Кустистые брови главного врача поползли вверх. Патологоанатом был человек не совсем обычный. Он был завидным женихом, но с большими странностями. С кем только его ни пытались познакомить. Сам Матвей Григорьевич однажды решил свести местного светилу со своей племянницей, тоже доктором-терапевтом. Девица звезд с неба не хватала, выучилась на платном и пристроилась в поликлинике исключительно благодаря связям дяди. На импровизированном свидании в кафе Витольд сидел с кислой миной на лице. Претендентка в невесты болтала без умолку, несла какую-то чепуху. Витольд скучал и нервничал. Он смотрел на раскрасневшуюся дурочку и думал: «Она будет гробить своих пациентов, а я буду их потом вскрывать и писать липовые заключения, чтобы прикрыть свою жену. Такой семейный подряд». И вот на тебе! Невеста! — Ну… поздравляю, конечно. Неожиданно, — растерялся главный врач. — Вы подходите друг другу, и лица у вас одинаково красные. Вы, случайно, не аллергики, нет? Ну, ладно, работайте, мне пора. Главный врач отправился в административный корпус, три раза оглянувшись на странную парочку. Яна и Витольд Леонидович, взявшись за руки, мило улыбались ему вслед. — Мы похожи на влюбленных голубков? — спросила Цветкова. — Скорее на придурков, а лица у нас, действительно, как помидоры. Это от твоей гадости для снятия грима. Ладно, пошли. Быстро твой Ромео выполняет твои просьбы. Уже и матрасы прислал. Почему два? — Про тебя не забыл, — хмыкнула Яна. — Мартин он такой, он обо всех позаботится. — Ты укройся в дальней комнатке и займись, чем хочешь, там есть телевизор, чайку попей. — Не хочу я чаю! Сколько можно есть и пить? — возмутилась Цветкова. — А я люблю поесть, грешен. А чем еще заниматься в свободное от работы время? Кстати, о работе. Мне надо провести два вскрытия. — Я поняла! Я из дальней комнаты и носа не покажу! — сразу же откликнулась Яна и убежала в указанном направлении. Она включила телефон, поставила его на подзарядку и стала ждать звонка от Мартина. По телевизору фоном шел какой-то сериал про любовь. Может, сказалось нервное перенапряжение, предыдущая бессонная ночь на твердом диване или еще что-то, но Яна заснула, да еще так глубоко и хорошо, без всяких сновидений и кошмаров. Очнулась она оттого, что Витольд Леонидович тряс ее за плечо. — Яна, проснись! Эй! Открой глаза! Темно уже. Что ты ночью будешь делать? — А что случилось? Мартин звонил? Как же я уснула! — протёрла глаза Яна. — Помоги мне. Следователю стало плохо. Только на секционный стол не смотри, а то нашатыря на всех не хватит. Не думал, что у нас следователи такие чувствительные. Посмотрел на труп — и в обморок. Хватай его за ноги. — Ой, так это же Петр Иванович! — удивилась Цветкова, хватая следователя за ноги, а Витольд Леонидович подхватил бедолагу под мышки. Они проволокли Петра Ивановича в комнату, где она спала, и опустили на еще нераспечатанный матрас в пластике. Ольшанский открыл глаза. — Ой, что-то мне нехорошо, вроде видел трупы, и не раз, а тут что-то закачало меня… — Ничего, бывает, — Витольд Леонидович открыл дверь и крикнул санитару: — Гена, закончи там, убери всё! И можешь быть свободен. Петр Иванович присел, держась за сердце. — Всё-всё, отпустило. У вас всё спокойно? — Как в морге, — заверил его Витольд Леонидович. — Яна, тебе Мартин не звонил? — спросил Ольшанский. — Нет, а что? — Яна вытащила телефон. — Я тут заснула не вовремя. Господи! — Что? — вскинулся следователь. — Ни одного сообщения от Мартина и ни одного пропущенного! — воскликнула Яна. — Так никогда не было! С ним что-то случилось! Так и знала! Я чувствовала! Где он? — Успокойся! Яна, возьми себя в руки, — подошел к ней Витольд Леонидович и встряхнул за плечи. — Петр, ты приехал сообщить, что Мартин пропал? — Да. Надеялся, может, он у вас. Телефон недоступен, его нигде нет, и он никому не звонил. — Как так? В свете последних событий вы же знали, что ему грозит опасность! Надо же было охранять! — заплакала Яна. — Да охраняли его. Была «наружка» у его клуба. Опытные сотрудники. И всё вроде было в порядке, пока после обеда он не выскочил как сумасшедший из ресторана и не уехал. Да! «Наружка» не справилась, он ушел от них профессионально на большой скорости, может, даже заметил слежку. Скорее всего, заметил. Он умеет профессионально уходить от слежки. — Ну, как так-то? Ищите мотоцикл! Ищите машину! Вы хоть что-то делаете? — не могла себя взять в руки Яна. — Вы что, не понимаете, что каждая минуту на счету? Ему же кровь могут всю выкачать! Маньяк добрался до него! — Конечно, мы работаем, — попытался успокоить Цветкову Петр Иванович. — У нас уже есть подозреваемые. — Кто? Кто это? Я его знаю? Скажи! Может, я знаю, где его найти! — Мартин обедал в ресторане. Рядом с ним находилась странная парочка. Ушли сразу же после него. Возможно, действовала банда, — сказал Петр Иванович