– А на свидания со мной он собирался, словно заглядывая в свой компьютер и занимая мной время… Знаешь, как это выглядит? С 11.00 до 12.00 – пресс-конференция, с 12.00 до 13.00 – деловая встреча, с 13.00 до 15.00 – свидание с Глафирой. С 15.00 до 16.00 – осмотр объекта и так далее. – Ну и что? Люди такого уровня не могут бегать на свиданки, когда им захочется. От него зависят судьбы многих людей. Что же он, так просто все кинет и начнет зажигать с тобой? Глаша, ты о чем думаешь? Ты же сама такая. Это – ответственность. Ты с ним всегда будешь как за каменной стеной. Да любая была бы счастлива! А предложение-то он сделал тебе. Такой шанс выпадает не каждой. – Я понимаю, – снова ликвидировала водопады из своих глаз Глафира, размазав их по всему личику. – Так чего же ты плачешь, дуреха? Глафира встала, пошатнулась, вылила остатки шампанского в капельницу и стала сосать его через трубочку, через пропускную систему. – Во голова! Надо же как придумала за неимением посуды! Дай пососать… – Пожалуйста. Я не люблю его! – поморщилась она. – Что? У меня сегодня какие-то проблемы со слухом. Ты всегда говорила, что шампанское – твой любимый напиток, был бы мужчина, который бы его открывал. И вот мужчина появился! – Думаю, что у Алексея не будет на это времени… – скривила рот в подобии улыбки Глафира. Скорее всего, он приставит ко мне водителя, телохранителя, домработницу, если повезет – няню, а еще такую вот специфическую должность откроет – «открыватель пробок». А я грибов хочу и ухи с дымком из его нежных и сильных рук! – заорала Глаша и снова заплакала. Настя сидела совершенно потрясенная. – Какие грибы? Какой «открыватель пробок»? У тебя белая горячка, что ли? Так тут я тебе не помогу… – Я не люблю его. Не шампанское, а Алексея, – спокойно повторила Глаша, внося ясность. – Не люблю и замуж не выйду. Алексей – хороший человек, но не мой. – Да он лучший! – Я знаю. Он пообещал мне, что мы останемся друзьями и на моей профессиональной деятельности мой отказ никак не скажется. Он настоящий джентльмен! – Ты вообще в своем уме? Какая любовь? Ты что? Ты же не в песочнице в детском саду! Тебе такой мужчина делает предложение, а ты о какой-то любви? А если ты ее не дождешься? – Настя, я ее уже дождалась. Я люблю Матвея. – Матвея? Это кто? – Того мужчину, которого встретила в столяровском гнилом санатории. – Ты до сих пор помнишь его? – ахнула Настя, бледнея. – Каждый день! Да я и не забывала его. Его взгляд, морщинки у глаз, улыбку… как мы были вместе… И не могу понять, почему он так поступил со мной. Без объяснения причин, не попрощавшись, так вот раз – и исчез. То есть, получается, сделал то, чего я больше всего боялась: бросил, поиграв. Я чуть с ума не сошла! Я никак не думала, что он мог поступить со мной подобным образом. Я хотела быть всегда с ним вместе, ради него была готова на многое. Он мне мир перевернул! Вернее, за те несколько дней, что мы были вместе, внес в него краски, о которых я и не догадывалась! – Но ведь видишь, смог тебя бросить. Так что выкинь его из головы. – Настя занервничала. – Не могу, – хлюпнула носом Глаша. Настя с шумом высосала все шампанское из капельницы и огляделась по сторонам. – Еще бы подзаправиться… – Здесь нет. Позвони по местному телефону ноль двадцать три. Как раз фуршетный зал… – Алло? А принесите нам бутылку шампанского! Куда? В эту, в реанимацию, – заплетающимся языком сообщила кому-то Настя и положила трубку. – Обещали выручить, ждем-с… Так о чем мы? Ах да. Но ты не можешь быть настолько глупа. Матвея ты знала несколько дней, а с Алексеем вместе уже четыре месяца! Вы ведь живете вместе, и ты говорила, что у вас все отлично. – Сердцу не прикажешь! – Это если мозгов нет. А я-то, дурочка, обрадовалась, что ты согласилась встречаться с мужчиной. – Только чтобы забыть Матвея, чтобы клин клином. Мне было так больно, я так спешила… вот и наломала дров, хорошему человеку мозги запудрила. Себя