– Талин, Эмма все это знает. Но случилось то, что случилось. Мы должны обернуть эту ситуацию в свою пользу. Элин тоже не несчастная сиротка, и он нарушил не один закон. Талин согласно кивнул и отошел к креслу, стоявшему на противоположной стороне комнаты. Затем он обратился к Джоэлю. – Ты уверен в том, что Коллама охраняют только три солдата? Джоэль кивнул. Талин, не веря в происходящее, покачал головой. – Не могу поверить, что Элин настолько уверен в себе. Неужели он не думает, что последователи Коллама попытаются его освободить? – Если он действительно взял в заложники большую часть этих последователей, ему нечего бояться. Он наверняка не думает о том, что помощь может прийти с другой стороны. Он найдет пути и средства, чтобы узнать о решении Большого Совета, даже если он запретил всем шелликотам присутствовать на слушании. Я прислушалась. – Совет будет еще раз поднимать эту тему? По Талину было видно, что ему не нравилось говорить об этом, но у него не было другого выхода, кроме как ответить нам. Не одна я выжидающе на него смотрела. – Совет за последние несколько месяцев собирался чаще, чем за последние столетия, – начал он. – И все же мнения народов сейчас очень разделились. Это жутко проблематично. Совет не может решить, что делать со сложившейся ситуацией. Оборотни и фавны настаивают на исключении шелликотов из Совета и союза народов. Все присутствующие шелликоты одновременно застонали. Даже я понимала, чем было чревато их исключение из Совета. У них одних не было шансов выжить в мире, где господствовали люди. Это было бы их концом. – Разумеется, эльфы, вампиры и волшебники не хотят этого допустить. Они не вправе требовать у Совета разрешения помочь Колламу. Фавны и оборотни всеми силами встали на защиту правила о невмешательстве в дела других народов. Теперь каждый старается перетянуть на свою сторону более малочисленные народы. Многие из них пока не готовы открыто объявить о своей позиции по этому делу. Элизьен, Мерлин и Майрон не хотят принимать решений, которые могут нарушить равновесие. – Ужасно, что ни один шелликот не восстал против приказов Элина, – вмешался Винс. – Даже один шелликот, обладающий правом голоса, мог бы высказаться на Большом Совете и представить нашу точку зрения. Тогда бы решить вопрос было проще. Элин – тиран, который ведет наш народ к падению. Талин серьезно посмотрел на него. – Не все шелликоты так думают, Винс. Разве насаждение своего мнения не кажется тебе такой же тиранией? – Споры ни к чему не приведут. Речь идет в первую очередь о Колламе и о том, как мы можем освободить его. Ты смог поговорить с ним, Джоэль? – обратилась к нему я, игнорируя уничтожающий взгляд Талина. Джоэль покачал головой. – Нет, к сожалению, нет. Я почти весь день сидел в засаде, ожидая возможности пробраться к нему в обход охранников. Но мне это не удалось. Они охраняют его лучше, чем кажется на первый взгляд. – Но он должен знать, что мы задумали. Мы можем отправить ему сообщение, – сказала Амия. – Я могла бы вернуться и поговорить с Элином, попытаться образумить его. – Этого ты точно делать не будешь, – прервал ее Талин. – Элин знает, как много для тебя значит Коллам. Он поймет, что ты хочешь помочь ему. Если он еще и тебя схватит, мы точно ничего не добьемся. Ты в любом случае остаешься здесь. Мы поняли друг друга? Амия кивнула, но глаз на него не подняла. Я увидела, как Миро взял ее за руку и слегка ее сжал. Взгляд Джоэля я тоже заметила: видимо, он разглядел нечто большее в этом доверительном жесте. Когда он понял, что я смотрю на него, он тут же ухмыльнулся. – Я поплыву во дворец с Винсом, – предложил он, и его тон не подразумевал противоречий. – Через два или три дня он полностью восстановится и снова сможет плавать. Винс нетерпеливо кивнул, услышав эти слова. – Один из нас отвлечет стражников, а другой попытается пробраться в комнату