и показал свой телефон. — Вот, служба наружного наблюдения прислала фотографию. Знаешь их? Хотя вряд ли. Не твоя возрастная категория. Витольд и Яна посмотрели на фотографию, а потом друг на друга. — Борода уму не замена… — протянул Витольд Леонидович, потому что Яна вообще потеряла дар речи. — У меня две новости: плохая и очень плохая. С какой начать? — Вы знаете их? Ну хорошо. Давай постепенно повышать градус. Начинай с плохой, только для кого? — спросил Петр Иванович. — Для следствия. Эти двое ряженых — мы с госпожой Цветковой. Да-да, в гриме. Яна тоже хотела приглядеть за любимым, чтобы удостовериться, что с ним всё хорошо. Вот мы и заявились в ресторан, — сообщил патологоанатом. — Да вы что? — оторопел Петр Иванович. — Вы издеваетесь? Как это? — Грим из моего родного ТЮЗа — и перед вами ведьма и дед Лесовик, — наконец разлепила губы Яна, с ужасом думая только о том, что у следствия нет ни одной ниточки. Была одна, и та оборвалась. А еще она подумала, что только навредила Мартину. Не заявись они к нему в таком экстравагантном виде и не отвлеки они все внимание на себя, возможно, под наблюдение сыщиков попал бы настоящий преступник. — Вам же было сказано сидеть здесь и не высовываться! — повысил голос следователь, тоже понимая, что оперативники лопухнулись, переключив внимание на странную парочку. — Хотя к кому я обращаюсь? Это же Цветкова! Ей и закон не закон, и слово — не слово. — Я не хотела. Просто убедиться бы… — шмыгнула носом Яна. — Убедились? А мы все силы задействовали, машину ищем. Номера грязью заляпаны. — А чего ее искать? Моя машина вон с торца морга припаркована, — ответил Витольд Леонидович. — Тьфу! А что за совсем плохая новость? — спохватился расстроенный следователь. — Так мне придется извиниться перед Яной. Я назвал ее не очень хорошей гримершей. А тут такой ажиотаж. Хороший грим-то был! — пояснил патологоанатом. — Ты еще смеешь шутить? — на мгновение перестала плакать Яна. — Тебе смешно, а Мартина сейчас, может, убивают! — Я не шучу. Я прошу прощения серьезно. И потом, не надо хоронить Мартина раньше времени. Он — крепкий малый, и его ждет очень хороший бонус в твоем лице. Он не умрет, — подбодрил ее Витольд Леонидович. — Яна, — сказал Петр Иванович, — может быть, это не очень хорошее утешение, но из трех покушений только одно со смертельным исходом. — Я поняла. Больше шанс, что его просто покалечат, а не убьют, — ответила Яна. — Значит так! Сидеть здесь и нюни не распускать! А мы будем искать Мартина! — встал Петр Иванович. — Я с тобой! Я не буду сидеть, как крыса в норке, зная, что любимый пропал, — вызвалась Цветкова. — Теперь меня здесь никто не удержит. Я должна ему помочь. — Яна, не хватало, чтобы еще и ты сгинула! Мартин тоже говорил, что с ним ничего не случится! Я запрещаю. Оставайтесь здесь. Будут новости, я вам сразу же сообщу. — Петр Иванович пошатнулся и вышел. — Что делать? — умоляюще посмотрела на патологоанатома Яна. — Я почему-то чувствую и свою вину, повелся на этот идиотский грим, умеешь ты, Яна, уговаривать. Я обещаю тебе, что помогу. — Чем? — спросила Цветкова. — Ты можешь мне не верить, но у меня очень развито логическое мышление, я просто им не пользуюсь, оно мешает жить, но сейчас я его включу. Ты сейчас успокойся, позвони близким людям, это вводит организм в равновесие, и по ходу рассказывай мне всё о Мартине. — Что именно? — не очень поверила ему Яна. — Всё, что угодно, про вас, почему расстались, всё, что сможет сдвинуть мой мозг с мертвой точки. Ты слышала, что сказал Ольшанский? Они пробили телефон Мартина, чтобы отследить его последний контакт, после которого он уехал. — И кто это был? — спросила Яна, чувствуя, что внутренняя дрожь не унимается. — Гениально! Ему позвонили с его же телефона. На Мартина оформлено несколько телефонных номеров и этот звонок был с одного из этих телефонов. Концов не найти. Но я буду думать. Яну не очень утешало, что это единственное, на что она должна была рассчитывать. Сердце ее просто разрывалось на части. И словно близкие ей люди почувствовали это и позвонили. Сначала позвонила мама из Волжска, сказав, что она знает, что Яна застряла в Питере, спросила, всё ли у нее хорошо и что ей привезти, потому что через день она приедет со спектаклем. Чтобы снова не сорваться на слезы, Яна не стала ей пока ничего говорить про Мартина, а попросила привезти своего большого медведя. — Ты у меня в детство впала, что ли? Хорошо, привезу твоего Мишу. «Я обещала его подарить. Может, если появится медведь, объявится и Мартин?» — подумала Яна. — Ты где сейчас живешь? — уточнила мама. — У Мартина или в отеле? Яна испуганно посмотрела на Витольда Леонидовича, который с умным видом опять что-то уминал, открыв бутылку виски. — Я? Да найдемся. Позвонишь мне, я всегда сейчас на связи, — ответила Яна, сглатывая нервный ком в горле.