— Утонуть?! Спроси-ка рыбу, может ли она утонуть! Ведь я умею плавать. — А я не умею, — признался Джейми. — Ты должен выучиться, если хочешь быть моим компаньоном! С этого вечера мальчики часто стали ходить купаться в заливе. Не прошло и недели, как Джейми выучился отлично плавать. Но все равно Джим не позволял ему купаться одному и всегда держался поблизости, чтобы в случае опасности тотчас прийти на помощь. Однажды приятели, по обыкновению, пришли на берег залива. На этот раз Джим заплыл далеко. Возле лодки старого рыбака он глубоко нырнул и пару минут плыл под водой. Вынырнув на поверхность, он очутился рядом с маленькой яхтой. На роскошном судне находились две дамы и молодой джентльмен, с которым ссорился нарядно одетый мальчик. Последний схватил румпель[1] и пытался самостоятельно управлять судном. От его неумелых действий яхта начала резко разворачиваться и так сильно накренилась, что сам «рулевой», стоявший у борта, упал в воду и камнем пошел ко дну. Джим мгновенно нырнул следом и через несколько секунд снова показался на поверхности — уже вместе со спасенным шалуном. Все произошло так быстро, что в воздухе еще не успел замереть душераздирающий крик матери. Спасенного мальчика заботливо приняли на борт и укутали с ног до головы в дорогую шаль. Джим тоже поднялся на палубу и удивленно рассматривал богатое убранство судна. Мать проказника от страха едва не лишилась чувств, поэтому молодой джентльмен поспешно повернул яхту к берегу. — Спасибо. Меня зовут Чарльз Лоренц, — сказал он Джиму и поочередно показал рукой на остальных. — А это моя тетушка миссис Лоренц, ее сын Реджинальд и его гувернантка, мадемуазель Кларет… Джим молча поклонился дамам и едва взглянул на спасенного мальчика. Он не чувствовал себя героем. На пристани семейство Лоренц ожидал экипаж. Мистер Лоренц заботливо усадил обеих дам и мальчика, а сам остался на берегу, чтобы поставить яхту на место. — Ты спас жизнь моему кузену, — обратился он к стоявшему рядом Джиму, — ведь я совсем не умею плавать. Скажи, что я могу для тебя сделать? — Я не беру награды за то, что умею плавать, — пожал плечами Джим. — Но обувь чищу за деньги. Вот если бы вы стали моим клиентом и позволили мне чистить свои сапоги… — Эту работу у меня исполняет слуга, — улыбнулся молодой джентльмен. — Приходи ко мне завтра часов в двенадцать, — продолжил он, передавая Джиму свою визитную карточку. — Может быть, я найду для тебя какое-нибудь дело. — Хорошо, я буду у вас в назначенный час, — ответил Джим, по-деловому взглянув на это приглашение, и, повернувшись на каблуках, удалился с пристани вместе с Джейми. — Знаешь, дружище, это важные птицы! — заметил Джим своему маленькому другу, когда они отошли достаточно далеко, чтобы их не было слышно. — У них своя яхта для прогулок по морю, бриллианты и лакированные сапоги. По всему видно, что они люди знатные. Теперь этот маленький миллионер, наверное, не скоро захочет покататься на яхте! Как он перепугался! А когда я его схватил, он вцепился в меня, как речной рак. — Бедненький, какой он был бледный! И все его локоны развились! — заметил с участием Джейми и добавил мечтательно: — Я тоже хотел бы иметь яхту. — Потерпи немного, ты скоро тоже станешь миллионером, — отозвался Джим. — Наверное, приятно иметь все, что хочешь, — продолжал малыш. — Еще бы! Но, знаешь, почти все миллионеры были сначала чистильщиками обуви, — ответил Джим, стараясь его утешить. — Ох, сколько же сапог им пришлось вычистить, прежде чем они нажили столько денег! — вздохнул Джейми. — Да, немало! Но не все они умели хорошо чистить сапоги. И потому многие из них стали строить железные дороги. Продолжая объяснять своему маленькому компаньону, откуда берутся миллионы, Джим скоро заметил, что тот его не понимает. И тогда, прекратив разговор, друзья молча отправились искать работу, выкрикивая: «Кому сапоги почистить?» Глава IV Про микстуру и борьбу за свободу Вернувшись домой, миссис Лоренц тотчас уложила сына в постель и послала за домашним доктором. Она овдовела несколько лет назад и, не чая души в своем единственном сыне, наследнике многих миллионов, ежеминутно трепетала за его здоровье. Своего домашнего доктора она считала каким-то добрым гением, обязанным строго следить за самочувствием ее любимца и всегда иметь наготове лекарство против любого недуга. На самом же деле мальчик был совершенно здоров, только сильно раздражен: ведь его, как грудного младенца, уложили в постель только потому, что он упал в воду! — Скажите, доктор, что вы ему пропишете? — с тревогой спросила миссис Лоренц. — Я не стану принимать никаких лекарств! — предупредил маленький джентльмен. Доктор знал, что в таких случаях надо было угодить и матери, и сыну. — Мой дорогой мальчик, — ласково начал он, — я