– Опа! Приехали в такую даль… Похоже, что учреждение не функционирует зимой… А мы-то и не догадались выяснить это в Москве по телефону! Проходящий мимо старичок услышал их разговор. – Из города приехали? – спросил он. – Из Москвы. – В санаторий, что ли? – Я была здесь летом… вот… – Глафира снова была готова расплакаться. – Так летом его и закрыли! Тут, когда директора посадили, все развалилось. Вроде санаторий выставили на продажу, но пока желающих вложить в него деньги не нашлось. – Все! Нет концов! – запаниковала Глаша. – Да погоди ты! Ты кого знала из санатория, с кем могла бы поговорить? – Надю. Надежду, медсестру, – тихо ответила Глафира. – Нашу Надьку-миллионершу? – заинтересовался дед. – Миллионершу? – Ну, да. Ей же на голову наследство свалилось. Тут старика одного убили, так Надя его дочкой оказалась. – Да, это она! Где я могу с ней поговорить? – обрадовалась Глаша. – Так я провожу… Они, конечно, дом строят себе новый, но пока еще в старом живут. Идемте, тут недалеко. – И старик захрустел валенками по снегу. Дед довел приезжих женщин до невысокого, старого двухэтажного дома с приветливыми окнами. – Вот, в правом крыле на втором этаже и живет Надька-миллионерша. Девушки поднялись по скрипучей лестнице и позвонили. Дверь открыл пожилой мужчина в спортивном костюме. – Нам бы Надю… – Нади нет, она ушла в магазин, – ответил тот. – Кто там, Миша? – выглянула в коридор… Тоша, собственной персоной. Вот уж кого Глафира не ожидала здесь увидеть, так это ее! – Тоша! – воскликнула она и кинулась к ней в объятия, чуть не сбив мужчину с ног. – Глаша?! Радость-то какая! Ты какими судьбами сюда? Это Миша, мой зять, познакомьтесь. Проходите, девочки! Надя сейчас придет, как раз обедать сядем… Чуть позже вся семья, состоящая из Антонины, Нади и Михаила, а также их гостьи сидели за круглым обеденным столом. Надежда, вернувшись домой, тоже обрадовалась, увидев старую знакомую. Глаша отметила, что бывшая медсестра сильно изменилась – похудела, как-то побледнела и посерьезнела. А еще она отрастила волосы и состригла светлые, пережженные концы. Чудный пепельный натуральный цвет прически прекрасно шел к ее чистой коже и к ее чудным, глубоким глазам. Антонина без умолку щебетала и угощала всех борщом и картошкой с мясом, все время извиняясь: – Обычный обед, а если бы знали, что будут гости… – Все очень вкусно! Спасибо! – Так какими судьбами вы в наших краях? – приступила к расспросам старушка. – Да вот приехали… – почему-то не решалась при хмуром муже Нади на откровенный разговор Глафира. Она только перебрасывалась с Надей тревожными взглядами, пока та не сказала: – Пойду покурю. – При этом наследница Павла Петровича, как-то многозначительно посмотрела на Глашу. – Я с тобой! – вызвалась Глафира, ущипнув Настю за бок, чтобы подруга не заявила во всеуслышание простосердечно: «Ты куда? Ты же не куришь!» Женщины спустились во двор дома и сели на широкие детские качели. Надя надела большие серые валенки и ватник, Глафира вышла в своих сапогах и шубе. – Как ты? – спросила гостья бывшую медсестру. – Да вроде ничего… – Многое изменилось? – Очень. Свою мать я простила. Она так поддержала меня тогда, что я внезапно поняла: вот единственный родной мне человек, давно ждущий моей любви. Теперь мама живет со мной. – Вот и правильно! – поддержала ее Глаша. – А почему твой муж такой хмурый? – Миша просто немногословен. Он хороший человек, он до сих пор не знает о моем увлечении. Ну ты понимаешь… Я берегу его сердце. – Очень верно поступаешь. – Я тоже так думаю. – Надя затянулась сигаретным дымом. – На меня свалились такие деньги… И я не знаю, что с ними делать. Даже растерялась. Сейчас основная часть лежит в банке… Вот дом решили отстроить… На Новый год летим в Прагу всей семьей – впервые за границу. – Поздравляю. Отличный выбор, развеешься. – Еще я наняла адвоката. – Надежда опустила голову. – Не может быть. – Да-да. – Но зачем? – Чтобы не пожизненно, там не дают свидания. Дадут двадцать пять лет, и я буду иногда ездить к нему. Найду работу, где бывают командировки… И как разрешат свидания, стану навещать. – Почему, Надя? Ты же поняла, что им двигало и чего он хотел. У тебя семья! – Глафира искренне удивилась. – Я все понимаю, но… Мне все равно, что Гена не любил меня, главное, что я люблю его. Он совсем один, и если не я, то… – Я не вправе осуждать. Санаторий закрылся? – Да. Тут многие потеряли работу… – А чего бы тебе не вложить в него часть денег? Или даже не выкупить его? Ты там всю жизнь работала, всю «кухню» знаешь… вложишься в ремонт, в рекламу и на следующий год отбоя от отдыхающих не будет. Место-то хорошее. И людям работу вернешь. А так все пропадет. Если что, я поговорю со своим боссом, у него много связей и знакомств, привлечет еще каких-нибудь спонсоров. Надя посмотрела на Глашу. – Вот черт… – Что? – А я ведь об этом и не думала. Настолько привыкла, что я обычная медсестра и от меня ничего не зависит. Действительно, теперь же у меня есть деньги… Вроде и уезжать отсюда не хотим, и работать негде. Ты подсказала замечательную идею! Я, конечно, ничего в этом не понимаю… – Я поговорю с шефом, он поможет, пришлет нужных людей… – Спасибо. Ты прямо мой ангел-хранитель! Если бы не ты, меня бы и в живых уже не было, – тихо произнесла Надежда. – Странно это слышать от тебя, только что сообщившей мне, что собираешься носить передачи своему несостоявшемуся убийце. – Не будем об этом больше… – Как скажешь, твое дело, – пожала плечами Глафира. – А ты сюда чего приехала? Не думаю, что соскучилась по нашим дивным местам, – усмехнулась Надя. – Хочу попытаться найти Матвея… того мужчину, который, как и я, жил в люксовом корпусе. – Я помню его. А что значит найти? Разве вы не вместе? Такая пара! На вас приятно было смотреть, словно вы всю жизнь были вместе. – Нет… Мы потерялись… – Как же так? А выглядели такими влюбленными! – Произошло жуткое недоразумение. Долго объяснять. Послушай, а нельзя ли проникнуть в санаторий? Там же должны храниться книги регистрации или курортные карты, а в них наверняка внесены паспортные данные отдыхающих. Хоть один шанс из ста, хоть какая-то зацепка… – умоляюще посмотрела на собеседницу Глафира. – А где же ты раньше была? Полгода прошло… Поздно. В октябре в санатории пожар случился, и архив сгорел. Говорят, бомжи там какие-то поселились. Выпили, закусили… В итоге – пожар, все документы уничтожены, все медицинские карточки…