— Да, конечно — Франц. Я приложила все усилия, чтобы сохранить на лице улыбку, представив, как он обрабатывает труп несча­стного рыбака в своих целях. — Но для чего, в конце концов, нужен весь этот маскарад? Зачем вы пошли на такой риск? — спросила я наивно и огорошила его теорией, ничем не подтвер­жденной: — Или вы опасаетесь, что убийца Габриэлльг Брендон будет обнаружен? — И давно вы знаете об этом? Его красивые глаза приобрели жесткое выражение. — Вы забываете, что в момент убийства миссис Брендон я находилась в ее доме, — напомнила я ему. — Вы это видели? Мне стоило неимоверных усилий принять равнодуш­ный вид. Этот молодой человек не остановится ни перед чем. Мне необходимо развеять все его подозрения и держать его в неведении, пока я не освобожусь от него. В надежде, что кто-нибудь услышит нас, я принялась громко разговаривать с ним, вовсю его нахваливая. — Я всегда знала, что вы умный человек, Франц, но что вы наденете форму ее супруга… Просто гениально! Сперва я действительно поверила, что это был капитан. О, простите, вы намного моложе и привлекательнее. Я сразу же догадалась, что это вы — тот человек, которого любила Габриэлла. — Тогда вы понимаете, что у меня были все основания так реагировать. Великий Боже, как обманула меня эта женщина! Габи обещала мне, что, как только она сможет ходить, мы сбежим. А после окончания войны мы собирались поехать в «Голубые Болота», чтобы найти сокровища и разделить их. — Он посмотрел на болото. — Когда она изменила свое решение, то изменила мне не только физически. Видит Бог, в мире достаточно красивых женщин. Но она обманула меня и с состоянием, которое она мне обещала. Если б я был в ней уверен, то не устраивал бы ей проверки. А ведь я не мог быть спокоен даже в том, что она меня не выдаст. Слава Богу, что с вами ничего не произошло! — В этом я с вами целиком и полностью согласна. Перед моими глазами пронеслись все мои неприят­ности вчерашнего вечера. Значит, когда вчера один из бриллиантов вылетел из окна, Шиллер освободил меня из камеры и тут же оглушил. Да, он был действительно не глуп, он умел подумать обо всем. С дрожью вспомнила я мои приключения на реке. То чудовище, которое напугало меня, был наверняка Шиллер. — Но, господин… но, Франц, я так и не могу понять, к чему был весь этот маскарад? — Мои родители были в Париже актерами, — гордо произнес он. — С тех пор много воды утекло, но их ремесло я не забыл. А за костюм — большое спасибо бедному капитану. Понимаете ли, Ливия, я должен опасаться. Брендон еще в Лондоне говорил Эмилии, что во всем виноват любовник его жены, если дети и вы ни при чем. Был лишь вопрос времени — когда он выскажет свое обвинение вслух. Поэтому мне пришлось кое-что предпринять. И потому я обрел новое обличье прежде, чем Шиллер для всех стал покойником. Я уже давно планировал исчезнуть во время аварии на реке. А несчастный случай в подвале — я действительно споткнулся о дрова — только помог мне. Что у меня не укладывается в голове, так это то, что сокровище, которое я лихорадочно искал столько времени, нашла любезная Ливия. А неплохо было придумано с сережкой, которую я подбросил Николасу в комнату? — Да, вы были действительно предусмотрительны. Он приподнял мой подбородок, но прежде, чем его губы коснулись моих, он наверняка прочел в моих глазах все: и то, что я отчаянно ищу пути к спасению, и то, что он мне омерзителен. Долю секунды я думала о Габриэлле Брендон. Видела ли она в его глазах желание убить? Я закричала, а он лишь покрепче схватил меня за руку. Его голос был так тих, что я почти не различала его слов. — Подумать только, а я хотел поделиться с тобой сокровищем! Но это уже позади. Иди! Иди вниз к этим сокровищам. Он повернул меня и ударил под коленки ногой. Мне рассказывали, что я успела еще раз крикнуть. Шест просвистел над моей головой