили обратно на диван. — Пирожок и чай были давно. Возможно, древние жрицы и питались лунным светом, но мне нужно что-то посущественнее. — Сейчас попрошу прислужника что-нибудь принести пожевать. — Кристофер замер, мысленно обратившись к своей тени. Когда же отрешенное выражение лица сделалось озадаченным, я поняла, что нам действительно пора подниматься. — Прислужника нет в замке. Странно, обычно он, пока солнце высоко, старается оставаться под крышей. — Разве невоплощенные тени могут передвигаться под солнцем? — Мой может. Благодаря нашей связи. А вот Амелия Крейн уже полностью самостоятельная тень. И поэтому ее так сложно отследить. — Кристофер поднялся на ноги. — Схожу в ритуальную. Надо разобраться, где носит моего прислужника. — А я на кухню. Вдруг мадам Фалстн сможет угостить чем-нибудь вкусненьким. Быстро наклонившись, Кристофер поцеловал меня в уголок рта. — Мне что-нибудь оставь. Загляну, как только обнаружу своего гулену. * * * Я не сомневалась, что встречусь с Алдаром Корином, но не думала, что буду искать его сама. После ухода Кристофера на душе стало беспокойно. Лунные камни Даркстоуна разделяли мое состояние, их песня больше не походила на протяжную балладу. Музыка сделалась стремительнее, тревожнее… Бесплотная тень мало похожа на привидение, но мне захотелось увидеть лицо отца, поэтому я и отправила в галерею. Там и собиралась его позвать. Не пришлось. Алдар Корин сам вынырнул из рамы портрета, но заговорить смог, только когда я создала для него круг из лунного света. — Музыка, которую я сейчас слышу. Что она означает? — спросила я, внимательно следя за реакцией отца. Ему бы удивиться или обеспокоиться, но Алдар Корин оставался невозмутимо фаталистичным: — Лунные стражи всегда подавали сигнал хранителям этих земель, чтобы они были готовы… Понятно. Все тлен, будущее предопределено, а раз я лунная, то и судьба у меня одна… А если я не хочу?! — Вы сейчас меня пугаете. Точнее, меня чуть ли не с первого дня стращают местным апокалипсисом, но у вас это как-то особенно хорошо получается. — Апокалипсис? — Алдар Корин улыбнулся. — Я слышал это слово и знаю, что оно означает. Но ты ошибаешься, дочь, День Ночи не конец света. Это испытание… — Да-да, для лорда замка и хранителя теневого колодца. Кристофер утверждает, что он готов. Он прошел слияние… Алдар качнул головой. — Кристофер Даркстоун сильный колдун, но он не истинный лорд замка. — Зато Ванесса слабо похожа на хранительницу, ее саму нужно охранять, и от себя в том числе. — Когда человек берется отыгрывать роли, для него непредназначенные, зачастую случается беда. Но ты, права, дочь. Ванессу нужно защищать. Мне кажется, что ты справишься с этой задачей. — Я? Вы сошли с ума. Причем еще до того, как умерли! — Говорят, что любовь — это безумие. Лорд Даркстоун любил свою дочь… — Алдар заговорил тише, а его фигура начала терять краски, бледнея, как выгоревший на солнце рисунок. — Лилиана, лорд Даркстоун всегда знал о происхождении Кристофера. А День Ночи — это день… Алдар исчез, и в тот же миг рядом открылась теневая арка, из которой выбежали Кристофер и Пауль Рочестер. — Где он? — Кристофер ухватил меня за плечи и встряхнул. — Ты обещала подать сигнал!