обмануть пыталась. Невозможно саму себя обмануть! К ним в реанимацию заглянул молодой парень. – Вам шампанское? – Нам. Или ты еще кого-то видишь? Тащи сюда! – кивнула и икнула Настя одновременно. Парень увидел, что они наливают его в капельницу, хихикнул: – А через клизму не пробовали? – И ушел, увернувшись от запущенной в него туфли Насти. – Так-таки не можешь забыть Матвея? – спросила Настя после изрядной порции холодного шампанского. Глафира отрицательно покачала головой, вытирая слезы. Вздохнула. – Ничего, сейчас начнется работа, я погружусь в нее с головой и отвлекусь. – Не хочу ничего слушать! Работа, работа, работа… Узнаю Глашу! Блеснул луч и погас… – Я одного не понимаю – почему он даже не попрощался? Вы тогда с Алексеем приехали за мной в санаторий, я пошла в номер к Матвею, а там словно его и не было никогда. Ни записки, ничего. Он и не узнал, наверное, что я настолько потеряла голову… – Не вели казнить, вели миловать… Ик! – Настя вдруг тоже начала рыдать. – Ты чего? – опешила Глаша. – Это ведь я прогнала твоего Матвея. Ой, не смотри на меня так! Я хотела как лучше. Не знала же, что ты так серьезно влюбилась. Когда мы ехали вместе с Алексеем, он высказал к тебе симпатию, я обалдела от счастья за тебя и решила ему посодействовать. Потом увидела, что ты вся светишься, познакомившись в той глуши с каким-то мужиком, и мне это показалось несерьезным. Я выловила твоего Матвея и поговорила с ним от своего и как бы от твоего имени, – призналась Настя. – Что? Что ты ему сказала? – Глаша даже протрезвела. – Не дави на меня, мне и так тяжело. Каждый имеет право на ошибку! Я сказала ему, что тебе очень стыдно признаться, но ваши отношения – большая ошибка. Что у тебя есть мужчина, олигарх, который обеспечит тебе такую жизнь, какую он обеспечить не может. Что он должен понять и отступить. Прости, Глаша! Я действительно считала, что поступаю правильно, что так тебе будет лучше. Да и окрепла в этой мысли, когда за полгода ты даже ни разу не вспомнила о Матвее. – Мне даже говорить о нем было больно, вот я и молчала. Эх, Настя, Настя, что же ты наделала… – обхватила голову руками Глафира. – Прости меня. Он просил передать тебе на словах… – Что? – Что любит тебя, что с ним впервые такое, что желает тебе счастья и не держит зла. И что ты навсегда останешься в его жизни промелькнувшей звездой. – Вот только удачу я не приношу… – Не плачь! – Не могу… Ты сама не плачь. – Мы найдем его! – воскликнула Настя, у которой слезы вдруг высохли. – Как? – У меня есть связи. Найдем, вот увидишь! Как его зовут? – Матвей Валерьевич. – А фамилия? – уточнила Настя, словно уже включаясь в поиски. – Не знаю. – Как это? – Так. – Ты легла в постель с мужчиной, не узнав его фамилии? – ахнула Настя. – Не строй из себя моралистку. Со мной впервые в жизни такое случилось, с ним бы я пошла на край света. – Глаша снова заплакала. – Какая там фамилия… – Я не могу больше этого выносить! Я его прогнала, я и найду! – Как ты его найдешь без фамилии, без адреса, без ничего? Я даже не знаю, как называется его фирма. – Все равно найду! Нельзя так вот сидеть и убиваться, надо что-то делать… Не может человек вот так взять и пропасть! Найдем! Глава 17 Дальше для Глафиры начался настоящий круговорот. Медицинский центр открылся, она погрузилась в работату, столкнувшись с первыми трудностями. Заведующая отделением и предположить не могла, насколько сложными окажутся ее обязанности и как ей придется нелегко. При своем ответственном подходе ко всему Глаша готова была просто умереть на работе. Радовало то, что с таким современным оборудованием можно помочь практически всем больным детям, даже очень тяжелым. А в выходные дни они вместе с Настей искали Матвея. Решили начать с того места, где Глаша с ним познакомилась, то есть с санатория. Ведь с чего-то же надо было начинать! Но там их ждали закрытые ворота и заваленная снегом целина без единой тропинки за ними.