Коллама. Талин, к моему удивлению, возражать не стал. – Важно, чтобы никто вас не заметил. Элин даже догадываться не должен, что кто-то пытается освободить Коллама. Если он уведет его в другое место или усилит охрану, шансов у нас не останется. План показался мне недоработанным, но я не могла придумать ничего лучше. – Что может произойти, когда мы освободим Коллама? Что сделает Элин? – спросила я у присутствующих. Все молчали и смущенно смотрели в пол или в потолок. Спустя, казалось, целую вечность, Рэйвен все же решила мне ответить. – Мы можем лишь предполагать, как он поступит. Элин очень вспыльчив, и мы боимся, что он пойдет на все, чтобы отомстить. Пройдет совсем немного времени, и он выяснит, кто освободил Коллама. – Тогда нам потребуется поддержка Майрона, – прервал ее Талин. – И, если повезет, нам поможет еще и Мерлин. Нашей магии не хватит, чтобы остановить Элина. После освобождения Коллама придется усилить магический барьер вокруг Аваллаха. – Но Майрон запретил нам вмешиваться. Он не станет нам помогать. – Поэтому мы и не можем решить, когда именно нам отправляться в путь. Перед твоим приходом Джоэль сообщил нам, что Элин готов вступить в битву с Колламом, чтобы стать легитимным правителем. Мы знаем, что этот план – очередная уловка. В справедливой борьбе Элину никак не одолеть Коллама. Он всегда был слабее. Нам нужно обязательно освободить Коллама раньше, чем это произойдет. Иначе этот бой станет его смертным приговором. – А когда он должен состояться? – беззвучно спросила я. – Через восемь дней, – ответил Джоэль. – Значит, у нас остается не так много времени. Я пойду к Майрону и поговорю с ним. Я решительно встала и пошла прочь. – Погоди, Эмма, – голос Талина звучал неожиданно мягко, и я удивленно повернулась к нему. Я не доверяла ему, что бы ни говорили Амия и Рэйвен. – Я поговорю с Мерлином, может быть, он лучше нас поймет. Но не стоит возлагать на это слишком больших надежд. Не думаю, что он пойдет против решения Совета. – У тебя было много недель, чтобы поговорить с Майроном или Мерлином, но ты этого не сделал. Я все задаюсь вопросом почему. А теперь я сделаю это сама. – Ты не будешь этого делать. Так ты поставишь всю нашу операцию под угрозу. Если Майрон узнает о наших планах и запретит нам освобождать Коллама, у нас будут связаны руки. – И что же ты хочешь сказать Мерлину? Талин молчал, уставившись на меня и нахмурив лоб. – Он кое-что мне должен, – выдавил он спустя некоторое время, стиснув зубы. – Я попрошу его вернуть долг. Он быстрым шагом проскользнул мимо меня и вышел из комнаты. Его мантия улетела вслед за ним. Я вопросительно посмотрела на Джоэля и Рэйвен, которые смотрели Талину вслед, не веря в происходящее. Затем все одновременно заговорили. Ребята перебивали друг друга, и я мало что понимала. Талин собрался шантажировать Мерлина? Какой туз припрятан у него в рукаве? Неужели он может заставить волшебника воспротивиться решению Совета? В целом мне было плевать. Главное, чтобы это помогло. Главное, чтобы Мерлин помог нам, причем как можно скорее. Мысль о том, что я увижу Коллама меньше, чем через восемь дней, вызывала покалывание у меня в животе: такое родное и давно забытое. Восемь дней… Даже после стольких одиноких дней и ночей это время казалось целой вечностью. Пока я возвращалась в нашу комнату с Рэйвен и Амией, эльфийка продумывала план битвы. Она уже обсуждала с Талином разные сценарии, в которые теперь посвящала и нас. Было непонятно, кто должен отправиться во дворец вместе с Джоэлем и Винсом, чтобы освободить Коллама. Было ясно лишь то, что дело дойдет до битвы, а в этой битве точно будут раненые и, возможно, даже погибшие. – Джоэль не хочет, чтобы ты плыла с ними, – сказала Рэйвен, обращаясь к Амии. – Ты все еще обещана Колламу, – добавила она. – Джоэль отказывается подвергать тебя опасности, так как ты будущая жена Коллама. Я