Он оглянулся – Шень Сюа с портфелем в руках стояла на тропинке и смотрела на него с неодобрением. – Зачем ты обижаешь птиц? Он не ответил сразу потому, что не мог выбрать наиболее подходящий ответ из двух, пришедших ему в голову – просто сказать, что не ее это дело, или тоже запустить в нее чем-нибудь поувесистее. В конце концов он просто обиделся: – Если такая умная, так возьми и покажи, как это делается – у вас ведь в Китае этому учат с детства. Она, ни слова не говоря, водрузила дощечку обратно на кирпичи, размахнулась, и не успел он ахнуть, как та, словно щепка, раскололась на две части. Затем она так же молча снова взяла в руки портфель и пошла прочь. – Нет, погоди, – заволновался он. – Как это у тебя получилось? Он шел за ней следом, задавал глупые вопросы, а она, слушала его, но не отвечала и не останавливалась. – Чего молчишь? Не хочешь разговаривать? Обиделась за позавчерашнее? Ну, не сердись, я же не сказал, что все китайцы плохие – есть даже очень хорошие. Я, между прочим, фильмы с Джеки Чаном люблю смотреть, – и еще зачем-то соврал: – И еда китайская мне очень нравится. Она сразу остановилась: – Правда? А какое блюдо тебе нравится больше всего? Ты умеешь есть палочками? Он покраснел до ушей. – Ну, я не то, чтобы… Она строго сказала: – Понятно. Опять врешь. Скажи, ты хоть сам понимаешь, зачем ты всё время врешь? – Нет, – искренне ответил он. Он над этим никогда даже не задумывался. Просто врал и всё. Да даже, можно сказать, и не врал – так, фантазировал. Ну, что он, виноват, что ли, если у него такое воображение? – Ты был когда-нибудь в «Огненном драконе»? Он покачал головой и снова разозлился: – Там, знаешь, сколько там денег нужно за обед заплатить? Хотя откуда тебе знать, вы же там бесплатно едите. Она грустно улыбнулась: – Мне казалось, ты извиниться хотел. И ему так казалось, но почему-то вслух он этого не признал – такой уж был у него характер. – А знаешь, Гена, мне почему-то кажется, что у тебя нет друзей, – с жалостью сказала она. А он засмеялся – такими нелепыми показались ему ее слова. Это как же у него нет друзей? А Денис Таборков, с которым они каждый вечер играют в Варкрафт? А Тарас Давыдов, который подарил ему диск с фильмами про индейцев? А Никита Зарудин, который увлекается йогой? Но когда она, не дожидаясь его ответа, развернулась и пошла прочь, он почему-то вовсе не почувствовал себя счастливым человеком – наоборот, одиноким себя почувствовал. И потому побежал следом. – Эй, погоди! Она остановилась, обернулась, и в глазах ее запрыгали веселые огоньки: – Ты смотрел фильм «Мэри Поппинс»? Там одного молодого человека звали «мистер Эй». Хочешь, я буду звать тебя так же? Он почему-то не обиделся: – А я буду звать тебя Женькой – так гораздо проще. А то по напридумывают всяких там заграничных имен – язык не поворачивается. Договорились? Она кивнула: – Хорошо. А теперь пойдем к нам, и я покажу тебе, что такое китайская кухня. И взяла его за ручку, словно маленького. Он хотел взбрыкнуть, но предложение было столь заманчивым, что он смирился и покорно поплелся за ней. 4. Урок экономики в китайском ресторане Они вошли в ресторан с парадного входа, хотя обычно, как сказала Шень Сюа, она заходила со двора, чтобы сразу попасть на кухню, где вкусно пахло восточными пряностями. Она чуть приоткрыла дверь, и Генке показалось, что тысячи голосистых колокольчиков зазвенели под потолком. Он остановился на пороге и поднял голову. Колокольчиков были не тысячи, а всего лишь с десяток – они рядком висели над дверьми и извещали о появлении посетителей. Едва они вошли, невысокий китаец в длинной шелковой рубахе и шелковых шароварах метнулся им навстречу. Он приветливо улыбнулся, вежливо поклонился и сказал, обращаясь к Шень Сюа: – Наша принцесса привела в гости друга? Она важно кивнула: – Да, это мой друг Гена. Китаец смотрел на него с нескрываемым любопытством – совсем так, как и он сам смотрел на китайца. Они прошли в зал, и у Генки от буйства золотисто-красных красок зарябило в глазах. Шень Сюа подвела его к столику у окна. Он машинально опустился на стул. Всё вокруг было таким необычным! Едва они сели, к ним подошел немолодой официант, которого Шень Сюа почему-то поцеловала в щеку. – Это мой папа, – объяснила она изумленному Генке. – А это – мой друг. Мы учимся в одном классе. – Очень, очень рад, – вежливо сказал ее отец, и видно было, что он действительно очень рад. А Генка подумал, что, наверно, в прежней школе Шень Сюа приходилось нелегко – похоже, там у нее совсем не было друзей, раз все они так радуются его появлению. – Ты любишь лягушачьи лапки? – спросила она. – Ах, да, ты же их еще не пробовал. Это очень вкусно. Через пять минут перед ним на столе стояла небольшая мисочка с рисом, еще более маленькая мисочка с кусочками жареного мяса и совсем крохотная мисочка с каким-то соусом. Еще ему принесли две палочки и положили их на фарфоровую подставку. – Это просто, – учила его Шень Сюа. – Смотри, ты берешь палочки вот так, – и она вложила палочки в его мгновенно занемевшую ладонь. – Потом берешь комочек риса, макаешь его в соус. Ах, нет же, не так. Она засмеялась было, но тут же извинилась: – Ничего, ты научишься. Он научился быстро. Соус ему понравился, и он даже хотел спросить рецепт, но вовремя сообразил, что это, наверно, коммерческая тайна. А вот в лягушачьих лапках он ничего особенного не нашел – обычное мясо. Он даже подумал бы, что это – обыкновенная курица. Когда он доел и рис, и лягушачьи лапки, и соус и сыто и довольно улыбнулся, Шень Сюа спросила: – Так где же ты всё-таки был? Он сразу помрачнел и отвернулся, сделав вид, что рассматривает что-то за окном. – Если это тайна, то так и скажи. Я понимаю – у фокусников должны быть свои секреты. Но почему-то мне кажется, что это – не фокус. – Не фокус, – пробурчал он, по-прежнему глядя в окно. – Только я всё равно ничего тебе не скажу. Ты же – девчонка. Ты разболтаешь всему классу, и они будут думать, что я сумасшедший. – Кому же я могу рассказать? – удивилась она. – Я в вашем классе еще ни с кем не дружу. Кроме тебя и Гали, разумеется. Он несколько секунд раздумывал – он уже давно порывался кому-нибудь всё рассказать, и теперь вдруг решил, что Шень Сюа – самый подходящий для этого человек – потому, что, кажется, не из болтливых, да и дружбу, наверно, умеет ценить. – Ты смотрела фильм про параллельные миры? – он говорил тихо, почти шепотом и то и дело подозрительно озирался. – Я всегда думал, что это – фантастика. Ну, так, чтобы кино смотреть интересно было. – Ты попал в параллельный мир? – удивилась Шень Сюа, и в глазах ее снова запрыгали веселые огоньки. – Ну вот, – обиделся он. И твердо решил ничего больше не рассказывать – всё равно не поверит. – Прости, пожалуйста, – извинилась она.