Коркоран кивнул, понимание мелькнуло в его глазах. — Некоторые уже говорят о комитете бдительности, например, полковник Гопкинс. Я подбадриваю его потихоньку. — Почему, черт побери? — Чтобы отмести подозрения и еще по одной причине. В конце концов, комитетчики будут служить моим целям. — А твоя цель — сделать ход конем и избавиться от банды, оставив у себя мешок с добычей! — Точно! Посмотри туда! Взяв свечу со стола, он прошел через заднюю комнату, в которой тяжелые шторы закрывали единственное окно. Прикрыв дверь, он подошел к дальней стене и отдернул несколько шкур, висящих на ней. Он поставил свечу на грубый хромоногий столик, надавил на бревна, и небольшая секция откинулась наружу, открыв взгляду дверцу из толстых досок, вделанную в массивную каменную стену скалы, возле которой была построена избушка. Дверцу пересекала стальная накладка для крепления огромного замка. Миддлтон вставил ключ, повернул его в скважине и толкнул дверцу. Он поднял свечу и осветил небольшую пещерку, заставленную рядами брезентовых и кожаных мешочков. Некоторые из них порвались, и золотые струи блестели в слабом свете свечи. — Золото! Мешки золота! Коркоран перевел дыхание, глаза его по-волчьи блеснули. Ни один человек не остался бы равнодушным при виде такого зрелища. А золотая лихорадка проникла в кровь Коркорана довольно давно и с такой концентрацией, о которой он и не подозревал, хотя однажды поддался влечению калифорнийских просторов и снова перевалил через горы. Вид этой блестящей груды, этих пузатых мешочков заставил пульс забиться чаще, кровь бросилась в голову, и рука невольно сжалась на рукоятке пистолета. — Здесь, должно быть, миллион долларов! — Достаточно, чтобы загрузить хорошую повозку, — сказал Миддлтон. — Теперь понимаешь, почему мне нужен человек на помощь, когда я соберусь вывозить отсюда золото? И человек должен быть таким, как ты. Ты привык к лишениям, закален трудными путешествиями. Ты фронтирмен, вакеро, погонщик. Люди, которыми я руковожу, в большинстве своем крысы, выросшие в городах, — игроки, воры, ресторанные драчуны, стрелки в салунах; несколько шахтеров, сбившихся с пути. Никому из них не устоять против тебя. Рейд, который нам придется совершить, будет трудным. Мы вынуждены будем уйти с проторенных дорог и пробираться по горным тропам. Наверняка, нас будут преследовать и, как пить дать, нужно будет отбиваться. К тому же вокруг индейцы — черноногие и вороны; мы можем оказаться на территории военных действий между ними. Я знал, что мне понадобится стрелок особого типа, не просто стрелок, а воин, выросший в условиях фронтира. Вот почему я послал за Глэнтоном, но ты еще лучше, чем он был. Коркоран подозрительно нахмурился. — Почему ты сразу не сказал мне об этом? — Потому что хотел проверить тебя. Мне надо было убедиться, что ты именно тот человек, который мне нужен. Если бы ты оказался настолько глупым, что попался бы в ловушку Макнаба и его друзей, значит, ты не тот человек, что мне нужен. — Ты здорово перестраховался, — хмыкнул Коркоран. — Откуда ты знаешь, что я приму твое предложение и помогу тебе ограбить лагерь, а потом надуть твою банду? Что мне помешает снести тебе башку за твой трюк со мной? Или поделиться твоими откровениями с Гопкинсом или Макнабом? — Полмиллиона золотом! — ответил Миддлтон. — Если ты осуществишь любую из этих идей, то потеряешь шанс разделить со мной добычу. Он захлопнул дверцу, запер ее, закрыл еще одну дверь и завесил ее шкурами. Забрав свечу, он вернулся в первую комнату. Миддлтон уселся за стол и налил в два стакана виски из кувшина. — Ну, так как насчет этого дела? Коркоран ответил не сразу. Перед глазами у него все еще стояло золотое сияние. Выражение лица омрачилось, в нем появилось что-то порочное, пока он думал, уставясь в стакан с виски. Мужчины на Западе живут по собственному моральному кодексу. Разница между преступником и честным скотоводом или вакеро была слишком мала, слишком размыта, чтобы всегда с точностью отделить одних от других. Личные кодексы мужчин часто были противоречивы, но тверды как гранит. Коркоран не украл бы ни одной коровы, ни трех коров из фермерского загона, но угонял через границу в Мексику целые стада на продажу мексиканским ранчеро. Он не остановил бы прохожего и не отобрал бы у него кошелек, не стал бы хладнокровно убивать человека; но он не почувствовал бы никаких угрызений совести, убив вора и забрав себе его добычу. Золото в этом тайнике было запятнано кровью, пролитой теми, с кем он должен был бы бороться. Но его