Однако поднимать тему возвращения в команду он больше не станет. Потому что знает – я права. Мне нельзя носить купальник. После его ухода я еще несколько секунд лежала, дрожа от боли, пронзавшей спину. Боже, пусть это закончится. Когда я пошевелилась, мне, к счастью, удалось лишь слабо застонать, подавляя крик. Я протянула руку, взяла телефон, перевернула его и увидела на экране бабушку, которая по-прежнему спала. Слезы повисли в уголках моих глаз. Она все реже находилась в ясном сознании, так что скрывать от нее избиения было проще. Слава богу. В комнате брата на втором этаже включился душ. Он теперь нескоро спустится вниз. Завтра мы молча пройдем мимо друг друга. Мартин отправится на работу, я – в школу. Домой он вернется раньше, сам приготовит нам ужин для разнообразия. Будет ласков, спокоен, за столом заведет разговор о том, что стоит съездить в заинтересовавшие меня колледжи, о чем, как правило, даже слышать не желал, и только ближе к намеченной дате поездки даст понять, что вообще не собирался выполнять обещание. Возможно, я получу передышку на неделю, прежде чем станет ясно, когда эффект новизны наших «чудесных братско-сестринских отношений» сойдет на нет и Мартин вновь будет готов сорваться в любой момент. Как наркоман. Как больной. Но сейчас… не знаю. Неделя выдалась плохая. Перерыв после прошлого раза получился небольшим. Дрожа, я нашла очки, неспешно навела порядок на кухне, помыла посуду, убрала остатки еды в холодильник, выключила свет, взяла сумку и сунула в нее мобильник. Дойдя до лестницы и поднявшись на первую ступеньку, остановилась. Бабушка спала. Может, всю ночь проспит. Я могла следить за ней с телефона откуда угодно. Мне не стоило уходить. Спина болела, волосы были растрепаны, к тому же я до сих пор не сняла школьную форму. И все-таки я не пошла доделывать уроки, вместо этого попятилась, словно на автопилоте. Подхватила кроссовки, не останавливаясь, чтобы их надеть, выскользнула на улицу и побежала. Капли дождя били по голове, спине, ногам. Разбрызгивая лужи, я босиком промчалась до конца улицы, свернула за угол и направилась в сторону поселка. Плевать, что оставила окно открытым. Бабушка любила дождь. Пусть послушает его. Плевать, что сумка, учебники и тетради, скорее всего, промокнут. Еще раз свернув направо, увидела впереди огни городской площади. Я остановилась и наконец смогла сделать вдох. Снова и снова втягивала прохладный воздух. То, как пропитанная дождем одежда липла к коже, почти вызвало у меня улыбку. Вдали сияла вывеска кинотеатра. Даже не читая названия, я поняла, что они устроили ночной марафон фильмов о монстрах. «Кинг-Конг», «Франкенштейн», «Легион огня: Муравьи-убийцы», «Муха»… В октябре кинотеатр закрывался только с восьми утра до обеда для уборки и пополнения запасов, а на протяжении остальных двадцати часов шли показы новинок или любимой классики. Своего рода месячный фестиваль ужасов. Я подбежала к билетной кассе, надела промокшие кроссовки и потянулась к сумке за наличными. – Дайте мне пропуск на всю ночь, – сказала я девушке, протянув смятую десятку через маленькое окошко. Ночь я здесь не проведу, однако получу возможность остаться так долго, как захочу. Схватив билет, поспешила к двери, миновала буфет и поднялась в третий зал. Я оглядывалась по сторонам, опасаясь, что брат заметил мое отсутствие и проследил за мной. Распахнув двери, я прошла по проходу, сняв с плеча сумку. На экране заревело животное. Быстро плюхнувшись на сиденье, я осмотрелась, чтобы убедиться, что нахожусь в безопасности. Мне явно ничего не угрожало – зрителей, кроме меня, в зале вообще не оказалось. Я