Корри позвала Грант. Смотрительница быстро подошла к яме и заглянула в разрытую могилу. – Вы что-то говорили про гробокопателей, – произнесла Свонсон. – А еще назвали эту могилу могилой Реджис. Это фамилия человека, который здесь похоронен? Грант кивнула: – Да, Флоренс П. Реджис. – Женщина? На военном кладбище того времени? Та в первый раз улыбнулась: – Реджис – наша главная знаменитость. Флоренс была рьяной конфедераткой. Ее отец, Эдвард Паркин, являлся одним из крупнейших рабовладельцев штата Джорджия. Он с ранних лет обучал дочь стрельбе. Муж Флоренс, полковник Реджис, командовал батальоном Конфедерации, но вскоре после Первого сражения при Манассасе его застрелил снайпер-янки. После его гибели Флоренс перебралась в Эль-Пасо. А когда узнала, что генерал Сибли отправляет шесть полков вверх по Рио-Гранде, чтобы атаковать форт Юнион, решила отомстить за мужа. Переоделась в военную форму, выдала себя за мужчину и присоединилась к армии конфедератов. Правда выплыла наружу только после ее гибели в бою. Генерал приказал похоронить ее как полагается, с военными почестями. Без сомнения, эту историю смотрительница рассказывала туристам ежедневно. Свонсон поглядела на гроб с новым интересом. Несмотря на то что от места и обстоятельств преступления в дрожь бросает, расследование продвигается своим чередом, и пока что Корри не ударила в грязь лицом. Время от времени ее охватывала нервозность, но каждый раз ей удавалось отогнать тревоги. Вот доберется вечером до своей квартиры, тогда и поволнуется в свое удовольствие. К тому же там ее ждет успокоительное – бутылка «Куэрво голд». Ларссен разобрался с трупом и спустился обратно в яму. Корри кивнула ему: – Мистер Ларссен, давайте откроем гроб. – Конечно. Ларссен наклонился, крякнул и поднял верхнюю половину крышки. Свонсон заглянула внутрь и удивилась. Если не считать нескольких фрагментов иссохшей кости и обрывков одежды, верхняя половина гроба оказалась пуста. Кроме разлагающейся от времени бархатной обивки – ничего. – Вот так номер, – протянул Ларссен. Странно. Похоже, кто-то сначала украл тело, а потом застрелил неизвестного мужчину. Свонсон попыталась найти в этой последовательности событий хоть какую-то логику. Человек откопал гроб, достал тело, потом его застрелили и оставили в могиле. При каких обстоятельствах такое могло произойти? Похоже, мужчина с татуировкой кирпичной стены всего лишь наемник. Одноразовая рабочая сила, от которой потом избавились. Похоже, действовали профессионалы. Повернувшись к Ларссену, Корри предложила: – Откроем нижнюю крышку. Посмотрим, что там. Они вылезли из ямы. Ларссен приказал своим людям спустить крюк. Подцепили крышку, с трудом подняли. Показалась нижняя половина тела. Она находилась в плачевном состоянии – рассеченные кости, ошметки плоти, видневшиеся сквозь прорехи в старинном платье, в котором похоронили Флоренс Реджис. Тело грубо распилили пополам. Молодой смотритель Куинн перекрестился. – Кто же так обращается с дамами? – вдруг раздался рядом знакомый голос. Свонсон обернулась и увидела Морвуда. Он стоял, заложив руки за спину. Смотрел в яму и качал головой. Корри была так потрясена увиденным, что даже не заметила, как он подошел. – Здравствуйте, сэр, – торопливо поздоровалась она. Выглянув из-за его плеча, Корри увидела, что к могиле приближаются еще несколько человек в форме: сотрудники ФБР приехали завершить работу криминалистов. – Ну как, раскрыли дело? – поинтересовался Морвуд. – Сэр, я… – Шучу. Вижу, у вас тут все идет как положено. Отчитаетесь в штаб-квартире. Морвуд кивнул Ларссену. Тот дружески помахал рукой в ответ. Подошел шериф Терпенсид. Вид у него был недовольный. Пока искал следы, ковбойские сапоги запылились. – Специальный агент Морвуд, – произнес шериф, опять снял шляпу и вытер лысину. – Рад, что дело взял в свои руки более… опытный специалист. Свонсон прикусила губу. – А по-моему, агент Свонсон справляется вполне достойно, – ровным тоном произнес Морвуд. – Разумеется, – усмехнулся шериф. – Просто не знал, что теперь в ФБР набирают подростков. Терпенсид хохотнул и подмигнул Корри. Вовремя прикусить язык Свонсон не успела. – А я не знала, что теперь в шерифы Нью-Мексико берут только слабоумных. Морвуд бросил на нее предостерегающий взгляд. Кивнул шерифу и направился к парковке. Свонсон последовала за ним. – Приедем – поставлю вас в угол, агент Свонсон, – произнес Морвуд, когда они подошли к машинам. 