– Сами увидите, идем. Дети вскочили и встали возле нее, сунув ноги в ботинки. – Шоу? Он выглянул из-за двери на кухню: – В чем дело? – Идем во двор, ты должен это увидеть. – Буду через секунду. – Он вытер руки о полотенце для посуды. Орла застегнула курточку Тайко на молнию и надела на голову шапку. Когда дети оделись, она открыла входную дверь и поторопила их наружу. Вывела на край крыльца и наблюдала, как их лица сияют, глядя на небо. – Ух ты! – В голосе Элеанор Куин звучал трепет, а глаза округлились, как луна на прошлой неделе. – Разве это не удивительно? – Орла едва могла сдержать радость. Ей всегда хотелось увидеть северное сияние – и вот оно, на ее переднем дворе. Ленты зеленого и бирюзового цветов, с вкраплениями фиолетового и розового. Цвета колеблются волнами, словно в танце. – Что это, мама? – спросил Тайко. – Aurora borealis – северное сияние. Разве не прекрасно? Она видела, как зеленоватое сияние отражается в глазах Тайко, но он, скорее, казался растерянным, нежели пораженным. А вот Элеанор Куин… – Это… надо же. Все мои любимые цвета! – Она протянула руку, как будто могла прикоснуться к нему, и танцующие огни, казалось, ответили, извиваясь в сторону кончика ее пальца. Орла восторженно выдохнула, а озадаченный Тайко захихикал, после чего тоже протянул палец к небу, чтобы повторить движение сестры. – Над чем это вы тут охаете и ахаете, ребята? – Шоу поежился, ступив на крыльцо, укутанный в пальто. – Гляди! Ты мне об этом не говорил! – Орла улыбнулась, подняв взгляд к небу. Шоу подошел и переплел свои теплые пальцы с ее холодными. И тоже посмотрел вверх. Свет выполнял космические трюки, извиваясь волнами и рябью. Но на лице Шоу не появилось ни изумления, ни благоговейного трепета. Орла собралась было пробормотать что-то о мальчишках в семье и отсутствии у них признательности за то, ради чего люди путешествуют в дальние страны, потом вычеркивая их из списка желаний. Но вместо этого спросила: – Ты не считаешь это красивым? – Конечно, считаю. Но… что оно здесь делает? – Что ты имеешь в виду? – Мы слишком далеко к югу – здесь не может быть северного сияния. Нет, мерцание, конечно, бывает, в определенное время… но не в таком виде. Чтобы увидеть его таким, нужно находиться рядом с магнитным полюсом, как в Арктике – на Аляске, в Скандинавии… И об этом сказали бы в прогнозе. Казалось, будто он… разозлился. Оптимизм Орлы начал таять, словно снег, стекая вниз по рукам, собираясь каплями под кончиками пальцев. С появления белой мглы прошла всего неделя, и Орла еще не забыла детские крики, полные ужаса, и Шоу, который как призрак ходил по их территории и не мог найти дорогу домой. К тому же с тех пор чуть ли не каждый день случались другие вещи, которые были настолько маловероятны, что она заперла их в своем сознании. – Еще его можно увидеть на Южном полюсе, – сказала Элеанор Куин. – Но тогда оно называется южным сиянием. – Точно. Aurora australis, – ответил Шоу. – Но все-таки от Антарктики мы еще дальше. Орла хотела ударить его по руке, чтобы он прекратил так себя вести. Шоу смотрел на небо с осторожностью, как турист, ждущий, когда ядовитая змея свернет с его пути. Но непослушные огни непреклонно продолжали мерцать. – Ты читала о северном сиянии на уроках? – спросила Орла Элеанор Куин, впечатленная ее знаниями. – Нет, это было в одной из книг Дерека. В городе Элеанор Куин никогда не проявляла большого интереса к погоде или астрономии. Орла вновь почувствовала благодарность за то, что ее дети смогли провести время со своими двоюродными братьями. Возможно, это поможет им обустроиться здесь больше, чем она думала. – Хорошая идея, – сказал Шоу, возвращаясь к жизни; его странный ответ озадачивал. Он потянулся в карман за мобильным телефоном. – Что ты делаешь? – спросила Орла. – Звоню Уокеру. Хочу узнать, может, они тоже это видят? Ему требовалось рациональное объяснение, и Орла это понимала. Они больше не говорили о его испуге, но с тех пор никто из них не чувствовал себя достаточно спокойно, чтобы отправиться с детьми на разведку участка. Орла всю неделю удивлялась его дисциплине, восхищалась тем, сколько времени он проводил взаперти в своей студии, вместе с многочисленными картинами, находящимися на разных стадиях завершения. Он заказал второй мольберт, который должны были доставить в понедельник, а пока холсты стояли вдоль стен. Но, возможно, эта серия картин не была его единственной причиной оставаться в доме. Может, он боялся выходить во двор. Шоу не оценил световое шоу и, вероятно, в какой-то степени его боялся. Орла обрадовалась, когда дети вернулись во двор, хихикая и бросаясь снежками. Они не подслушивали разговор Шоу с братом, не видели его сомнения и беспокойство. – Привет, это я, – сказал он в трубку. – Ничего, просто стою у дома, смотрю на