— Прав. Но это не проблема. Я просто запечатаю её. Подготовлю необходимые заклинания, скрепы и печати. Вырвав душу из Изнанки, мы поселим её в тело, оно вернёт первоначальный облик, а затем я поменяю вас местами, и сущность окажется заперта в кукле. А когда ты вздумаешь вернуть себя прежнего — кукла сгорит, и душа вернётся обратно за Изнанку. — Каким образом? — Я… Настрою для неё что-то вроде маяка. Или катапульты, это как посмотреть. Как только печати, удерживающие результат ритуала будут разрушены, душу тут же выкинет обратно. Чтобы она не успела, как ты выразился, «натворить дел». Я кивнул, примерно представляя, что задумал шаман, и вышел из комнаты, не желая больше вдыхать запах разлагающейся плоти. Во дворе никого не было — люди Суахо торчали снаружи его дома, а Беатриз уехала по каким-то своим делам, так что в настоящий момент я оказался предоставлен сам себе. Посмотрев на часы, подумал, что неплохо было бы набраться сил перед грядущим ритуалом, и решил помедитировать. В целом, пока всё шло довольно неплохо, по задуманному мной плану. Суахо оказался прав — дело, которое он мне подкинул, оказалось действительно плёвым. Для прыгуна, разумеется. Вообще, я очень сильно сомневаюсь, что кто-то в этом мире может похвастаться, что он обчистил дом наркобарона. Согласен, звучит довольно опасно, и если разобраться по факту — то так оно и было. Указанная цель проживал не где-то в Бразилии или соседних странах, а в «Золотом треугольнике». Так называется огромный участок джунглей на границе между Боливией, Перу и Эквадором. Кусок якобы «ничейной» земли, который облюбовали те, кто держит в своих руках главные нити мирового наркотрафика. Воротилы мирового наркобизнеса имели здесь огромные дворцы с прислугой и всеми удобствами — широкополосным интернетом, бассейнами, собственными фитнес-центрами, хорошими дорогами, налаженной инфраструктурой, дорогими автомобилями, наложницами, вертолётными площадками, посадочными полосами для самолётов и даже небольшими личными армиями. Не боясь ни «дяди Сэма», ни спецслужб, ни местных повстанцев (которые, к слову, очень часто работали на наркокартели), современные феодалы, владеющие огромными плантациями коки, жили припеваючи, скрытые от посторонних глаз сотнями километров джунглей, непролазные дебри которых могли защитить их куда лучше вооружённой до зубов охраны. Тот наркоторговец, на которого указал шаман, когда-то работал на него. Много лет назад мелкий воришка стал подрабатывать, выполняя несложные поручения Суахо и, со временем, узнал о теневой стороне мира. Уж не знаю, что там между ними произошло, но в один прекрасный момент «рыбка Гуппи» (так Суахо назвал этого, без сомнения, опасного человека) стащил у шамана ожерелье правды. Не самая броская безделушка была очень мощным и дорогим артефактом, за который многие правительства или силовые структуры без раздумий убили бы кого угодно. Из названия артефакта было понятно, для чего он предназначен — отделять ложь от истины. Надеваешь такой на допрашиваемого — и он просто не может врать. Просто и действенно. Откуда такая штука взялась у бразильца, я не спрашивал. Если честно, меня это совершенно не интересовало. Узнав, где находится вещь, пару дней мне пришлось потратить на раздумья. А затем я провернул всё дело меньше чем за час. Оказалось, что провернуть это можно было довольно просто, стоило лишь подключить фантазию. Пришлось поднять новостные архивы Эквадора. В одной из газет я нашёл заметку о суде над наркобароном из «треугольника». Это был один из немногих случаев, когда человек оттуда попадал на скамейку подсудимых. И мне очень повезло, что за семь лет, минувших с процесса, мафиози был всё ещё жив. Изучив репортаж из зала суда, я узнал, в какую тюрьму отправили подсудимого. Дальше — дело техники. Найти фотографии этой тюрьмы, приехать туда под видом посетителя, всё осмотреть, узнать, в каком блоке содержится интересующий меня человек, и вернуться за ним ночью — раз. Напугать ублюдка до полусмерти, заставить вызвать в памяти свою старую