– А это тебе, – спохватился Лев и подал свёрток Марфе. Та отшатнулась и вопросительно посмотрела на Маню. – Ничего, ничего, – быстро сказала писательница. – Это подарок, можно взять. Марфа потянулась и взяла свёрток обеими руками. Было совершено ясно, что она не знает, что с ним делать. – Мы сейчас развернём. – Маня забрала у неё пакет и стала развязывать ленту. Она сгорала от любопытства, что ещё придумал этот странный человек?! – Откроем. – Маня развернула бумагу. – И посмотрим!.. И вытащила из бумаги игрушечную собачку, точную копию Вольки!.. – Волька, – отчётливо сказала Марфа. – Собака. Маня была счастлива. – Ты только посмотри, Марфа! Это же один к одному наш пёс! У него даже нос розовый! По-моему, у всех игрушечных собак носы обязательно чёрные, а у этого дурака розовый! Лев, где вы его такого взяли?! Марфа вытащила игрушку у Мани из рук и осторожно погладила. И осмотрела со всех сторон. – Тебе нравится? – приставала Маня. – Ты скажи, скажи! Мне очень нравится! Марфа всё продолжала гладить игрушку. – Как мы его назовём? – Волька, – прошептала Марфа. – Волька у нас уже есть! Нужно придумать другое имя! Нет, нужно сначала решить, мальчик это или девочка. – Девочка, – определила Марфа, и Маня посмотрела на неё с восторгом. – Я тоже считаю, что девочка, – заметил Лев. Волька заинтересовался подарком, вскинул короткие лапы на стул и стал обнюхивать. – Видишь? – спросила у него Маня. – Это ты!.. Твой скульптурный портрет! Где вы добыли такого, Лев? – Заказал в Германии, – ответил тот как ни в чём не бывало. – У них есть специальная фабрика, которая делает не просто игрушки, а точные копии настоящих животных. Вы повстречались с блогершей Карой Ван? – Да-а-а, – протянула Маня. – Именно её кавалера покусал Вольдемар. – Вот как. – Он хотел меня стукнуть, а Волька не дал. Лев поморщился. – Я в тысячный раз прошу вас, Маня, быть осторожней. Он хотел вас стукнуть… в рамках вашего расследования? – Именно в них! – возликовала Маня. Так ей нравился Лев! И его подарки были… поразительно уместны, словно он много лет знал Маню. Знал и… любил. Но так не бывает. Он не может её любить! За что ему любить Маню? Она ничего для него не сделала!.. Вот именно, – сердито сказала где-то поблизости тётя Эмилия. – Ты дожила до своих лет и всё ещё убеждена, что любить можно только за что-то! Просто так – нельзя. Тебе нужно учиться думать по-другому. – Как это, по-другому? – пробормотала Маня. – Прошу прощения? – Да это просто… мысли вслух, – спохватилась та. – Вы знаете, в последнее время мне то и дело кажется, что я сошла с ума! То как будто тётя со мной разговаривает, а иногда я засыпаю, а наутро ничего не помню. – Бьюсь об заклад, вы не сошли с ума, – заявил Лев. – Мы с Вольдемаром отправляемся на прогулку, а вы придумайте имя для этой славной малышки! И он кивнул на игрушечную собачку в руках у Марфы. – Маня, – пробормотала девочка. – Что? Что, моя хорошая? – вскинулась писательница. – Хочешь ещё малины? – Собака Маня, – сказала Марфа. – Её так зовут. – Прекрасное имя, – одобрил Лев. – Кстати, мы завтра отправляемся в путешествие в час дня. Катер будет ждать нас вблизи Синего моста, чтобы вам не ходить далеко, Маня. От «Астории» до Синего моста было рукой подать, метров сто, должно быть. Но там не было никакой пристани! – Я обо всём договорился, – продолжал Лев, словно угадав Манины мысли. – Там вполне удобный спуск к воде, всего несколько ступеней, вас он не затруднит. – Если окажется, что вы негодяй и преступник, – пробормотала Маня, – мне придётся уйти в монастырь. – Не придётся, – уверил Лев, и они с Волькой удалились. Маня подождала, когда парочка проплывёт мимо высокого окна – безупречный джентльмен со смешной жизнерадостной собакой, – и они с Марфой поднялись в номер. Марфа весь вечер играла с новой игрушкой, а Маня рассматривала её рисунки в тетрадке. Когда явилась Лёля, раскрасневшаяся и смущённая, словно всё это время целовалась на скамейке возле памятника Пржевальскому, Маня объявила ей, что они должны найти картинку, с которой Марфа срисовала «ладонь Фатимы». Лёля не сразу сообразила, о чём говорит писательница. – Как же мы её найдём, эту картинку? – спросила она, наконец сообразив. – Она же наверняка осталась в квартире на Мойке! – Там и найдём, – решительно ответила Маня. К Синему мосту выдвинулись следующим порядком: впереди Лев с Волькой на поводке. Следом Маня с тростью и в новой шляпе. Она то и дело оглядывалась по сторонам в поисках вчерашнего соглядатая, но того не было видно. Затем Лёля с Марфой за руку. Марфа прижимала к груди игрушечного бультерьера, копию настоящего. Туристы останавливались и смотрели на процессию. – Я думала, ты пошутила, – нагоняя Маню, негромко сказала Лёля. – Насчёт прогулок по водам! Маня, я считаю, мы с Марфой должны остаться, а вы отправляйтесь! Ну, правда, зачем мы-то тебе нужны? И этому… господину? – Его зовут Лев Граф. Граф – не титул, а фамилия. – Мы почти у цели, – сообщил Лев Граф, оборачиваясь. – Поздно, – сказала Маня Лёле. – И потом! Ты же не бросишь меня одну! – Ты-то вчера меня бросила! С Сергеем! – Это совсем другое дело. – Не другое. – Оля! Марина! Обе дамы остановились и оглянулись. Через площадь к ним бежал Сергей Петрович. В руках у него был… букет. – Господи ты боже мой, – пробормотала Маня. – Давно не виделись!.. – Здрасьте, – выпалил Сергей, подбегая. – Оля, это тебе. – И сунул Лёле букет. – Хорошо, что я вас застал! Вы гуляете, да? А я с работы отпросился, чтобы вас охранять! Вы вчера говорили про каких-то разбойников. – А у меня собака, – сообщила Марфа и сунула Сергею в руки игрушку. – Она девочка. Её зовут Маня. – Лев, – представился их предводитель, возвращаясь от спуска к воде. – Мы отправляемся на водную прогулку. – Сергей. – И мужчины пожали друг другу руки. Лев остался совершено безмятежен, а Сергей Петрович, пожалуй, насторожился. Видно было, что присутствия какого бы то ни было Льва он никак не ожидал и рассердился немного. – Оля, может, мы по улицам погуляем, а не по воде? – Нет, нет, – вмешалась Маня. Ей было смешно наблюдать такие страсти! – Мы давно запланировали, и погода сегодня прекрасная!..