– Ага, как я, – кивнул Толстяк. – Ну, хоть элементарной смекалкой и соображением должен же обладать человек! Думаю, индеец, ничего не подозревая, повернул и, только тут заметив опасность, предпочел промчаться мимо, вместо того чтобы повернуть назад. За ним и рванули все здешние обитатели. – Решили его схватить? – Конечно, иначе зачем его преследовать?! Для нас, кстати, это тоже может закончиться весьма плачевно. Для краснокожих не имеет значения, на кого падет их месть: на истинных виновников или на случайного человека. – Значит, нужно поторопиться, чтобы предотвратить беду. – Да, думаю, мы успеем: индсмен не сможет далеко уехать на своей загнанной кляче. Они снова вскочили в седла и галопом помчались по следам, вправо и влево от которых уходили другие отпечатки, несомненно оставленные вьючными лошадьми. Вопреки прогнозу Джемми, оба следопыта вынуждены были преодолеть значительное расстояние по холмистой местности, пока скакавший впереди Толстяк наконец резко не остановил кобылу. Он услышал громкие голоса и молниеносно направил животное в сторону, в кусты, куда за ним последовал и Дэви. Оба прислушались. Впереди в самом деле раздавались чьи-то голоса. – Это они, точно, – сказал Джемми. – Голоса не приближаются. Значит, они еще не повернули обратно. Может, подслушаем их, Дэви? – Думаю, да. Только сначала хорошо бы стреножить лошадей. – Нет, они могут выдать нас, а мы ведь хотим остаться незамеченными. Нам нужно крепко их привязать, чтобы они не смогли ступить ни шагу, пока мы не позволим. Вот так случилось, что двое неразлучных животных были крепко привязаны к кустам, а затем их хозяева осторожно поползли туда, откуда раздавались голоса. Вскоре они оказались у мелководной речушки или, скорее ручья, окруженного высокими берегами, своей крутизной свидетельствующими о том, что каждую весну здесь проносятся бурные потоки. Русло ручья делало неподалеку большой крюк, внутри петли́ которого располагались в траве девять человек, напоминавшие бродяг. Среди них, в центре, связанный по рукам и ногам лежал юный индеец, не имевший возможности даже пошевелиться. На другой стороне воды, прямо под высоким берегом, валялась его громко фыркающая лошадь. Бедное животное с истертыми в кровь боками не имело сил даже подняться, не говоря уж о том, чтобы взобраться на берег. Лошади преследователей находились при них. Эти люди не производили хорошего впечатления. Глядя на них, настоящий вестмен тотчас отметил бы, что видит перед собой типичный образец того самого сброда, с которым на Дальнем Западе разговаривают лишь языком судьи Линча[4]. Джемми и Дэви присели за кустом и наблюдали за происходящим. Люди переговаривались шепотом друг с другом. Они, вероятно, обсуждали судьбу пленного. – Как они тебе? – тихо спросил Толстяк, блеснув глазками. – Так же, как и тебе, – совсем не по вкусу. – Хочется устроить драку. Жаль бедного краснокожего парня. Как считаешь, из какого он племени? – Это мне до сих пор не ясно. Он без раскраски, и к тому же не видно никаких племенных тотемов. Однако я уверен, что он не на тропе войны. Берем его под свою защиту? – Само собой! Не думаю, что он дал им повод обращаться с ним так скверно. Идем, перекинемся с ними парой слов! – А если они не захотят нас слушать? – Тогда у нас есть выбор: либо силой, либо хитростью заставить их подчиниться. Меня вовсе не пугают эти типы, но все же знаешь, даже выпущенная трусливым мерзавцем пуля иногда попадает в цель. Они не должны знать, что мы верхом, и лучше всего, если мы подойдем с другой стороны ручья, чтобы им и в голову не пришло, что мы уже видели их лагерь. Глава II Следопыты взяли оружие и стали подкрадываться к ручью, держась на таком расстоянии, чтобы люди не могли их заметить. Затем они по берегу спустились вниз, перепрыгнули через узкий ручей и поднялись наверх по другой стороне. Теперь им пришлось сделать короткий крюк, чтобы выйти в том месте, где на другой стороне реки расположились люди, которых они искали. Оба тут же сделали вид, будто ошарашены встречей с людьми. – Эй! – заорал Толстяк Джемми не своим голосом. – Что это? А я-то думал, мы одни здесь, в этой благословенной прерии! И вдруг целое собрание! Надеюсь, нам позволят принять в нем участие. Те, кто лежал в траве, вскочили и обратили свои взоры на вновь прибывших. В первое мгновение показалось, что они неприятно удивлены их появлением, но, рассмотрев самих прибывших и их наряд, весело расхохотались. – Гром и молния! – произнес тот, который был обвешан целым арсеналом оружия. – Что тут происходит? Здесь в середине лета карнавал или маскарад, и вы в нем принимаете участие? – Ага! – кивнул