правила чести не удерживали его от ограбления бандитов, которые в свою очередь ограбили честных людей. — Ну, и какова моя роль в этой игре? — резко спросил Коркоран. Миддлтон интригующе ухмыльнулся. — Отлично! Думаю, теперь ты меня понимаешь. Ни один человек не сможет, посмотрев на это золото, отказаться получить свою долю! Мне доверяют больше, чем другим членам банды, поэтому оно и находится у меня на хранении. Они знают — или думают, что знают, — я не смогу улизнуть с ним. Но здесь-то я их и облапошу. Твоя работа будет заключаться в том, как я и сказал Макнабу, что ты должен поддерживать закон и порядок. Я скажу ребятам, чтобы больше не вытягивали деньги в самом городе. Это создаст тебе репутацию. Люди будут думать, что ты прижал банду и грабители боятся работать поблизости от тебя. Повысь требовательность к соблюдению таких законов, как запрет стрелять в салунах, устраивать драки на улицах, ну и подобных. Также лови воров, работающих самостоятельно. Если убьешь какого-нибудь, мы представим дело так, словно он был из Стервятников. Ты сегодня поставил себя на подобающее место, пристрелив этих дураков в «Вожде черноногих». Мы будем поддерживать такую репутацию. Я не доверяю Эйсу Бренту. Думаю, он втайне пытается занять мое место главаря банды. Он дьявольски умен, но я не хочу, чтобы ты убивал его. У него слишком много друзей в банде. Даже если они не заподозрят меня в подстрекательстве, если это будет выглядеть как частная ссора, они потребуют твой скальп. Когда время придет, я разделаюсь с ним — найму кого-нибудь из посторонних. Когда все будет готово для бегства, я натравлю Комитет бдительности и «стервятников» друг на друга. Как, я не знаю, но найду способ, а мы улизнем в это время. Потом в Калифорнию, Южную Америку и делим золото! — Делим золото, — эхом откликнулся Корколран. Глаза его зажглись весельем. Руки их встретились над грубым столом. Одна и та же загадочная улыбка играла на губах обоих мужчин. Глава 5 МАХОВИК ТРОНУЛСЯ Коркоран пробрался сквозь густую толпу, запрудившую улицу, и направился к танцевальному залу и салуну «Золотая подвязка». Какой-то человек вывалился через дверь салуна, шатаясь с явного перепития, споткнулся и навалился на него, цепляясь руками, чтобы не упасть. Коркоран придержал его, слегка улыбаясь бородатому, румяному лицу, что уставилось на него. — Стив Коркоран, разрази меня гром! — радостно заорал пьяница. — Луч-чий чертов помощник шер-р-рифа! Такая честь, Стив Коркоран не дал упасть! Заходи, давай выпьем! — Ты уже достаточно набрался на сегодня, — отозвался Коркоран. — Правильно! — согласился веселый собеседник. — Иду домой теперь, еси смогу добраться до него. Прошлый раз маленько перебрал и не смог. Четверть мили не осилил! Выспался в канаве против твоей хибары. Я бы зашел, поспать на полу, тока боялся — вдруг пристрелишь меня как «сь-стервятника»! Люди вокруг них засмеялись. Пьяный был Джо Виллоугби, известный торговец в Уэйптоне, знаменитый своей бесшабашностью. — В следующий раз постучи в дверь и назови себя, — ухмыльнулся Коркоран. — Тебя приютят на одеяле в офисе у шерифа или на лавке в моей комнате в любое время. — Велеко… великодушная душа! — провозгласил Виллоугби громогласно. — Пойду сейчас домой, пока ликер не ударил в ноги. Пока старина! Он пошатываясь побрел вдоль улицы под шутки и издевательства шахтеров, на которые он отвечал беззлобными колкостями добродушной натуры. Коркоран снова повернулся, чтобы войти в салун, и столкнулся с другим человеком, которого он окинул быстрым взглядом и заметил выступающие челюсти, изможденное лицо и красные глаза. Этот человек, молодой шахтер, хорошо известный Коркорану, пробрался через толпу и поспешил вверх по улице с видом человека, имеющего перед собой определенную цель. Коркоран приостановился, решив было последовать за ним, затем передумал и вошел в танцевальный зал. Одной из причин, по которым стрелок оставался в живых, была та, что он умел читать и анализировать выражения лиц людей, правильно интерпретировать движение мышц, блеск в глазах. Он понял, что молодой человек собирается предпринять какие-то действия, которые могут привести к жестоким последствиям. Но парень не был преступником, а Коркоран никогда не вмешивался в частные ссоры, до тех пор пока они не угрожали общественной безопасности. Какая-то девушка пела чистым, мелодичным голосом под аккомпанемент разбитого, дребезжащего пианино. Пока Коркоран усаживался за столом спиной к стене, чтобы иметь хороший обзор всего зала, она закончила свое