виллу — два. Переместиться туда с gps локатором, убедиться, что место верное — три. Вернуть наркобарона в камеру — четыре. Само собой, оставлять его на свободе я не собирался. Вычислить, где находится дворец «рыбки Гуппи» — пять. Ну а после оставалось лишь попасть туда, миновав вооружённые патрули с собаками, пробраться через все системы охраны, стащить ожерелье и вернуться к шаману. К счастью, несмотря на знание наркобарона о мире магии, его дом не охранялся колдовскими ловушками — так что никаких проблем при проникновении не возникло. Ладно-ладно, я снова немного приврал. Меньше часа заняла сама кража, а подготовка затянулась почти на две недели. Зато результат был именно тот, на который я и рассчитывал — артефакт вернулся к Суахо, и он начал приготовления к ритуалу. Теперь оставалось дождаться вечера — и можно начинать. * * * Толстенные, оплывшие свечи были расставлены по всей комнате. Они стояли на полу, стульях, подоконнике, полках и везде, куда ни посмотри. У изголовья стола, на котором лежал мертвец, установили жаровню, у ног — ведро, заполненное кровью. Её тяжёлый запах стоял в комнате, смешиваясь с тонами сандала, корицы и кориандра. Смесь этих ароматов вызывала у меня стойкую тошноту, но я старался сдерживать рвотные позывы. Суахо, появившийся в комнате в странном одеянии из перьев, намазал лицо белой и синей краской. Этот маскарад придавал ему нелепый но, тем не менее, довольно устрашающий вид. В подрагивающем свете свечей он напоминал совсем не человека, а нечто иное. В помещении веяло чем-то жутким. Жутким настолько, что у меня по спине пробежала стайка мурашек. Полумрак, мерцающее пламя, мертвец, которого шаман сюда приволок… За время пребывания на Земле я видел всякое, конечно, но именно сейчас почувствовал настоящий страх. Первобытный, иррациональный и не желающий уходить. Беатриз, кажется, ощущала то же самое. Девушка сидела на подоконнике между двух огромных свечей, свесив ноги, и нервно покусывала пухлые губы. Её серые глаза слабо поблескивали. — Готов? — спросила она. — Понятия не имею, — честно ответил я, — А ты сама-то уверена, что тебе нужно тут находиться? — Не представляешь, сколько я упрашивала Суахо разрешить мне присутствовать. Такое не каждый день увидишь, Кир. Стоит знать магию своего народа. Ненормальная… Как по мне, так подобного лучше никогда не видеть, и уж тем более — не принимать участие. Я-то ладно, выбора особого не было, но негритянке это зачем? Чего ей спокойно не живётся? Я не решился уточнять, какие компоненты Суахо будет использовать в обряде. Было достаточно наличия покойника не самой первой свежести, и всего прочего, что нас окружало. Шаман принёс с собой тряпичную куклу. Не ту, что показывал мне ранее — эта была выполнена куда более тщательно. Одежда, черты лица, причёска (из моих волос, между прочим) — если приглядеться, то в ней на самом деле угадывались черты внешности Кирилла. — Садись, — он указал на стоящий напротив стола с трупом стул, — И не произноси ни слова. Что бы ты ни увидел — молчи, ясно? Беатриз, тебя это тоже касается. Мы не спорили. Устроившись где было велено, я принялся наблюдать за происходящим, стараясь сохранять спокойствие, хотя с каждой секундой необъяснимое волнение и страх охватывали меня всё сильнее и сильнее. Колдун начал пританцовывать и затянул на своём языке какую-то тягучую и заунывную то ли песню, то ли молитву. Он начал медленно и тихо, но уже через пару минут тональность поменялась. Завывания стали громче, агрессивнее и… В них чувствовался приказ. Я не заметил, как погрузился в транс. В такт словам Суахо билось моё собственное сердце, а кожа будто вибрировала изнутри. Воздух вокруг нас подрагивал, периодически в нём мелькали крошечные разряды наподобие молний. Шаман несколько раз обошёл меня и труп, совершая размашистые движения руками. С его пальцев срывались багровые искры, но они тут же гасли, падая на пол. Неожиданно вскрикнув, Суахо несколько раз крутнулся вокруг своей оси и рухнул на колени. Пламя изменило цвет — с ярко-жёлтого на