Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 45 из 60 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Здрасте-пожалте! В библиотеку книжки не сдали, – ухмыльнулся Резников. Дед закивал: – А, это тогда Мишка. Генька-то никогда книжек не читывал. Во-он Амбросихи-то изба… А вон и Мишка! А Геньки нету, батька его в Озерск увез. – Ну, спасибо… Поблагодарив, Анатолий быстро зашагал в указанном дедом направлении. Позади, подхватив удочки, поспевал напарник. Тоненький подросток лет двенадцати, в черных с лямками шортах и босиком деловито возился с калиткой. Пацан как пацан – короткая стрижка, круглое, со вздернутым носом лицо, тюбетейка, очки – типичный отличник. – Здравствуй! – подойдя ближе, поздоровался Резников. – Не подскажешь, ближайший автобус когда? Мальчишка, бросив дела, обернулся: – Теперь уж вечерний, на семь часов. – Спасибо. Хозяйствуешь? – Да вот, пока тетушка на ферме, калитку починяю, – почему-то смутился парнишка. – Как думаете, петли из старого сапога пойдут? Анатолий одобрительно кивнул: – Конечно! Старый сапог – вещь полезная. Можно хлопалку сделать – удобно мух бить. – Хлопалка у тетушки есть уже. Из голенища, да… А вы на рыбалку? – Ну да, здрасте-пожалте… А вообще-то мы из общества охраны памятников истории и культуры! – Грозно нахмурив брови, Анатолий вытащил из кармана куртки небольшую красную книжечку. Сверкнули на солнце золотые буквы: «Удостоверение»! – Вот убедись… – Раскрыв корочки, Резников показал фотографию (свою собственную, приклеенную не так давно), причем держал «удостоверение» так, чтоб не было видно надписи – «лектор общества «Знание». – Так что давай рассказывай, как в усадьбу лазали. – Ну-у… там не только мы… Кружковод едва скрывал радость – неужели повезло? Неужели все наконец? Осталось только додавить этого пацана… – Вы зачем картины взяли, а? – Да мы… – Уши парнишки вмиг сделались красными. – Мы думали, они просто валяются, хлам… Ну, там же заброшено все! – Если хлам, зачем тогда взяли? – подал голос Евсюков. – Да на будку! Там же холст. Пусть старый, но ведь крепкий еще. Вот мы крышу и подлатали… – Подлатали они… – скривившись, передразнил Резников, – загубили, верно, картины… Нам теперь реставрировать! – Ну, мы же не знали! – Не знали… Тебя как звать-то? – Миша. – Давай, Миша, веди! Показывай, где твоя будка. – Ага… идемте… Там хорошо, я там книжки читал… А холсты мы не резали – прямо так и прибили. Будка располагалась в перелеске, за молочной фермой. Действительно, уютное местечко! Кругом зелень – сосны, осины, ели. Невдалеке – слышно! – ручей… И лес-то не очень густой – солнышко, да и ветерок – комаров нет. – Ну, вот… – Да где же? – Глаза-то поднимите… Вот! Пацаны устроили будку прямо на дереве – на сучьях раскидистой кривой сосны. – Я сейчас мигом залезу. Кружковод живо обернулся к напарнику: – Э-э… Иван Петрович… Помогите товарищу! Бросив котомку, Дылда поплевал на руки… – Тут у меня и книжка – Майн Рид! – похвастался сверху мальчишка. – Я люблю про индейцев. Так и потайную комнату нашел – ну, в усадьбе. Там, на стене, индейцы неправильные. Делавары и гуроны вместе. Один вон вниз указывает, как раз на лаз, на крышку! Мы, когда с Генькой тайник увидели, думали, вот сейчас там сокровища найдем! Ага, нашли… Один хлам… Ну, вот… сняли… Бросить? – Бросайте, ага! Да смелее! Не стеклянные, не разобьются. Резников разложил холсты на траве. Честно говоря, странные это были картины! Какие-то размытые, в цветных пятнах, словно бы рисовал ребенок, не умеющий рисовать. На одной из картин едва угадывалась графская усадьба – только контур, да далекий лес – почему-то синий. На другом рисунке глазам представлялась совершенно дикая мазня! Какие-то ворота или арка, дома, чернота и яркие желтые пятна – огни или звезды. – Ну, вот они… Ворота Сен-Мартен ночью, – произнес непонятную фразу Резников. Дылда непонимающе моргнул: – Так вот это… и есть? Ничего не ответив, кружковод скрутил картины и аккуратно