3 Атака: 26 июня 1660 года. Полковник Мясоедов поднял саблю и оглянулся на строй своего полка. Выглядели его кавалеристы довольно внушительно, но он, как опытный воин, видел как много недостатков у его людей. Дворяне были плохо сплочены и не чувствовали плеча товарища. Но он надеялся на численный перевес. Совместно с полком Игнатова у него было почти 800 всадников. – Их не так много! Ударим дружно! Молодые дворяне рвались в битву. Их панцири и сабли горели на солнце. Всадники поняли клинки, и издали могло показаться, что это молнии прорезают погожий день. Вдали их ждали стройные ряды польской панцирной конницы. Боевые возможности королевских гусар были много выше. Гусары отлично совмещали в себе качества татарской конницы с традициями западного рыцарства и недаром считались лучшей кавалерией Европы. Поланецкий и Данилевич сохраняли полное спокойствие. Они отдали инициативу русским и не были атакующей стороной. – Хорошо пошли в атаку, пан Михал, – произнес Поланецкий. – Не слишком, – возразил Данилевич. – Не слишком. Строй не держат. Многие с лошадьми управляются плохо. – Думаешь у них одни новички? – Такое часто сейчас встречается. У русского царя не хватает хорошей конницы. И все чаше они выпускают в битвы вот такой молодняк. Но их все равно больше чем нас. – С нами драгуны, пан Михал. – Наши драгуны ничуть не лучше этих вот кавалеристов, пан Ян. Поланецкий положил руку на рукоять сабли. Проверил легко ли она выходит из ножен. – Приготовить пистоли! – прокричал Данилевич. – Стрелять только когда они будут на расстоянии пятидесяти шагов! Бейте в лошадей передовых! Разношерстная кавалерия дворян «натолкнулась» на залп из пистолей. Всадники стали падать на землю, ломая себе кости. Заржали покалеченные животные и послышались проклятия и стоны умирающих людей. По их телам тут же пронеслись их товарищи, которые никак не могли сдержать бег своих коней. Каждый гусар, имел по два пистолета и потому выстрелил дважды и затем взялся за саблю. Также дали залп несколько десятков всадников, что имели при себе короткие аркебузы. Второй залп повалил еще больше русских кавалеристов. Польские полковники призвали своих людей в бой. – Вперед, панове! Крушите схизматов! Поланецкий устремился в бой первым. Его жеребец перескочил через упавшего коня русского ратника. Он легко отразил саблю попавшегося ему противника и сам нанес удар. Острие его клинка срубило доспех с плеча молодого дворянина. Сабли снова скрестились. Поланецкий сделал обманное движение и заставил противника открыться. И его сабля тут же нырнула в просвет. Из горла дворянина хлынула кровь. Он свалился на землю. Второй его противник выстрелил в гусарского полковника из пистоля, но промахнулся. Поланецкий срубил и его. Третьего он не убил, лошадь дворянина резко шарахнулась в сторону, и это спасло ему жизнь. Данилевич был недалеко от своего товарища и сразу убил десятника, хотя тот был опытным воином, а совсем не новичком. Но сравниться с известным полковником, что всю жизнь провел в схватках, было трудно. Удар его дамасской сабли разрубил шлем противника вместе с головой врага. Кровь попала на леопардовую шкуру гусарского полковника и на ней разошлись красные пятна. Полковник Мясоедов скрестил саблю с молодым польским ротмистром, который так рвался проявить себя в бою. Радзиевский сражался картинно, пытаясь изобразить из себя героя рыцарского романа, толпами поражавшего врагов. Но судьба в этот день ему не покровительствовала. Не зря накануне боя он видел дурной сон. И этот сон предвещал смерть. Если бы ему попался такой же неопытный воин, как и он сам, может все и получилось бы по-иному. Но именно перед ним возник один из немногих дворян, что был отличным рубакой. Мясоедов сразу отбил его неумелый удар и вторым движением снес молодому ротмистру голову. Она словно мячик покатилась по земле под ноги лошадей. Поланецкий увидел это и устремился к русскому воеводе. Но их разделили другие всадники. И они оба продолжили убивать врагов. Мясоедов гусар, Поланецкий дворян. – Пан Ян! – закричал Поланецкому Данилевич. – Они зажимают нас с флангов. – И что с того? – спросил Поланецкий, работая саблей. – Скоро ударят драгуны! – Если нас оттеснят к оврагу, то не ударят! Нужно прорвать