и обрушился Шиллеру на грудь. Раздался хруст раздробленных костей. Негодяй отпустил меня, дернулся и упал в болотную жижу. — Все в порядке, Ливия? — прокричала Роза. — Вы не ранены? Мы увидели вас минуту назад. Как вы себя чувствуете? Николас отбросил шест и наклонился вместе с Розой ко мне. Я зарыдала и прижала их обоих к себе. Пен, стоявший рядом, хладнокровно разрушил эту волнующую сцену словами: — Старик Жиро, вероятно, уже умер. Даже пузыри не поднимаются. — Мы должны что-то предпринять! — воскликнула я возбужденно. Я первой вскочила на ноги. Пена отправили за Тиссо и кухарками, а мы с капитаном стали осторожно обшаривать болото, но безрезультатно. Тогда Николас зашел чуть глубже и через несколько секунд вытащил за руку Шиллера. Учитель был мертв. Все усилия Николаса вернуть его к жизни оказались напрасными. Кажется, Николас до сих пор не рассмотрел свою жертву. И только сейчас под слоем болотной грязи он узнал Шиллера. — Черт побери! — вскричал он, пораженный. — Неужели у парня девять жизней? — Нет, только две, — заметила я сухо. — Его собственная и та, которую он позаимствовал у бедного рыбака. Кроме того, он рассказал мне, почему он убил вашу жену. Вы были правы в своих предположениях. Дети были бесконечно счастливы, и их невозможно было остановить. О, я знала, почему оба ребенка повисли на шее у отца! Даже Пен сбросил маску хладнокровия и откровенно разрыдался. Еще до полудня пришли несколько человек из деревни и сообщили, что старуха Биро опознала труп своего внука. Николас вкратце сообщил им о происше­ствии. Я и дети подтвердили его слова. У Эмилии де Саль была только одна забота. — Где драгоценности? — Твои дррагоценности — и детей, конечно же, — предположительно утонули в этом болоте, — сказал Николас, мягко намекая, что не только ей они принадлежат. — Мне кажется, что шест является той отметкой, где они могут быть, — заметила я. — Нужно попытаться их выудить, пока они глубоко не затонули. Не в интересах Шиллера было бросать их в глубокое место. Люди из деревни не совсем понимали, о чем идет речь. Для них было совершенно непонятно, откуда взялся новый труп. Николас посоветовал мне пока ничего не говорить о преступлении. — С этим нужно подождать, пока мы не попадем в Уайтхолл. Разумеется, он отправился вместе с людьми в деревню, потому что по поводу второго трупа должно было начаться следствие. Он простился со мной словами: — Смотри за детьми, любимая. Сегодня вечером я буду с вами. Он поцеловал меня и собрался уже идти к лодке, но повернулся, поцеловал детей и напомнил мне: — Спроси у этих двух — где будет свадьба. Во Фракции или на родине? — О, папа! — воскликнула девочка и обняла его так крепко, что он чуть не задохнулся. Ее старший и более серьезный брат быстро обнял меня и улыбнулся. Такая реакция детей буквально осчастливила меня. А мисс Эмилия все еще занималась драгоценностями. — Я просто не могу поверить, что Франц нашел сокровище и ничего мне не сказал. — И задумчиво добавила: — Если он виновен во всех этих безобразиях, то кто же ударил его в подвале? Я заверяю вас, Рой, что я не имею к этому случаю никакого отношения. Я не видела его в подвале и никогда не сопровождала во время поисков в потайных переходах. Удивительно, я была уверена, что драгоценности замурованы там в стену. Я просто не понимаю, как он их нашел. Вероятно, бедняжка забыла, что сокровище нашла я. Я прошла вместе с детьми на второй этаж. Эмилия следовала за нами по пятам и вдруг неожиданно сделала попытку к примирению. — Если вы выйдете замуж за дорогого Ника, — произнесла она дружески, — тогда я буду свидетель­ницей на вашей свадьбе, а затем и крестной. Этого вполне достаточно для искупления моих грехов, мисс Рой. Роза подтолкнула меня и прошептала ужасно громко: — Она не обманывает. Наконец-то тетушка Эмилия назвала вас мисс Рой.