— Почему? — Я был там с мамой… Мне жалко тех детей… — А самого себя не жалко? Малыш громко разрыдался. Вид его слез сильно смутил Джима. Чистильщик начал как-то странно озираться по сторонам и усиленно заморгал глазами, избегая смотреть на мальчика, но скоро овладел собой. Он был скуп на слезы и, как сам говорил, не имел для них носовых платков. — Я не зна-а-ю, что мне де-е-лать!.. — продолжал всхлипывать Джейми. — Слушай, малыш, слезами горю не поможешь и денег не наживешь. Вытри лучше глаза и скажи: так ты не в шутку просился ко мне в компаньоны? — Не-е-т. — И хочешь работать? — Да-а-а. — Ну, так пойдем со мной. Глава II Про новый дом и колбасу на завтрак Дети сердобольной соседки заметили отсутствие Джейми только поздно вечером, когда наступившая ночь и сильный голод заставили их прибежать домой. Вернувшись после тяжелой работы, их мать не чувствовала под собой ног от усталости и не могла идти на поиски. Она, правда, расспросила окрестных жителей и заявила об исчезновении мальчика в полицию. Но затем, успокоенная тем, что ее собственные ребятишки дома, затворила на ночь двери, решив, что выполнила свой долг по отношению к сироте. Для Джейми же, ставшего чистильщиком обуви, наступил первый длинный, утомительный день. Он исходил со своим новым другом почти весь город и к вечеру с трудом передвигал ножки. Малыш был очень озадачен, обнаружив, что Джим живет на задворках большого здания, заваленных разным старым хламом и множеством досок. В углу двора находилась маленькая, наскоро сколоченная из досок будка, покрытая найденным на улице куском брезента. Джим, напротив, чувствовал себя в своем скромном укрытии таким же довольным и независимым, как знаменитый философ, живший некогда в бочке. Джейми тоскливо осмотрелся: здесь было даже хуже, чем у соседки! — Разве у тебя нет постели? — спросил он, когда Джим, сняв свою куртку, с наслаждением растянулся на соломе. — Мне и так хорошо! — ответил мальчуган. — Как же я буду спать без подушки? — недоумевал малыш. — Сними-ка свою куртку: я тебе сейчас сделаю подушку, — отозвался Джим. Он наскоро завернул в куртку большой пучок соломы, а потом накрыл себя и своего маленького товарища старой попоной, служившей ему одеялом. — Свернись калачиком, так будет теплее. И спи! Через несколько минут Джим услышал возле себя легкий шорох. Взглянув одним глазом на своего нового компаньона, он увидел, что тот стоит на коленях, сложив ручки, и шепчет какие-то непонятные слова о насущном хлебе и прощении грехов, а под конец благодарит кого-то за хорошую постель. — Постель неважная, и тебе не за что благодарить меня, — буркнул Джим, полагая, что эти слова относятся к нему. — Да я не тебя благодарю, — возразил Джейми. — Мама учила меня молиться, но я так устал, что чуть не забыл об этом. — Ну, так помолись заодно и за меня, — сказал Джим и, перепоручив таким образом свою религиозную обязанность простодушному малышу, повернулся на другой бок и заснул. На следующее утро мальчики поднялись с первыми лучами солнца. Джим быстро привел себя в порядок: он встряхнулся, надел свою куртку и, умывшись наскоро у ближайшего фонтана, был готов. Джейми последовал его примеру, но, умывшись, остановился в недоумении, не зная, чем вытереть лицо и руки. — Как же быть без полотенца? — обратился он к Джиму. — А на что у тебя носовой платок? — засмеялся Джим. — Ну, вытирайся скорей! Мы должны сначала заработать себе на завтрак, а потом уже есть его. И вот уже в утреннем воздухе раздался звонкий голос Джима: «Кому сапоги почистить?» Ему, подобно дальнему эхо, вторил слабый голосок Джейми. Деньги на завтрак были скоро заработаны, и мальчики вошли в булочную. — Ну, что ты себе выберешь? — спросил Джим, важным взглядом окидывая прилавок. — Случалось, когда мне не везло, я вместо булок и колбасы запасался здесь одним запахом. — Я возьму себе пирожное, — мечтательно проговорил Джейми, соблазнившись видом расставленной по всему прилавку свежей выпечки. — Пирожное?! — воскликнул Джим. — Сто́ит оно слишком дорого, а сыт от него не будешь. А булка с колбасой тебе не по вкусу? Джейми покорился, и Джим запасся булками и колбасой. — Тебе приходилось просить милостыню? — спросил Джейми, шагая по улице рядом со своим другом и с аппетитом уписывая завтрак. — Милостыню? Нет, никогда! Ведь у меня есть сбережения в банке! — возразил Джим. Он вынул из нагрудного кармана заляпанную банковскую книжку, показал ее своему маленькому компаньону и добавил: — Сегодня мы пойдем туда за деньгами. Ведь тебе тоже надо купить ящик со всякими штуками для чистки обуви. — Вот, возьми и мой доллар, — предложил Джейми, тронутый великодушием Джима. — Нет, не надо. Положи его лучше в банк на свое имя — тогда у тебя тоже будет запас на черный день. Едва открылся банк, как друзья уже явились туда. — Мне нужно взять часть моих денег, мистер, — сказал Джим, подавая служителю свою банковскую книжку. — Оставь-ка лучше свои деньги в банке, — посоветовал тот. — Мне пора купить себе новую одежду, — возразил Джим, оглядывая свое рваное платье. — И вот его надо снабдить новым ящиком и инструментом, — прибавил он, кивнув в сторону Джейми. — Сколько же тебе надо? — Может быть, на все хватит и пяти долларов, но надо будет на всякий случай взять шесть. Мой друг тоже хочет открыть счет, — продолжал Джим, указывая на Джейми, который подошел к конторке и протянул свой доллар. Мой друг тоже хочет открыть счет, — продолжал Джим, указывая на Джейми. Чуть позже короткое свидание с торговцем готовой одеждой превратило Джима в очень опрятного мальчика. Однако юный чистильщик обуви не выбросил свои старые лохмотья, а благоразумно приберег их для использования в рабочие дни. Джейми же был в восторге от своего нового ящика и радовался ему, как новой игрушке. Так друзья стали работать вместе. Их дни проходили одинаково, за исключением разве что воскресений, когда мальчики заходили в церковь. Джиму очень нравилось звучание орга́на, а услышав однажды проповедь на слова Евангелия: «Оставьте детей приходить ко мне», он заметил своему маленькому приятелю: — Ты ходи сюда, тебя здесь ждут. Себя он считал совсем взрослым и не относил к «детям», но тем не менее в церковь всегда ходил охотно — и ради Джейми, и ради торжественной органной музыки. Глава III Про умение плавать и неожиданное знакомство Дни становились длинными и жаркими, и Джим сильно потел в своей теплой куртке. — Пойдем купаться, — сказал он однажды в знойный вечер своему маленькому товарищу. — А где же ванна для купания? — наивно спросил Джейми. — Ванна?.. По-моему, Атлантический океан лучше ванны! — заметил Джим. — А ты не боишься утонуть?