немного расслабилась. Шла учебная неделя. Не удивительно, что в кинотеатре пусто. Хотя странно: почему сеанс не отменили, если никто не купил билет? Поставив сумку на пол, я сунула руку внутрь. К счастью, все вещи остались сухими. Я выудила телефон и проверила, как там бабушка. Она по-прежнему лежала в темноте на кровати, ее кардиомонитор стабильно пищал без признаков тревоги. Иногда я беспокоилась, оставляя ее одну с Мартином, но он старался не контактировать с ней чаще, чем требовалось. Сжимая сотовый в ладони, я откинулась на спинку кресла, поморщилась от боли, о которой на время забыла, подняла взгляд на экран и увидела Годзиллу. Уголки моих губ приподнялись в улыбке. Мне нравился этот фильм. Не успела я опомниться, как уже ела попкорн и неотрывно вглядывалась в каждый кадр. Воспоминания о брате, о школе, об Уилле Грэйсоне и сегодняшнем уроке литературы развеялись. Потому что «Годзилла» была великолепна. А от «Лолиты» только голова болела. Глава 3 Эмери Наши дни – Уилл? – Встав на четвереньки и ощупывая каменный пол, я чувствовала грязь под ладонями. Куда он меня привел? Я моргнула, стараясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, затем дотронулась до лица. Черт, где мои очки? Дерьмо. Без них или контактных линз, которые иногда использовала, видела я сносно, но только не в темноте. Когда поднялась на ноги, неровные камни впились в подошвы обуви. Обернувшись, я заправила волосы за ухо. Не было видно малейшего проблеска, ни света луны, ни ламп. Ничего. Я сопротивлялась, вырывалась, дралась. Следующее, что помнила, – мы прошли через дверь, спустились по лестнице, свернули за угол, и внезапно стало темно. Уилл, бог мой. Прошли годы после его освобождения из тюрьмы. Почему он столько ждал? Вдохнув холодный воздух, я ощутила запах сырой земли. И снова повернулась. Уилл изменился. Он одновременно выглядел так же, как раньше, но и совершенно иначе. Его глаза… Он позволит, чтобы со мной что-то случилось? – Говорил же, что не вру, – произнес кто-то, отчего я насторожилась. Похоже, это был Тэйлор Динеску, но я по-прежнему никого и ничего не видела. – Я и так понял, что ты не врешь, – ответил другой мужчина сбоку от меня. – Девушки пахнут по-другому. Ее запах ощущался по всему дому, когда мы вошли. Я развернулась в том направлении, откуда прозвучал голос, но в тот же момент слева донесся третий: – По мне, так пусть бежит, – с издевкой заявил парень. – Все равно она там умрет. Тяжело дыша, повернувшись к нему, я выставила руки вперед. Где они? Черт, где они?! – Упустим возможность познакомиться с ней поближе, Рори? – спросил второй незнакомец. – Брось. Мне скучно. Лично я буду рад, если она останется. Разве тебе не скучно? – Нет, – строгим тоном ответил Рори. – Меня устраивает нынешнее положение дел. Со всех сторон послышался смех. Тэйлор шутливо бросил: – У тебя здесь, возможно, есть все, что нужно, приятель, а вот мне определенно кое-чего не хватает. – Где мои очки? – закричала я. – Включите гребаный свет! – Как пожелаешь, – отозвался кто-то. Точно не Тэйлор, Рори или Уилл. – Вот. В нескольких метрах от меня вдруг вспыхнул огонек. Я несколько раз моргнула, привыкая к свету, пока темная фигура разжигала свечу. Я заметила кирпичные стены. Стоявший передо мной человек что-то протянул. Отпрянув назад, я судорожно вздохнула, но потом заметила в его руке свои очки и выхватила их. – Отвали, – сказала я, шагнув назад. – Расслабься, детка, – проворковал он. – Мы просто боялись, что ты их разобьешь. Не хотелось бы, чтобы ты все это пропустила. Откуда-то донесся сдавленный смешок. Я надела очки, смотря по сторонам.