Длинный. – Нам как раз не хватает нескольких клоунов, поэтому мы и пришли к вам. – Тогда вы пришли не по адресу. – Не верю. С этими словами Дэви легко перешагнул через ручей своими длинными ногами; еще шаг – и он встал перед говорившим. После этого Толстяк сделал два прыжка и тоже оказался рядом с ним: – А вот и мы! Добрый день, господа. Нет ли у вас чего-нибудь бодрящего, чтобы горло промочить? – Вода там, – прозвучал недружелюбный ответ, и говоривший указал на ручей. – Тьфу! – Толстяк скорчил кислую мину, и его носа совсем не стало видно. – Вы думаете, я изнываю от дикой жажды? Да это и в голову не придет внуку моего деда! Раз у вас нет ничего получше, то можете спокойно возвращаться по домам: здесь, в этой доброй прерии, вам делать нечего! – А вы, сдается, считаете прерию трактиром? – Конечно! Жаркое ходит тут прямо под носом. Нужно только поставить его на огонь. – Вам, похоже, оно идет впрок! – Само собой! – засмеялся Джемми и с нежностью погладил себя по выглянувшему из шубы животу. – Да, тебя слишком много, а вот товарища твоего что-то совсем не видно. – Потому что он получает только половину пайки. Я не могу портить его красоту: он взят в качестве пугала, чтобы никакой медведь или индсмен не вздумали подходить слишком близко. Но, с вашего позволения, мастер, что же привело вас к этому месту? Неужели действительно обилие воды? – Никто и ничто. Мы сами нашли дорогу. Его товарищи засмеялись, посчитав такой ответ очень остроумным. Толстяк Джемми, продолжал вполне серьезно: – В самом деле? Не верю ни единому слову: по вашим физиономиям не скажешь, что вы можете найти дорогу без посторонней помощи. – А на ваших написано, что вы не нашли бы дорогу, даже если уткнулись бы в нее носом. Вы давно окончили школу? – Я ее и не посещал, поскольку пока не подхожу под нужные мерки, – с улыбкой ответил Толстяк глупостью на глупость, – но надеюсь наверстать упущенное. Может, благодаря вам смогу выучить кое-какие азы Запада. Хотите быть моим наставником? – На это у меня нет времени. И вообще у меня есть дела поважнее, чем выколачивать из других дурь. – Вот как? И что же это за дела? Толстяк посмотрел вокруг, сделав вид, что только сейчас заметил индейца, а затем продолжил: – Ого! Пленник, да к тому же краснокожий! Он отступил, будто испугался одного вида индейца. Мужчины рассмеялись, и тот, кто отвечал до сих пор и, похоже, был их главарем, предостерегающе поднял руку: – Только не упадите в обморок, сэр. Кто не сталкивался с такими парнями, может легко заработать нервный тик. К такому привыкают постепенно. Подозреваю, вы прежде не сталкивались с индсменами? – Некоторых ручных, наверное, видели, но этот выглядит совсем диким. – Правда ваша. Не подходите к нему слишком близко! – В самом деле? Он же связан! Джемми хотел подойти к пленнику, но главарь преградил ему путь: – Держись от него подальше! Он вас не касается. Кроме того, хочу наконец спросить, кто вы такие и что вам от нас нужно? – Сейчас узнаете. Моего товарища зовут Кронерс, а моя фамилия Пфефферкорн. Мы… – Пфефферкорн? – прервали Толстяка. – Разве это не немецкая фамилия? – С вашего позволения, да. – Идите вы к дьяволу! Я на дух не переношу ваше отребье. – Дело только в вашем носе, который просто не чувствует прекрасного. А если вы говорите о сброде, то, пожалуй, хотите причесать меня под свою гребенку. Последние слова Джемми произнес уже совершенно другим тоном, чем начало фразы. Предводитель гневно вскинул брови и почти угрожающе пробормотал: – Что ты имеешь в виду? – Правду и ничего более. – Да что вы себе позволяете? Долой его! Он потянулся за ножом, который торчал из-за пояса. Джемми сделал пренебрежительный жест рукой и ответил: – Оставьте свой сапожный тесак, мистер, с ним вы и шагу не ступите. Вы были грубы со мной, а потому и вам не стоит ждать, что я прысну одеколоном, – просто не хочу огорчать фирму Фарина из Кельна на Рейне! Мне и в голову не придет здесь, на Дальнем Западе, в угоду вам нацепить фрак полами вперед или напялить на ноги лайковые перчатки. Если вы судите о нас по нашей наружности, то по собственной вине идете по ложному пути. Здесь, на Западе, имеет вес не сюртук, а человек, с которым надо обращаться прежде всего учтиво. На ваш вопрос я ответил, а теперь ожидаю от вас ответа, уж очень хочется знать, кто вы. Присутствующие уставились на него в изумлении: таким тоном, как этот малый, с ними еще никто не разговаривал. Руки многих из них потянулись к поясам с оружием, но решительное поведение Джемми заставило предводителя ответить: – Меня зовут Уолкер, и этого достаточно. Восемь остальных имен вы все равно не запомните.