возмущенно фыркнула, я Амия успокаивающе положила руку мне на плечо. – Джоэль мне не приказ. Я знаю дворец не хуже его и смогу быть очень полезной. – Амия, это слишком опасно. Позволь мужчинам отправиться во дворец. У тебя нет шансов против стражников, – попросила ее я. – Кроме того, нам на берегу тоже понадобится помощь. Если Элин будет преследовать Коллама, мы должны быть наготове. – Я смогла бы попытаться образумить его, – тихо сказала она. Я увидела блестящие слезы в ее глазах. Я выросла без братьев и сестер и, видимо, не могла до конца понять, как много значила для нее эта связь. Однако за последние месяцы Амия стала для меня настоящей сестрой, а мысль о том, что мне однажды, возможно, придется ей противостоять, причиняла мне практически физическую боль. Я взяла ее за руку и крепко ее сжала. – Ты помнишь о моем условии? – спросила Амия у Рэйвен. Эльфийка посмотрела на девушку и покачала головой. – Я не могу обещать тебе этого, Амия. Все зависит от того, как Элин будет себя вести. Если он захочет бороться, нам придется защищаться. Разумнее с его стороны было бы сдаться и предстать перед Советом. Тогда бы с ним точно ничего не случилось. Он и его подельники должны получить свое справедливое наказание, иначе наш мир развалится. Амия кивнула. – Вспомни о том, как он поступил с Аресом. Он убил его. Просто так. Своего собственного отца. Нашего отца, – сказала я. – Я знаю все это, – будто умоляла Амия. – Но он был озлоблен, да и Арес не был для него хорошим отцом. Элин просто хотел, чтобы Арес любил его, как Коллама. – Это все еще не оправдывает убийство собственного отца, – ответила я. – Ты права. Но мне тяжело судить его. Он всегда был рядом со мной, и даже когда он дразнил меня или раздражал, я знала, что могу на него положиться. Он мой брат, и если это неважно, то что вообще тогда имеет значение? Она зарыдала и упала на кровать, не успели мы и дверь в комнату открыть. Мы с Рэйвен беспомощно стояли рядом, пока ее тело сотрясалось от рыданий. – Надо оставить ее одну, – предложила Рэйвен, и мы с эльфийкой вышли в общую комнату. В это время там обычно было много народу. К нашему сожалению, в гостиной мы встретили лишь мисс Лавинию, которая подготавливала все для ужина. – Ну что, девочки, где вы были весь день? – нарочито радостно спросила она. Странно, что я только сейчас заметила коварный огонек в ее глазах. Или у меня паранойя? Я села на свое место, стараясь скрыть от нее свои мысли, и потянулась за яблоком. Начала резать его, а Рэйвен поддерживала беседу с мисс Лавинией. В комнату постепенно заходили наши одногруппники и садились за стол. Амия все еще не вышла к нам. После ужина я положила фруктов и рыбы на тарелку и понесла ее в нашу комнату. К моему удивлению, Амии там не было. Я запаниковала, потому что даже не заметила, чтобы она проходила мимо нас. А чтобы выйти из комнаты, ей надо было пройти через гостиную. Как ей удалось так незаметно проскользнуть мимо нас? Что если она предупреждала Элина прямо сейчас и рассказывала ему о наших планах? Что если ее сестринская любовь была сильнее, чем преданность Колламу и мне? У меня закружилась голова. Тарелка с едой выскользнула из моих рук и разбилась об пол на тысячу кусочков. Фрукты укатились под кровать. Я нащупала изголовье кровати и упала на нее, пока мои ноги не подкосились и не подвели меня. Рэйвен тут же оказалась рядом. – Что случилось, Эмма? – она затрясла меня, чтобы вывести из состояния ступора. Я указала на кровать Амии, и она сразу же на нее посмотрела. – Амии нет на месте. Что если?.. – меня прервало резкое шипение Рэйвен. И только в это мгновение я поняла, что за ней стояла мисс Лавиния. В момент, когда я посмотрела на нее, ее рот скривился в сочувственной улыбке: правда, глаза ее не улыбались. – Где Амия? – спросила она, с неодобрением глядя на осколки. Я пожала плечами, и Рэйвен ответила за меня.