тебе дам очень вкусное лекарство, и ты даже не заметишь, как проглотишь его. — Все лекарства противные! У меня ничего не болит! Вы меня только сердите! — раздраженно воскликнул мальчик. — У тебя лихорадка, мой дорогой, она очень опасна. Если ты примешь это лекарство, я подарю тебе маленькую арабскую лошадку, — принялась увещевать непослушного ребенка мать. — Мне не надо лошадок! У меня есть Дик. А микстуру я не стану пить и за сто лошадок! — А если я тебе подарю новые золотые часы, ты примешь лекарство? — упрашивала нежная мать. — Нет, нет и нет! Часы — несносная вещь, они всегда ломаются! К тому же у меня есть хорошие часы. — Милый Реджинальд, пойми: доктор Кемпер прописал лекарство ради твоего же здоровья! Ну, хочешь, я подарю тебе велосипед? Ты давно хотел его. Ну скажи маме, чего ты хочешь, и я сейчас же исполню твое желание! — Я хочу встать, одеться и идти играть с тем мальчиком, который вытащил меня из воды! — ответил Реджинальд. — Но ведь он всего лишь один из этих ужасных чистильщиков обуви! Ты, верно, шутишь? — Нет, я совсем не шучу, и, если вы с доктором не оставите меня в покое, я убегу от вас и тоже стану чистить сапоги на улицах! — О, Реджинальд, ангел мой, не говори мне таких ужасных вещей! Ведь ты всегда делал все, что хотел, и имел все, что только можно купить за деньги. — Мне не надо ваших прекрасных вещей, которые покупаются за деньги! Я хочу делать, что мне нравится, и не хочу, чтобы вы с доктором и мадемуазель Кларет каждую минуту следили за мной! — Но ведь я беспокоюсь о твоем здоровье! — заметила кротко несчастная мать. — И забочусь о твоем воспитании. — Мне наскучили ваши заботы! Я хочу, чтобы вы все оставили меня в покое! Миссис Лоренц была поражена словами́ сына. — Он прежде никогда не говорил так! — заметила она доктору. — Не усиливается ли у него лихорадка, доктор? — А теперь я всегда буду говорить так! — закричал маленький тиран, радуясь, что его слова о желаемой свободе произвели на мать такое сильное впечатление. — Я хотел бы быть Робинзоном Крузо и жить на необитаемом острове! Тогда никто не мешал бы мне делать все, что мне вздумается. — Зачем ты говоришь такие вещи, дорогой мой? Этим ты очень огорчаешь свою бедную маму… — Ну так что же? Ведь и вы меня тоже огорчаете! Не хочу больше лежать! И сейчас же встану! — и мальчик поднялся на кровати, но был удержан матерью. — Реджинальд, милый мой, — обратилась она умоляющим голосом к сыну, — скажи мне, могу я хоть как-то уговорить тебя принять лекарство? — Да! — последовал неожиданный ответ. — Как же, мой дорогой? — воскликнула бедная мать, с которой уже начинала делаться истерика при мысли, что потеряно столько драгоценного времени. — Пошлите за тем мальчиком, который вытащил меня из воды! И я тут же приму ваше противное лекарство! — и мальчик широко открыл рот, закрыл глаза и, закинув назад голову, стал с мученическим видом ожидать ложки с микстурой. — Скорей, скорей, доктор! — торопила мать, опасаясь, что капризный рот сына опять закроется. Доктор поспешно поднес ложку. Мальчик проглотил микстуру, сделав гримасу, и тяжелый подвиг был совершен. — Ну, теперь пошлите за тем чистильщиком сапог! — потребовал маленький тиран, утирая губы. — Но у меня нет его адреса, — попыталась отговориться мать. — Тогда мы напечатаем объявление в газетах! Напишите, пожалуйста, объявление, — обратился Реджинальд к доктору, вполне уверенный, что его приказание, хоть и отданное в виде просьбы, будет тотчас же исполнено. — Как же мне писать? Я даже не знаю его имени, — возразил доктор, желавший, в свою очередь, оттянуть время. — Не знаете, как писать? Ну, так я вам скажу, — Реджинальд на минуту задумался. — Напишите так: «Тот чистильщик обуви, который вытащил из воды упавшего в заливе с яхты “Быстрая” мальчика, услышит очень приятную для себя новость, если явится ко мне». Потом напишите наш адрес и, если нужно, мое имя. — Имени не надо, — заметил доктор, садясь по просьбе миссис Лоренц за письменный стол писать более грамотное объявление, нежели продиктованное его маленьким пациентом. — Благодарю вас, доктор, — сказал Реджинальд, когда доктор закончил писать, — но помните: я буду просматривать все утренние газеты и увижу, поместили ли вы мое объявление, — добавил он на прощание. — Теперь опусти шторы, мама. Я попробую уснуть, иначе мне не дождаться завтрашнего дня. Когда придет тот мальчик, я оставлю его у себя, чтобы он выучил меня плавать и делать все, что делают другие мальчики, у которых нет денег. С этими словами Реджинальд повернулся лицом к стене, но тотчас снова окликнул мать: — Мама, я закрою глаза, чтобы вы не уговорили меня принять еще какое-нибудь лекарство. Лучше отдайте мою микстуру тому мальчику, когда он придет. Ведь он пробыл в воде не меньше меня!