10 1 мая – Обязательно возьми с собой, – сказал Скип и поднял со стола Норы бинокль. – Комету будет видно дней через десять. А в горах ты ее особенно хорошо разглядишь! – Отличная идея. Нора взяла у брата бинокль и положила на пол гостиной рядом с остальными вещами. Ее золотистый ретривер Митти бродил вокруг. Нора чувствовала, что пес обеспокоен. Почуял: что-то не так. Еще бы, обычно люди в этом доме в пять часов утра не встают. Митти ходил за Норой следом, все время путался под ногами и нервно скулил. Нора ненадолго отвлеклась от сборов, чтобы ободряюще почесать пса за ухом. – Не волнуйся, Скип о тебе позаботится, – проговорила она, гладя собаку по длинной шерсти. – Это точно. Скип ходил по комнате босиком с клипбордом в руках и ставил галочки в списке вещей, как только Нора укладывала в рюкзак очередной, необходимый в экспедиции предмет. – Почему шарф-снуд не написала? – озабоченно нахмурился брат. – По ночам в горах даже в мае холодно. – Я уже положила зимнюю шапку и шарф, так что не бойся, не замерзну. – Лучше снуда ничто не греет, но – как скажешь, тебе решать. А теплое белье взяла? – Вот оно. Во время сборов Скип с неослабевающим энтузиазмом забрасывал ее советами. Будь его воля, Нора отправилась бы в путь с пятью чемоданами, битком набитыми всем подряд: от зонтиков до кофемашины. Брат к ней особенно внимателен с тех пор, как несколько лет назад Нора потеряла мужа. Трагедия произошла в Нью-Йорке. Нора вернулась в Санта-Фе – город, где она выросла, – и снова устроилась на работу в институт. Скип работал там же менеджером по коллекциям. Сейчас его назначили связным – то есть именно он будет дежурить на спутниковом телефоне института. Когда экспедиция поднимется в горы, этот телефон останется для нее единственным надежным средством связи с внешним миром. – Теплое белье – есть, – произнес Скип, ставя галочку в списке. – Шерстяные носки – есть. Перчатки с подкладкой – есть. Презервативы ребристые… – Да ну тебя. Нора окинула взглядом разложенные на полу вещи. Не перестаралась ли она? Они ведь не в Гималаи отправляются и даже не в далекие каньоны Южной Юты. Предполагаемое местонахождение Потерянного лагеря всего в десятке миль от I-80. Эта автомагистраль проложена на месте легендарного Калифорнийского пути. Институт обеспечил экспедицию лучшими палатками и снаряжением. Фьюджит также открыла им доступ к новейшим археологическим технологиям, включая измеритель удельного сопротивления, переносной магнитометр и портативный рентгенофлуоресцентный анализатор. Удобную возможность для пиара Фьюджит распознать всегда умела, поэтому пригласила местного репортера из «Санта-Фе экспресс» взять у Норы интервью о предстоящем проекте в ее кабинете. Норе эта идея не понравилась: говорить об экспедиции до ее успешного завершения – дурная примета. Но лишняя публикация в прессе пойдет на пользу институту, и только по этой причине Нора согласилась. Однако во время интервью старалась не вдаваться в подробности и не упомянула ни одной детали, которая указывала бы на место раскопок: еще не хватало привлечь любопытных! И разумеется, Фьюджит строжайше запретила любые намеки на клад. – Мне с кем-нибудь попрощаться от твоего имени? – с многозначительной усмешкой поинтересовался Скип. – Может, что-нибудь передать Моррису? – Этой заумной канцелярской крысе из Лос-Аламоса? Я с ним уже несколько месяцев не общалась. – Канцелярской крысе? Не слишком ли сурово? Между прочим, парень ядерный инженер. Скип рассеянно играл с собакой. – А как насчет профессионального скалолаза? Ну, того самого, который в прошлом году возглавлял экспедицию на гору Чогори. – Ты про Паркера Фремптона? Да у него обхват бицепсов больше, чем коэффициент интеллекта! – Ясно. Значит, ядерный инженер слишком умный, а скалолаз слишком тупой. – Скип, не начинай. – А я ничего не начинаю. Просто говорю… – Знаю я твое «просто». И вообще, у нас полно дел. – Ты молодая – ну, относительно. Безусловно, привлекательная. Но, как твой брат, предупреждаю: если внимательно приглядеться к любому парню, всегда найдется причина, почему этот бедолага тебе не подходит.