Барановский приехал в мастерскую ближе к обеду в не слишком хорошем расположении духа. Нет, внешне он, конечно, был невозмутим, но Будищев слишком хорошо его знал и потому сразу понял: что-то случилось. – Как у вас дела? – осведомился Владимир Степанович. – Надо бы лучше, но уже некуда, – усмехнулся Дмитрий. – Что, действительно? – Работа закончена, вексель герцог подписал, чего же еще желать? Разве что вывеску новую! – Не понял. Какую вывеску? – Как какую? Поставщик двора! – А ведь и верно, – задумался инженер. – Лейхтенбергские-Романовские – члены императорской фамилии. Так что вполне можно обратиться в департамент за разрешением. Полагаю, препятствий не возникнет. – Вот и занялись бы? А то на вас лица нет! – Что, так заметно? – Еще бы. – Военное ведомство отказалось от приемки нашего пулемета. – О как! А основания? – А без оснований! Решено митральезы из войск изъять и отправить в арсеналы крепостей. – А флот? – Ну, а что флот? Будут закупать по одной-две штуки на строящиеся корабли. А это – капля в море! – Ничего страшного. Лиха беда начало! – Как бы не так! – в сердцах воскликнул Владимир. – Вы не представляете себе, что стоит проложить дорогу новому изобретению в военной сфере. Не один год придется головой в стену долбиться, причем без всякой гарантии результата. – Не хотят наши покупать, давайте продадим еще кому-нибудь? – Я иногда поражаюсь вам, Дмитрий! Вы – герой войны, георгиевский кавалер, а иногда ведете себя так, как будто патриотизм для вас – пустой звук! – Владимир Степанович, а вы патриотизм с идиотизмом, часом, не путаете? – Что?! – Ничего! У нас есть пулемет. Причем самый лучший из существующих на сегодняшний момент. Но поверьте мне, это преимущество продлится недолго. Идея автоматического оружия витает в воздухе, и пройдет всего несколько лет, и Максим или кто другой сделает нечто подобное и заработает очень недурственные деньги. Только нас с вами не будет на этом празднике жизни. – Да как же вы не понимаете! А если это оружие попадет в руки врагов России и они будут стрелять в наших воинов? Вы ведь тоже были солдатом! – Ну, во-первых, оно так и так попадет. Тут уж ничего не поделаешь – прогресс не стоит на месте. А во-вторых, если нам удастся продать кому бы то ни было наше оружие и мы сможем на этом заработать, то когда даже нашим сиятельствам и превосходительствам придет в голову, что пулеметы жизненно необходимы, мы сможем разработать на вырученные деньги более совершенный образец. И тогда у русской армии будет преимущество! – Я смотрю, у вас на все есть ответ! – А в-третьих, – невозмутимо продолжал Будищев, – к тому времени у нас будет налаженное производство, и мы сможем быстро удовлетворить потребности наших. – А если мы не поторопимся, то Хайрем Максим нас опередит? – Кто? – Ну, вы сказали – Максим, а я знаю только одного известного изобретателя с такой фамилией. Хайрема Стивенса Максима. – Я не знал его имени. – Странно, что вы вообще о нем слышали. Кстати, не поверите, но Петр Викторович сказал мне то же самое почти слово в слово. – Так послушайте умного человека. Точнее, двух. – Хм. А вы точно не сговорились за моей спиной? – Скажете тоже, – рассмеялся Дмитрий. – Вы ведь прекрасно знаете, что мы с ним друг друга терпеть не можем! – Да, но говорите при этом – одно и то же! – Так ведь дело говорим! – Ну хорошо. Положим, я с вами соглашусь. Как вы себе это представляете? – Очень просто. Нужно сделать небольшую партию наших пулеметов и организовать для них команду. Что-то вроде частной военной компании. – Простите, как вы сказали? – Частная военная компания. – Очень интересно! Продолжайте. – Так вот. Всякий раз, как где-то в мире пахнет порохом, надо отправлять туда представителей нашей компании и предлагать противоборствующим сторонам свои услуги. – Обеим сторонам? – В идеале – да! Но для начала и одной будет довольно. Главное, чтобы взяли и применили в боевых действиях. Война – лучшая реклама! – А зачем же эта ваша, как ее, «частная военная компания»? Ведь можно просто продать вооружение, и пусть они его сами применяют. – Правильный вопрос! Все дело в том, что всякое вооружение нужно не только иметь, но и правильно применять. Только тогда оно будет эффективно. – А сейчас его применяют неправильно? – Да! – И вы знаете, как правильно? – Снова – да! – Забавно! – Да ничего забавного. Я тут на днях читал о Франко-прусской войне и применении в ней французами митральез системы Рефи. – Весьма любопытно. И что же вы можете сказать по этому поводу? – Я могу сказать, что лягушатники и их вшивый император – хронические имбецилы! У них была прекрасная возможность устроить пруссакам кровавую баню, но они ее бездарно профукали. – А вы бы смогли? – С командой хорошо обученных людей? Запросто! – И войну бы выиграли? – По крайне мере, франки не проиграли бы с таким разгромным счетом! – Ну, ладно. И кого же следует набирать в эту военную компанию? – Военных, разумеется. – Но они же служат? – Послушайте, Владимир Степанович, вам приходилось слышать, что в мирное и в военное время нужны разные виды офицеров? – Как это? – А так! Каким должен быть идеальный офицер в мирное время? Подтянутый, аккуратный, с иголочки одетый. При этом исполнительный, напрочь лишенный инициативы и с мягким языком! – А язык-то зачем? – удивленно переспросил инженер, но тут же сообразил и скривился. – Фу, как вам не стыдно говорить такие гадости, Дмитрий! – А вот в военное время, – продолжал довольный произведенным эффектом Будищев, – нужны совсем другие люди. Думающие, инициативные, не боящиеся брать на себя ответственность и, при необходимости, отвечать за принятые решения. И при этом совершенно не важно, застегнуты ли у них все пуговицы на мундире! – В том, что вы говорите, есть разумное зерно, – задумался Барановский. – Но где же найти таких людей? – Ну вы даете! – покачал головой его компаньон. – Только что прошла большая и кровавая война. И в ней хорошо проявили себя немало офицеров. А теперь они сидят по заштатным гарнизонам и армейским полкам, где маются от скуки и спиваются. Вот они-то нам и нужны. И солдаты из отставников, отличившиеся в боях, которым теперь предстоит возвращаться в родные деревни и гнуть спину на своих крохотных наделах. Если пообещать и тем и другим пусть опасную, но хорошо оплачиваемую работу, на которой они смогут достаточно заработать, чтобы устроить свою жизнь, то они для вас горы свернут! – Что же, об этом стоит подумать. Хотя прямо скажу вам – не нравится мне эта затея. Есть в ней что-то грязное!