выступление, вызвав взрыв одобрительных аплодисментов. Ее лицо просияло, когда она увидела его. Легкими шагами пройдя по залу, она присела рядом с ним и, поставив локти на стол и обхватив подбородок ладонями, устремила взгляд чистых широко расставленных глаз на его коричневое лицо. — Пристрелил кого-нибудь из «стервятников» сегодня, Стив? Он не ответил, поднимая стакан с пивом, принесенным официантом. — Должно быть, они опасаются тебя, — продолжала она с загоревшимся во взгляде выражением ребяческого восхищения геройскими подвигами кумира. — Вот уже месяц в городе, с тех пор как ты здесь, нет ни грабежей, ни убийств. Конечно, везде поспеть ты не можешь. Людей все еще грабят в старательских лагерях и на равнине, но от города бандиты держатся подальше. — А тот раз, когда ты выехал в Янктон! Не твоя вина, что они отобрали золото на другой стороне Янктона. Тебя там не было тогда. Но хотела бы я посмотреть на схватку, когда ты разогнал грабителей, которые попытались справиться с тобой на полдороге в Янктон. — Там никакой схватки не было, — нетерпеливо ответил он, чувствуя неловкость от похвалы, которой он не заслужил. — Знаю; они испугались тебя. Ты выстрелил пару раз, и они разбежались. В самом деле это была идея Миддлтона, чтобы Коркоран отправился в соседний городок на востоке и отбил фальшивую попытку ограбления. Коркоран не испытывал удовольствия при воспоминании об этом. Пусть его вины в этом нет, но профессиональную гордость он имел. Показная стрельба была ему противна, как мошенничество честному бизнесмену. — Все знают, что транспортная компания хотела переманить тебя от Миддлтона к себе на постоянную охрану караванов с грузами. Но ты ответил им, что твоя обязанность защищать жизнь и собственность граждан здесь, в Уэйптоне. Она задумалась на мгновение, затем рассмеялась при воспоминании. — Ты знаешь, в тот вечер, когда ты оттащил меня от Кончиты, я подумала, что ты просто еще один бешеный бык, как Макнаб. Я уж начала думать, что Миддлтон подкуплен «стервятниками», а его помощники сами бандиты. Я кое-что знаю, чего никто не знает. — Ее взгляд затуманился, словно при неприятном воспоминании, в котором, хотя ее собеседник не догадывался об этом, фигурировало грешное лицо Эйса Брента. — А может быть, знают. Может быть, догадываются, только боятся сказать. Но в тебе я ошиблась, а раз ты порядочный, значит, и Миддлтон, может быть, тоже. Наверное, ему и его прежним помощникам такая работа была не по силам. Никто из них не мог вышибить ту банду в «Вожде черноногих». Жалко, что Том Дил улизнул в тот вечер и его не успели допросить. Ты мог бы заставить его рассказать про остальных «стервятников». — Мне сейчас навстречу попался Джек Макбрайд, когда я входил сюда, — прервал ее Коркоран. — Вид у него был такой, словно он собирается пристрелить кого-нибудь. Он много здесь выпил? — Не слишком. Я знаю в чем тут дело. Он слишком много проиграл в «Короле алмазов». Эйс Брент выиграл всю его недельную зарплату. Макбрайд почти разорен и, мне кажется, он думает, что Эйс Брент ведет нечестную игру. Он зашел сюда, выпил немного виски и обронил пару фраз, что нужно разобраться с Брентом. Коркоран резко поднялся. — Кажется, мне лучше двинуться в сторону «Короля алмазов». Там может случится заваруха. Макбрайд скор на руку и горяч. И Брент опасный человек. Их личные дела меня не касаются, но если они захотят решать их с помощью оружия, им придется убираться подальше, где случайные люди не подцепят шальную пулю. Глория Бленд следила за его высокой, стройной фигурой, пока он не исчез за дверью и в глазах ее светился огонек, которого не мог зажечь прежде ни один мужчина. Коркоран почти приблизился к игорному залу «Король алмазов», когда обычный уличный шум был нарушен резким звуком выстрела из тяжелого пистолета. Сразу же люди высыпали из дверей, зазвучали возбужденные голоса. — Макбрайд убит! — гаркнул волосатый шахтер. — Нет, это Брент! — заорал другой. Толпа стала собираться к месту происшествия, люди вытягивали шеи, заглядывали в окна, но толпились подальше от двери, опасаясь получить пулю. Направляясь к двери, Коркоран услышал, как кто-то разглагольствовал, отвечая на возбужденные вопросы: — Макбрайд обвинил Брента в использовании меченых карт и предложил доказать это перед всеми. Брент сказал, что убьет его, и вытащил свой пистолет. Но он дал осечку. Я слышал как щелкнул боек. Тогда Макбрайд продырявил его, прежде чем тот успел повторить попытку. Мужчины расступались, когда Коркоран шел через толпу. Кто-то выкрикнул: