– Мрак, – емко высказался Олеф, когда посмотрел график. Хотел еще сплюнуть, но покосился на обретающегося неподалеку завхоза и передумал. – Главное, что не первые выступаем, – Эдит был настроен оптимистичнее. К слову, именно он и позвал нас, когда увидел, что завхоз вывешивает расписание. Так что к моменту, когда толпа студентов обступила объявление, вся наша команда уже отошла в сторону и принялась обсуждать открывающиеся перспективы. Не хватало только Хантера – он, как капитан команды, отправился в штаб соревнований – деканат боевиков, чтобы уточнить организационные моменты. К графику игр подошла Адель, легким движением растолкала любопытствующих студентов и принялась внимательно изучать. Надеюсь, она не занималась составлением собственного списка достойных соперников. – «Главное, что не первые», – передразнил Эдита Таматин. Лисса хотела было заступиться за своего парня, но передумала. – Зато первая же игра с фаворитом отборочных: капитан «Земели» набрал себе одних третьекурсников, даром что сам первокурсник, да и все боевики. На нашу победу даже не поставит никто, так что, если мы выиграем, процент совсем маленький будет. – А мы что, ради денег в это ввязались, что ли? – удивился Олеф. Лисса странно хрюкнула, а я, не меняя выражение лица, пнула Таматина. Судя по тому, что гений скрючился, – попала в цель. – Нет, конечно, – милая улыбка с моего лица не сходила, – но деньги будут приятным дополнением. – Нам все равно не победить, – Таматин оправился довольно быстро и опять принялся заражать всех своим пессимизмом. – Не стоит и пытаться. У них все стихии представлены, да еще и земляных магов сразу двое. А мы против земляников ни разу не тренировались, у нас же только огневики… – Таматин, кто тебя укусил? – не сдержалась Лисса. – Неужели ты не сможешь раскидать всю команду одной левой? – Да уж, – поддержала я подругу. – К тому же не забывай, что боевики намного глупее знатоков, так что у нас есть преимущество в твоем лице. – Ага, и недостаток в вашем, – едва слышно пробурчал Таматин. Испугал гения не наш гнев, а тот факт, что Хантер показался на лестнице. К сожалению, не один, а в сопровождении Радагата. Они о чем-то мило беседовали, приближаясь к нам. Увидев Хантера и Радагата вместе, я прямо-таки похолодела, даже дух захватило. Оба статные, красивые, вот только Радагат повыше ростом, но у Дангвара зато лицо живее. Отчего-то я вдруг решила, что они ко мне направляются, чтобы отношения выяснять, и даже почувствовала, как голова закружилась. Чтобы не упасть, оперлась о Таматина, а секунду подумав, еще и спряталась за ним. Согласна, глупо, все ж таки спина у непризнанного гения совсем не широкая, даже за Лиссой спрятаться бы лучше вышло, вот только времени выбирать не было. – Приветствую. Мы нестройным хором голосов поздоровались с проректором. Я так вообще хотела сделать вид, что меня здесь нет, но решила, что это будет очень уж подозрительно. Хантер обвел нас рукой и продолжил рассказ, который прервал, чтобы поздороваться с нами. – …а команду решили назвать «Испытатели». Таматин гордо расправил плечи – название было его детищем, и не сказать, что всем оно понравилось, но решал жребий, и он решил, что идея Таматина – лучшая из всех. Когда Лисса узнала, как будет называться команда, чуть не избила Таматина той самой шапкой, в которую мы бросали бумажки с названиями. – Перед вами все участники нашей команды. Мы встретились с мсье Виррасом в деканате, – пояснил для нас Хантер. Мы почти синхронно кивнули, все еще не зная, чего от проректора можно ожидать. Глупо полагать, что он подошел пожелать нам удачи. Вообще-то у меня были свои предположения, но распространяться о них я не желала ни в коем разе. – Как интересно, – отсутствующий вид Радагата совсем не свидетельствовал о том, что проректора хоть как-то слова Дангвара заинтересовали. – Но в команде должно быть пять человек, а я вижу шестерых. Кто не участвует? А взгляд-то темнеет и на меня устремлен, и голос похолодел – угрожающе как-то звучит, и мне сразу стало понятно, что ответ должен быть правильным, иначе… иначе сидеть мне в каком-нибудь стихийно сооруженном карцере до конца соревнований. И совсем неважно, что я за Таматином прячусь, если выглядываю из-за гениального друга и каждое движение проректора ловлю. – Я не участвую, – пискнула я и даже рукой помахала, чтобы было понятно, кто именно пищит и кто именно не участвует. Ни один участник нашей команды даже не моргнул, отлично помня причину, по которой нам нельзя на полигоне тренироваться и нужно подходящие места в лесу искать. Проректор всмотрелся в лицо каждого, удивления от моих слов не обнаружил и остался доволен. – Ну что ж, признаться, я был удивлен тому, что вы, Кряхс, будучи студентом первого курса, отважились участвовать в соревнованиях. Да еще и знаток. Но считаю, что это похвально, и горжусь тем, что вы – студент моего отделения. А вот вам, Камилос, я бы настоятельно советовал поберечься после недавнего… инцидента. Может быть, следует некоторое время подождать с соревнованиями? Все-таки нагрузка значительная. Лисса робко улыбнулась и опустила взгляд, по-видимому, помня, что Радагат обладает способностью к гипнозу, и кто его знает, не решит ли он эту самую способность сейчас же и продемонстрировать. – Спасибо за беспокойство, мсье Виррас, но целители мне не запрещали пользоваться магией, а запасного игрока в нашей команде нет. Так что возможности отказаться нет. Я не имею в виду, что меня заставляют, – осознав, как прозвучали ее слова, поправилась Лисса, – но перед друзьями будет стыдно, не хочу никого подводить. – Что ж, – Радагат еще раз посмотрел на меня, но выглядел уже довольнее, – в таком случае желаю удачи. Нечасто в соревнованиях принимают участие первокурсники. – Мы подстрахуем, – серьезно сказал Хантер. Радагат кивнул и, попрощавшись, нас покинул. Мы подождали, пока проректор удалится на безопасное расстояние, а затем синхронно выдохнули. Я так вообще глаз со спины Радагата не сводила – то ли переживала, что проректор вернется, то ли… то ли скучала. Он рядом со мной несколько минут всего провел, а мне настолько сильно хотелось к нему прикоснуться, что даже руки в кулак сжимать пришлось. Удивительно, что следов от ногтей не осталось. – Наконец-то ушел, – Таматин переживал больше всех. – Зачем ты вообще его притащил? – А он меня спрашивал? – огрызнулся Хантер. – Встретил в деканате, принялся допрашивать, кто в моей команде, а потом еще и проверить решил. Мне вообще показалось, что он списки команд просматривал – мы же предварительные подаем. – А я точно смогу на поле выйти? – всполошилась я. – Меня выпустят? – Я же тебе объяснял, – Хантер поморщился, но я видела, что он озабочен происходящим. – Списки игроков значения не имеют, они нужны больше для того, чтобы люди представляли, на кого лучше делать ставки. Но меня смущает, что проректор пытается нас проконтролировать. Как бы в день игры не держался рядом с тобой. Я даже покраснела, подумав об этом. Вернее, представив, каким именно образом Радагат может держаться рядом. Ой-ой, такое развитие событий вполне может помешать мне выйти на поле. – Ляля, – окликнул меня Хантер и, по-видимому, не в первый раз. Я с трудом отмахнулась от разыгравшихся мыслей о Радагате и принялась слушать. Дангвар с неудовольствием посмотрел на меня и повторил: – В команде соперников много магов земли, и нам нужно понимать, чего от них ждать. – Надо, – с готовностью покивала я. – И? Что ты предлагаешь? Судя по ядовитому выражению лица Хантера и хихиканью Таматина – ответ только что звучал, вот только я его благополучно прослушала. Пришлось пережить унизительную паузу, которую выдержала вся наша команда, и потом только сжалившаяся Лисса пришла мне на помощь. – Парни предлагают обратиться к Кисьяку. Ну к тому кустику, который за тебя заступался. – А мы не можем попросить кого-то из магов земли с нами потренироваться? – Чтобы потом все узнали нашу тактику? – нахмурился Хантер. – Нет, благодарю, меня это точно не устроит. Самый нормальный вариант – обратиться к этому дендрону. Даже если и захочет кому-то рассказать, так никто его не поймет. – Кроме Радагата, – теперь настала моя очередь язвить, но Хантер ничуть не стушевался – он уже принял решение и теперь только обдумывал нюансы. Все, кроме меня, согласились, что идея удачная. Потому и мне пришлось стиснуть зубы и пообещать, что с Кисьяком я договорюсь. В качестве переводчика было принято взять Таматина, но в этом никто и не сомневался. С нами еще рвался пойти и Олеф – с некоторых пор они занимались с Таматином изучением языка дендронов, и парень хотел потренироваться, но все же было решено, что толпу людей на переговоры брать не стоит. Мы уже шагали по парку, как вдруг Таматин задумчиво произнес: – Ляля, а мы ведь много денег не заработаем, если даже выиграем в первой игре – я выяснял, на нас еще ни одной ставки не сделали. – Предлагаешь все бросить? – Честно сказать, и саму такие мысли посещали, особенно когда я представляла, что на меня внезапно нападает бешенство и я разношу не только чужую команду, но и свою собственную. При этом под купол преподавателям хода не будет… Но раньше надо было думать – теперь уже все загорелись этими соревнованиями. – Нет, я предлагаю тебе поставить на наш выигрыш. На нас будут минимальные ставки, так что, если мы выиграем, ты получишь большие деньги. И между всеми членами команды не надо будет делить. Эта мысль настолько захватила меня, что до самой стены я искала в ней изъяны и смогла-таки найти. – А разве участникам можно делать ставки? – А Лисса тебе на что? – Таматин остановился и посмотрел вверх, высматривая на верхушке Кисьяка. – Дай ей свои деньги и попроси внести. Сомневаюсь, что она тебе откажет. – Ты гений! – искренне сказала я и погладила Таматина по плечу. Для того чтобы его обнять, пришлось внимательно посмотреть по сторонам, удостовериться, что за нами нет слежки, и только потом протягивать к Кряхсу руки. Вот только и желание уже пропало, так что остался Таматин без объятий. Не могу сказать, что гений расстроился – напротив, выглядел довольным и излишне деловитым. Мы покричали, но Кисьяк не появился. Что делать дальше – неизвестно, но не зря же я взяла с собой Таматина. Гений примерился, подумал и заявил, что перелетит прямо через стену. Из его уст это звучало действительно просто – призвать магию и заставить ее перенести человека через преграду. Мне такое было не под силу, а потому: – Вперед, – я махнула рукой, указывая направление, а то вдруг Таматин не знает, куда ему следует отправиться. Сама же отыскала сухое упавшее дерево неподалеку и села прямо на него. Почему-то вспомнилось, как мама в детстве говорила не сидеть на холодном и как я, в нарушение всех запретов, качалась зимой на ледяных качелях. Сейчас была не зима, к тому же сидела я на сухом дереве, подложив полы мантии, но все равно воспоминание вызвало улыбку. Тем временем Таматин подошел к стене и раскинул руки в разные стороны. Я где-то даже с толикой зависти наблюдала за ним – гений поднялся над землей на два метра, а затем… затем произошло необъяснимое. Воздух, который поднимал Таматина, как все знают, вообще-то, бесцветный, вдруг сгустился и приобрел странный болотно-зеленый цвет. Гений все еще был на расстоянии от земли, но вот оттого, что он вдруг завизжал, как девчонка, и принялся прямо в подвешенном состоянии приседать, стало понятно, что ситуацией он более не владеет. Я вскочила с дерева и бросилась было на помощь, но взять контроль над этой дикой субстанцией не смогла. Вот и вышло, что Таматин кричит, я взад-вперед бегаю под ним и не знаю, что делать, а со стены на нас по-прежнему не обращают внимания. – Прыгай! – наконец не выдержала я. – Упаду! – Да здесь пару метров всего! – Я даже остановилась и возмущенно взглянула на гения. – А ты меня поймаешь?! Вообще, считаю, что нужно правильно соотносить себя и окружающий мир, правильно оценивать свои возможности. Вот я за мгновение оценила свои размеры, соотнесла с размерами Таматина и решила, что если гений действительно на меня прыгнет, то мантию мне снимать уже даже не надо будет. Пусть хоронят в ней. – Ну и сиди там! – заявила я и даже отошла от Таматина подальше, чтобы гений не решил прыгнуть на меня без предупреждения. Столб же, на котором сидел сейчас сомневающийся Таматин, словно понял, что по-хорошему мы уходить не собираемся, сделался еще выше и вдруг вывернулся таким образом, что над гением появился зеленый полупрозрачный капюшон. Капюшон этот повисел, раздумывая, а затем перепрофилировался в призрачную руку, взял Таматина за воротник, раскачал посильнее и ка-а-а-а-ак бросил в дальние кусты. Меня даже ветром обдало. Что примечательно, летел гений с таким звуковым хвостом в форме дикого визга, будто мимо пролетала комета. Призрачная рука словно бы с удовольствием проследила за полетом гения, а потом вдруг развернулась ко мне. – Мама! – только и успела прошептать я, а эта странная субстанция бросилась на меня, но, едва коснувшись моего тела, исчезла. Не успела я обрадоваться, как загудел портал, и из него вышел Радагат. – Почему я не удивлен? – хмуро спросил проректор. – Лилиана, что ты здесь делаешь? Ответить я не успела, так как из кустов раздался громкий стон Таматина. Радагат повернулся на звук и нахмурился.