засунул их в рюкзак. Не поместились, конечно, торчали. – Ну, вот, Миша… так… Хмыкнув, Анатолий неожиданно улыбнулся: – Так и быть, заявлять на тебя не будем. Но и ты – здрасте-пожалте – никому не рассказывай. А то нас же и спросят, почему, мол, не заявили, не привлекли. – Я понимаю. – Парнишка часто закивал. – Не скажу – могила. И Геньке накажу молчать. – Вот, здрасте-пожалте, и договорились! Ну, прощай. Да, позвонить в деревне откуда-нибудь можно? – У Кузякиных телефон. Синий такой дом, рядом с нашим. Подмигнув мальчику, Резников подхватил рюкзак и быстро зашагал прочь. – А могила была бы надежнее… – нагоняя, прошептал позади Евсюков. – Эй, подожди, Толик! Разговор есть. – В Озерске поговорим, – не оглядываясь, бросил кружковод на ходу. – Нет, не в Озерске – зде-есь! В два прыжка догнав напарника, Дылда резко развернул его за плечо и приставил к горлу большой финский нож. * * * Пообедав, как обычно, в рабочей столовой, Алтуфьев вернулся в отделение, сел и задумался. А правильно ли он все делает? Редко какой следователь не задавал себе этот вопрос, особенно когда вроде бы неплохо идущее дело вдруг начинает тормозить, словно бы зависает в воздухе, причем по каким-то своим неизвестным причинам. Вот как сейчас. Хорошо бы по убийству Тамары Марусевич еще раз жестко допросить Евсюкова… Только поди его найди! Да и кружковод Анатолий Резников тоже куда-то делся! Впрочем, его-то жестко допросить не получится – нужны веские основания, а их нет. Так, одни догадки. Слава богу, хоть с Котькой Хренковым разобрались – выпустили все же, да и Коськов – хоть и тот еще тип! – оказался не при делах. Насчет Дылды тоже – пока только подозрения, но весьма серьезные. Даст ли прокурор Тенякин санкцию на арест? Вряд ли… Хотя Евсюков ведь не комсомольский работник, не активист, обычный баклан-хулиган, тем более ранее судимый. Поговорить с Тенякиным – может, и даст? Только разговаривать надо не по телефону, а лично, только тогда удастся убедить, Сергей Афанасьевич – человек в высшей степени осторожный. Но тут ведь раскрытием убийства пахнет! Даст санкцию, даст… Надо ехать! А под это дело можно будет Евсюкова объявить в розыск, а потом – сразу в камеру, плющить до упора, подсадить кого-нибудь своего – ну, капитан Ревякин свою работу знает. Да! Ехать! И немедленно – вечерним автобусом, чтобы с утра уже быть в прокуратуре: Сергей Афанасьевич любит приходить рано, как он говорит, по холодку. Надо… Алтуфьев вдруг улыбнулся – ну, как же он мог забыть? Марта обещала в выходные приехать! Уже через четыре дня! В прошлые выходные не смогла, в позапрошлые – тоже… В Таллине тоже у следователей дел хватает. Ну да, ехать. Здесь пока без толку: Евсюкова нет, Резникова – тоже, все запросы отправлены, отдельные поручения отпечатаны… А если еще выяснится, что к убийству в усадьбе тоже причастен Евсюков… Эх, скорее бы пришла в себя потерпевшая музейщица, Марина. В отделе культуры сказали: приезжали осматривать усадьбу с намерением поставить на баланс. Интересно, чего насмотрели? Ладно, будем надеяться – Марина скоро придет в себя. Вот тогда и спросим. Обо всем спросим, и о нападавшем – в первую очередь. Ровно в пять часов Владимир Андреевич покинул отделение. Заскочил к тете Глаше, перекусил и, переодевшись в синий прокурорский мундир, отправился на автостанцию. В восемнадцать пятьдесят Алтуфьев уже сидел в белом с широкими бордовыми полосами автобусе «ЛАЗ-695» и читал купленную в ларьке «Комсомолку» с репортажем о торжественном вручении «Золотой Звезды» городу-герою Ленинграду. Мундир он надел специально: товарищ Тенякин любил, когда на прием являются в форме. Ровно в восемнадцать пятьдесят пять автобус заурчал двигателем и плавно отвалил от платформы. Хороший автобус. Сиденья, правда, жестковаты, зато салон намного просторнее, чем у тупорылого допотопного «ЗИСа». Как-то больше воздуха, да еще овальнее окошечки на скатах крыши.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!