Он повернулся. И удивился. – Это вы?! – Я, – призналась Маня, ожидая, что он сейчас скажет, что она хороший писатель и он только что видел её по телевизору. – Вы же помощница той… той… идиотки! Я вас прекрасно помню, вы мне открывали дверь! Что вам от меня нужно? – Он повысил голос, какая-то парочка оглянулась на них. – Сергей Петрович, – быстро заговорила Маня, увлекая его под липы, где было не так людно, – я помощница Эмилии, всё верно. Я специально устроилась на эту работу, чтобы… ну, чтобы разоблачить, понимаете? Мы делаем такую программу специально, чтобы объяснить людям, что колдунам нельзя верить! Он посмотрел на неё внимательно. У Мани был исключительно правдивый вид. – Точно, точно, – подтвердила она. – Я вас разыскала, чтобы вы мне помогли. – Как вы меня разыскали? – Так я же… изображала помощницу! У меня остался в базе данных ваш телефон. – Да, – согласился Сергей Петрович. – Ошибочка вышла. Нужно было какой-нибудь номер придумать, и все дела, а я свой дал. – Давайте пройдёмся, – предложила Маня. – Погуляем. У вас есть время, Сергей Петрович? – Просто Сергей. Времени у меня немного, но есть. – Зачем вам понадобился экстрасенс? – Вот это вообще не ваше дело, – отрезал мужик. – Я тут материалы подготовил. Он полез в портфель и вынул толстую папку. Маня вытаращила глаза. – Это копии, конечно, оригиналы у меня на руках. Все эти документы – свидетельства обмана и лжи, которыми промышляют эти ваши экстрасенсы. Вы полистайте, полистайте! Маня осторожно взяла папку, присела на первую попавшуюся скамью и открыла. – Здесь показания свидетелей, все собранные, подшитые, засвидетельствованные! Некоторые даже нотариально! Видите печать? Маня кивнула. – Ещё раз повторяю – копии. Если понадобятся оригиналы, у меня есть. Вы только взгляните, оцените масштабы! Это же целая преступная сеть, мафия! И они оболванивают людей! И не просто оболванивают, убивают! Сергей Петрович с размаху сел рядом, взял у Мани из рук папку и перелистал несколько страниц. – Убивают на самом деле! Люди им верят, не идут лечиться и погибают! И ладно бы взрослые, но ведь и дети тоже! Вот материалы по детям! Маня слегка отодвинулась от него. – И я не могу ни до кого достучаться, – продолжал Сергей Петрович. – Меня не слушают! Если вы на самом деле собираетесь сделать программу, которая хоть кого-то разоблачит, я первый выступлю вот с этими самым бумагами! Маня переложила листы. Какие-то справки, записи разговоров, заявления. Может быть, он ненормальный? Она искоса на него посмотрела, делая вид, что читает. Крепкий мужик лет, пожалуй, сорока или чуть постарше. Загорелый, в «гусиных лапках» вокруг глаз светлая кожа. Одет прилично, добротно, но как будто во всё… старое, словно несколько лет назад покупал одежду, а потом перестал и теперь донашивает то, что осталось. Ладони широкие, на одной руке шрам. На шее витая цепочка, довольно увесистая. Ничего особенного. – Я вам оставлю подборку, – продолжал Сергей Петрович. – Вы сможете её изучить. И на программу вашу приду! – Зачем всё-таки вам понадобился экстрасенс? – Затем, что дальше это не может продолжаться. – Что именно? – Обман. Надувательство. Вы что, не понимаете? – Дайте мне ваш адрес, – попросила Маня. – На всякий случай. Чтоб мы смогли прислать за вами машину на съёмку. Сергей Петрович, не дрогнув, проглотил и этот крючок, из чего Маня сделала вывод, что он не семи пядей во лбу, и они расстались. Эмилия выставила его вон. Он якобы разыскивал свою настоящую мать, но тётя как-то поняла, что это неправда и выставила его. Он ненавидит экстрасенсов – всех или только Эмилию? И за что? Если он правдолюб-правдоруб, такие борцы