небо. А вы чем занимаетесь?.. А-а, не буду тебя задерживать, просто хотел узнать… У вас есть необычные огоньки? Полосы в небе? Последовала долгая пауза, и Орла представила, как Уокер бросает дела и подходит к ближайшему окну, чтобы отодвинуть занавеску и выглянуть наружу. – Точно? Нет, просто стало интересно – это напомнило нам северное сияние, а его не было в прогнозе, вот и все… Ладно, да. И когда-нибудь мы найдем подходящий стол и пригласим вас, ребята… Хорошо, до скорого. Он положил телефон обратно в карман. – Не-а. Там нет. – Ну, может быть, это региональное явление. Говоря начистоту, Орла не хотела, чтобы он испортил нечто настолько прекрасное. Ей было все равно, что этого сияния быть не должно – она всегда хотела его увидеть. То, что они наблюдали, было благословением. – Небо не региональное, – нахмурился Шоу. – Может быть, это следствие глобального потепления или… – В этом нет ничего глобального. Они какое-то время стояли плечом к плечу, но Шоу не мог расслабиться и просто насладиться космической экспозицией. – Ничего страшного, Шоу. Не волнуйся об этом. – Я хочу знать, как такое возможно. И то, что было на прошлой неделе. И… – А ты как считаешь, что это? Призрак? – Что? Орла не хотела испортить момент. Она хотела верить в то, что обещал Шоу, хоть и не говорил об этом буквально, – что они нашли волшебство в окружающей их природе. Но странных случайностей было уже слишком много. – Это не первая необычная вещь, которую я здесь увидела, – сказала она тихо. Во дворе дети налепливали на дракона комья снега, добавляя позвоночнику хребты. – О чем ты говоришь? – Шоу повернулся к ней; в его глазах читались настороженность и тревога. Орле хотелось забрать слова обратно и вместо этого болтать о чудесах, но они никогда столько не прожили бы вместе, если бы не умели разговаривать. А она и так уже утаила достаточно. – Я видела кое-что, вот и все. Вещи, которые не могу объяснить. Ничего настолько пугающего, как в тот день, когда была белая мгла, но… Я просто пытаюсь разобраться. Какой вариант был бы более безопасным – если бы эти огни оказались только здесь? Где никто больше не сможет их увидеть? Или лучше, чтобы их вообще здесь не было, но мы все равно их видели? Была ли коллективная семейная галлюцинация лучше, чем личная? Шоу напрягся, пока обдумывал ее вопрос. Наконец он кивнул: – Нет. Может быть, ты права. Но вместо того чтобы пояснить, с чем он согласен и что значат его слова, Шоу быстро позвал детей, как будто им что-то угрожало: – Бин, Тигра, идемте обратно. Давайте готовиться ко сну. Они поскакали навстречу и вышли на крыльцо, где Шоу помог им стряхнуть снег со штанов. Может, это были чудеса, которые никто из них не понимал. Мать-природа припрятала козыри в рукаве, о которых новички вроде них не знали. Снежные рулоны, вспомнила она, были природным феноменом. Но Шоу не стал ее дожидаться, чтобы это обсудить. Он завел детей в дом и зашел следом, оставив Орлу наедине с ее мыслями, кусочками из разрозненных головоломок, которые никак не складывались. Явление. Природы. Явление. Природы. Она перекатывала эти слова во рту, пока они не стали казаться тайным языком. Этот новый мир был незнакомым, но разве не этого они хотели? Выбраться из городского пузыря и получить новый опыт? Она (отчаянно) хотела верить во все неизвестное, верить, что переезд (их дом) был хорошим решением – даже если это означало изучение парадоксов и признание аномалий, о которых не могло быть и речи в городской жизни. – Чудеса бывают, – сказала она сама себе. После реалистичных сновидений в течение всей жизни, которые всегда заставляли ее задумываться о возможностях сознания, она не могла исключать существование высшей силы – той, которую вряд ли можно объяснить. Мать-природа, Гея – греческая богиня… Эти женские, земные (или небесные?) энергии казались ей более правдоподобными, чем мужские божества. В новом месте следовало обратить внимание на новые возможности, пусть это и был всего лишь мир природы, о котором она раньше не задумывалась. Орла была готова принять то, что тайны мироздания существуют и проявляются в такой красоте. Небо танцевало. Она хотела, чтобы семья восхищалась им, любовалась, но, может, этот танец, этот момент был предназначен только для нее? Она никогда не считала себя религиозной, но чувствовала: во всем вокруг нее было нечто могущественное, чего она не могла объяснить. Вот что привлекает людей в природе. Она чувствовала это внутри, в звездной пыли своих клеток, осознавая в себе звездную пыль предков. И кем же она была, если не пятнышком среди необъятной вселенной? Важно было относиться к этому с благоговением, благодарностью, а не со страхом, ведь она стала свидетельницей необычайной силы… Вот зачем мы сюда приехали. Она наконец поняла, что заставило Шоу вернуться.