изумрудно-зелёный. Оно взметнулось к потолку, осветив наши лица. А затем отделилось от свечей, поднялось в воздух, закрутилось, превратившись в яркий шар света, и опустилось на труп. Признаюсь, в тот момент я подумал, что мертвец вспыхнет, как спичка, однако ошибся. Огонь «растёкся» по телу, словно бы впитавшись в него, и комната погрузилась в кромешную темноту. А через мгновение свечи снова зажглись, едва не заставив меня вздрогнуть. Думая, что это конец ритуала, я вопросительно посмотрел на шамана, но тот меня будто и не видел. Он встал с пола и покачивался в такт своему пению, которое постепенно затихало. Когда песнь окончательно завершилась, шаман взял с одной из настенных полок небольшую миску и короткий нож с изогнутым лезвием. Он подошёл к телу мертвеца и нанёс на него несколько надрезов — на шее, запястьях, животе и под коленями. Осторожно поставив миску рядом с трупом, он зачерпнул оттуда какой-то вонючей чёрной грязи и начал медленно втирать её в порезы. Закончив, Суахо снова начал петь, но уже нечто совсем иное. Мелодия была куда более спокойной, и складывалось впечатление, что шаман о чём-то просит. Или просит защиты?.. Неожиданно в комнату ворвался поток ледяного воздуха. И это притом, что окна и двери были заперты, и сквозняку просто неоткуда было появиться. В воздух взлетели тетрадные листы, несколько книг с полок упали на пол, а привязанный к столу мертвец начал судорожно на нём биться, заставив меня вздрогнуть. Суахо, заметив это, начал рисовать всё той же чёрной субстанцией круг, отделяющий нас с трупом от остальной комнаты. Закончив, шаман принялся вычерчивать в воздухе неизвестные мне символы. В этот момент я заметил какое-то движение в тенях и резко повернул голову. Под столом кто-то был. Кто-то, кого я не чувствовал. Беатриз, всё также сидевшая на подоконнике, подтянула на него ноги и уставилась точно в ту же точку. С шумом вдохнув воздух сквозь плотно сжатые зубы, он бросила взгляд в мою сторону. Я видел — колдунья сильно испугана. Через мгновение тень выскочила из-под стола. Волосы у меня на голове зашевелились и я почувствовал, как они встают дыбом. Нутро окутал противоестественный страх, а в живот будто кто-то положил огромную ледяную глыбу. Мрачная, непроглядно чёрная, постоянно меняющая форму, она обрела плотность, облетела труп, затем меня, поднялась под потолок и рухнула на мертвеца! А затем… Она «вытекла из него», приобретя черты человека. Гротескного — с очень длинными руками, заканчивающимися огромными когтями, неестественно вытянутой головой и с чем-то алым, бьющимся там, где у всех нас находится сердце. Не обратив никакого внимания на шамана, тень подошла ко мне, наклонилась, вцепившись в подлокотники деревянного стула и приблизила своё «лицо» к моему. Я старался не шевелиться, хотя признаюсь — оставаться хладнокровным в такой ситуации было совсем не просто. Суахо тоже не обращал на нас никакого внимания. Он продолжал петь, параллельно рисуя на теле куклы ещё какие-то символы. Затем выудил из кармана кожаный мешочек и рассыпал его содержимое в воздухе. Изумрудная пыль на несколько секунд повисла в очерченном круге, а затем устремилась к тени, впитавшись в неё. На лице сущности появились ярко-зелёные глаза. Они мигнули, а затем… Я почувствовал, как сквозь меня что-то проходит — сквозь каждую пору кожи. Мы с тенью сливались в единое целое. Раздалось мерзкое шипение, от моих рук повалил пар. Покойник снова выгнулся дугой. Он махал руками, бил ногами, пытался вырваться, но ремни держали его крепко. В тот момент, когда труп начал выкрикивать слова на неизвестном языке, я почувствовал ужасную боль в груди и не выдержал. Не вспомнил о предупреждении Суахо не раскрывать рта и заорал, насколько хватало мощи лёгких. Мир вокруг взорвался мириадом ярких вспышек. Не стало зрения, слуха, обоняния и осязания. Я провалился в бесконечность. Боль, фрагменты воспоминаний, желания — всё слилось воедино, в огромный, пылающий шар света, к которому я стремился. Он был совсем рядом… Все кончилось внезапно.