центр их строя! Поланецкий понял, о чем говорит Данилевич. Он убил очередного противника и, поднявшись в стременах, закричал: – Панове, слишком вяло мы работаем саблями! Пора начинать настоящую атаку! За мной! Он первым показал пример и за ним пошли старые испытанные в боях товарищи. Русские всадники не сдержали натиска. И напрасно Мясоедов орал на своих людей. Сплотиться они не смогли… *** Князь Иван Андреевич Хованский, как и рассчитывал опытный Чарнецкий, сразу попался в ловушку. Он принял гусарские хоругви Поланецкого и драгун за основные силы польско-литовской армии. Он сразу бросил свою кавалерию в бой и рассчитывал до вечера довершить разгром врага. Это и привело к катастрофе. Польские гусарские хоругви – около пяти тысяч воинов ударили Хованскому во фланг… *** Русская кавалерия стала беспорядочно отступать. Лучше всего держалась немецкая рейтарская дружина, что на левом фланге сумела отбросить польских драгун. Рейтары могли бы разгромить их полностью, если бы их подержали. Но драгуны отошли под защиту артиллерии и пушки Чарнецкого сумели остановить наемную конницу царя. Немецкий полковник фон Биллов приказал отойти. Он ругался на трех языках и проклинал тупость Хованского, который не позаботился о том, чтобы выдвинуть русские пушки на позиции. – Er kann nicht kämpfen!– сказал он своему майору Левиеру по-немецки. (Он совсем не умет воевать!) – Damn lui! – ответил Левиер по-французски. Русская пехота – стрелецкие московские приказы – попытались остановить гусар, но безрезультатно. Панцирные всадники с небольшим для себя уроном быстро раскроили строй стрельцов и изрубили треть из них, а остальные побежали. Сражение было проиграно. Причем поляки понесли ничтожные потери. А Хованский потерял почти 3 тысячи убитыми и пленными, всю артиллерию, и три знамени. Сам «тараруй» первым сбежал с места сражения в окружении своей охраны. Битва под Полонкой закончилась. Это было новое пятно на репутации русской армии… *** Польские гусары уверенно наступали. Поланецкий и Данилевич теперь присоединились к основным силам. Они шли с правого фланга, где русские полки еще оказывали сопротивление. – Победа! – кричали гусары. Многочисленные всадники с крыльями за спиной и с опущенными копьями мчались вперед. Уже никто не мог остановить победный бег их лошадей. Земля гудела от топота копыт. На ветру трепетали знамена с гербами Речи Посполитой и шляхетских родов. И всюду раздавался тот самый шум, который так пугал неприятеля при атаке гусар. Перья на крыльях трепетали на ветру, и врагам казалось, что к ним летят ангелы мщения, закованные в сталь. – Пан Ян! – Данилевич задержал своего коня. – Пан Михал! Мы побеждаем! – восторженно закричал Поланецкий, также сдерживая своего коня. Мимо них мчались всадники. – Но слева я заметил какое-то движение. Я, пожалуй, отправлюсь туда с частью наших людей. – Стоит ли, пан Михал? Без нас там справятся драгуны! Они идут за нами. – Я все же помогу им. Что-то мне не нравится активность русских в том месте. – Бери половину наших. Эй! Поручик! Всех своих веди вслед за паном Данилевичем! Боевые товарищи разделились. Полковник Данилевич увидел, что опытный русский воевода может еще много неприятностей доставить гусарам. А там собирал отступающих кавалеристов именно такой вояка. – Поручик! – Данилевич посмотрел на младшего офицера. – Так, пан полковник! – Смотри туда! Вишь, там большую группу всадников? – Так, пан полковник! – Их командир организовывает бегущих и если так пойдет и дальше… – Понял, пан полковник! Ими командует опытный воин. Я уже видел его сегодня. В самом начале боя. Это был полковник дворянской конницы Мясоедов. Данилевич решил отсечь группу Мясоедова от основных сил и по возможности захватить его в плен. У двадцати из 80 гусар Данилевича имелись брандолеты29. Полковник решил это использовать. – Соваться в прямую драку не стоит! Хватит рисковать жизнями наших гусар! – Прикажешь приготовить брандолеты? – Да! Залпом по центру стоит вывести из строя самую боевую часть их отряда! Залп свалил на землю пять воинов из состава полка Мясоедова. Тот понял, чем ему грозит его повторение, и повел своих людей в атаку. – Опрокинем этот отряд гусар и попытаемся уйти низиной, – приказал полковник Мясоедов.