за народное счастье и просвещение встречаются сплошь и рядом, скорее всего он не может быть опасен. Как правило, такие люди ограничиваются шумовыми эффектами, в жизни они неуверенны и пугливы. Но папка с бумагами! Маня переложила её в другую руку. Что за день такой сегодня, она только и делает, что таскает туда-сюда разные бумаги!.. Папка с бумагами, пожалуй, свидетельствует о том, что он не в себе. В прямом смысле слова! Тогда, наоборот, он может быть опасен, ведь сумасшедший видит совсем не то, что все остальные люди! Нужно съездить к нему домой и на работу – эх, жаль, Маня не узнала, где он работает!.. Расспросить соседей и коллег. Ведь именно так работает сыщик в детективе. Если бы с этим самым Сергеем поговорил Алекс, моментально всё стало бы ясно. Алекс видел такие детали, которые никогда не удавалось заметить Мане. Она дошла до скамейки, села, закрыла глаза, и стала вспоминать Сергея Петровича во всех подробностях. Вот хотя бы вопрос – он работает головой или больше руками? Маня представила его руки. Да ну, ничего из этого не выйдет, руки как руки!.. Они с Волькой вернулись в «Асторию», и Маня совсем загрустила. Ей так сюда хотелось, так мечталось о «каникулах Бонифация», так славно было ужинать, читать и валяться, и она сердилась на тётю за то, что та загрузила её совершенно бессмысленной работой, а ей так хотелось шикарно и красиво отдыхать в отеле! И вот сейчас она сидит в пустом номере этого вожделенного отеля совсем одна – не считая собаки, конечно, – и тёти больше нет, и Алекс не приехал, и что дальше – непонятно. Внезапно зазвонил телефон. – Госпожа Поливанова, – проговорил в трубке ясный девичий голос. – Вас тут ожидают на ресепшене. Спуститесь? Маня швырнула трубку, выскочила в коридор и помчалась. Ну, конечно же, он приехал! Ну, он не мог не приехать! Он специально ей сказал, что останется в Москве, а сам приехал! Лифта ждать у неё не было никакого терпения, и она помчалась вниз по роскошной круглой мраморной лестнице, устланной ковровой дорожкой. Волька мчался следом за ней. На последнем повороте Маня наступила на платье, упала на колени и взвизгнула, так стало больно! Волька неистово залаял, со всех сторон на помощь бросились официанты, привратники, швейцары и лакеи. Человек который листал газету, положив локоть на стойку портье, повернулся. Маня увидела его и заплакала. Арка высокого окна выходила на памятник Николаю Первому, который год стоявший в лесах, и Маня вдруг посочувствовала императору. Он тоже, по всей видимости, пришёл в негодность, и никто не знал, как его починить. Совсем как она, Маня! Она то ли сидела, то ли лежала на угловом полукруглом диване в лобби-баре с видом на пострадавшего императора. Её собственная нога была пристроена на подушки словно как-то отдельно от неё. На колене высился компресс из льняных салфеток и ледяных мешков, которые притащили из кухни. Волька взгромоздился в кресло и вид имел недоумевающий, он не понимал, что случилось с хозяйкой и почему она лежит на диване и не встаёт. Ночь ещё далеко, да и потом они всегда спят на своей кровати под своим одеялом, а здесь народу полно, как спать-то?! Напротив сидел человек, который вполне мог оказаться убийцей тёти Эмилии, с собственной Маниной книжкой в руках. Вокруг выстроились официанты, швейцары и лакеи, готовые в любую секунду броситься на помощь, если Маня, допустим, свалится с дивана. Как стыдно. Как неловко. – Может быть, всё же «скорую» вызвать? – сунулся один из шеренги сочувствующих. – Упали-то вы сильно… Тут Лев Граф спохватился и людей отпустил. – Я виноват, – объявил он, когда все разошлись. – Простите меня. – Вы-то тут при чём?