Так, в радостном ожидании и предвкушении чего-то большего, Юнис провела конец марта и начало апреля. Впереди притягательным миражом маячили сначала королевский турнир, а затем и полное удовольствий лето в поместье у Динкелладов. *** Тасталай Признаюсь честно, дуэли между маркизом Игисом и неугомонной девицей Пиллар (помилуйте, неужели кто-то ещё сомневается в том, что эта молодая особа и впрямь дитя старого вояки Честона?) я не ожидала. По крайней мере, не в это время и не при таких обстоятельствах. А ведь могла бы и догадаться, что дочка Айстэ способна на такое, чего не ждёшь от прочих барышень. Впервые малышка Юнис преподнесла мне сюрприз ещё прошлым летом, когда собственноручно расправилась с тем бездарем, которого я послала на поиски бумаг усопшего графа. Наверное, следовало бы насторожиться сразу же, как только до моих ушей дошла эта невероятная история. Подумать только, сопливая девчонка со страху одним ударом укокошила опасного преступника! Но я, признаюсь честно, попросту списала этот досадный провал на неудачный выбор агента и занялась более насущными делами. И вот теперь новая драка, в которой неистовая графская дочка неожиданно вышла победительницей. По здравому размышлению, я пришла к выводу, что скандальный поединок мне более чем на руку. Как минимум, эта пикантная история привлекла всеобщее внимание к внебрачной дочери Пиллара. Досужие сплетники, наперебой перемывающие косточки эпатажным дуэлянтам, постарались на славу: теперь, пожалуй, даже самый непроходимый тупица из провинции хорошо усвоил, кто такая Юнис Роан и кому именно она приходится родственницей. А значит, когда настанет урочный час, мне не придётся утруждать себя напоминанием об этих любопытных обстоятельствах. Я, разумеется, и сама не поленилась разузнать некоторые подробности той дуэли. Поговорила с парой-тройкой свидетелей и, конечно же, посетила саму, с позволения сказать, виновницу торжества. Заодно навела кое-какие мосты на будущее. Откровенно говоря, история конфликта этой девчонки и самодовольного болвана на первый взгляд может показаться довольно скучной, если вы, конечно, не коллекционер всякого рода курьёзов и афронтов. Вот только меня всё никак не оставляло чувство, будто я что-то упускаю во всём этом деле, какую-то неимоверно важную деталь. Обычно я склонна доверять своим предчувствиям, почему изо всех сил я и пыталась разобраться, что же именно меня так смущает, но долгое время у меня никак не получалось ухватить эту ускользающую мысль за хвост. А ведь всё лежало на поверхности. Пожалуй, за своё прозрение мне стоит благодарить виконта Поаля. Провидение лишний раз напомнило мне, что иногда и от самого последнего тупицы бывает неожиданный толк. Но, право, как же это утомительно — окружать себя подобными болванами, с тем чтобы по крупице, по зёрнышку вытягивать из них ту малую толику пользы, какую они способны принести при благоприятных обстоятельствах. Итак, наш дурачок Поаль, который всё время, что не волочится за юбками, проводит за карточным столом, резво спуская на ветер состояние покойного батюшки, надумал на сей раз сыграть партию с бароном Ингвалем, хорошим приятелем и конфидентом приснопамятного маркиза-осла. Барон, хоть сам и не присутствовал при поединке, надо полагать, имел возможность выяснить все подробности из самых что ни на есть первых рук и напропалую пользовался своей осведомлённостью, чтобы заговаривать зубы партнерам по игре. Ну а Поаль, развесивший, как всегда, уши и профукавший в тот вечер не меньше дюжины золотых, не преминул пересказать услышанное в моём собственном доме. И тут меня словно ледяной водой окатило. Надо же было так долго упускать из виду деталь, о которой в один голос говорили все свидетели. Конечно, я тут же решила переговорить с самим Овери, раз уж на то пошло. Не буду говорить, чего мне стоило создать подходящие обстоятельства для встречи в такой неудачный момент — ведь наше знакомство имеет весьма поверхностный характер (по крайней мере, так это видит сам Игис), а маркиз как раз сейчас меньше всего расположен общаться с малознакомыми людьми. И всё же я добилась этой встречи. Маркиз, вызванный мной на откровенность, был до ужаса жалок в своих оправданиях. Может я и переборщила немного, ломая тараном стены его гордости, заставляя забыть о правилах приличия в общении с посторонними людьми и вывернуть передо мной душу наизнанку, но у меня попросту не было времени сделать всё аккуратнее. Порой я всей душой ненавижу эту свою способность: заставлять людей открывать мне их самые потаённые мысли — слишком много всего отвратительного зачастую удаётся узнать. О чем-то из этого сразу хочется забыть, как о страшном сне, но нет, сейчас я не могу себе позволить такой роскоши. Счастье ещё, что человеческие желания, невзгоды и сокровенные тайны давным-давно перестали меня хоть как-то трогать, иначе мне, пожалуй, и не вынести бремени этого знания. В общем, маркиз был отвратителен в своей жалости к себе. У этого слизняка решительно не хватает мужества с достоинством признать своё поражение, пусть и от руки девицы. Вместо этого он раз за разом повторяет, что ни при каких обстоятельствах не должен был проиграть. Что тот самый судьбоносный последний удар ни в коем случае не мог его достать, ведь он, опытный боец, видел опасность и сделал всё, чтобы с лёгкостью избежать клинка своей соперницы, и одним богам ведомо, как же так сталось, что он всё-таки получил тяжёлую рану. Казалось бы, какие нелепые оправдания из уст взрослого мужа благородных кровей. Его светлости следовало бы иметь смелость и с честью принять собственный позор. Но маркиз так сосредоточен на этой сказочной истории, что, наверное, и на смертном одре будет без конца повторять собравшимся наследникам своё неизменное: «Так не могло быть, она не попадала, слышите, эта девчонка просто не могла меня достать». А те, уже полные мечтаний о том, как станут делить состояние старого маразматика, стоит ему только преставиться, благоразумно спишут эти слова на предсмертную горячку. И, как я теперь почти уверена, будут неправы. Айстэ, дорогая моя подруга, интересно, тебе пришлось бы по нраву, что твоя дочь в определённом смысле настолько похожа на тебя? Что ж, из-за собственной слепоты, я теперь в изрядном цейтноте, ведь до лета следует непременно разобраться с нашей маленькой загадкой. Подозрения подозрениями, но хотелось бы найти способ получить более веские доказательства. В большей степени для других, нежели для меня самой. Я-то в глубине души уверена в своей правоте. Так, как бываю уверена в истинных намерениях какого-нибудь человека, как он ни старается скрыть свои мысли. Так, как знаю, что именно нужно сказать, чтобы пробудить в сердцах моих слушателей те самые чувства, которые мне от них требуются в данный момент. Это глубинное знание, и оно редко меня подводит. Да, я убеждена теперь, что в нашей невзрачной девочке спрятано великое сокровище. Пока что я открыла свои предположения одному лишь Кайлу. Само собой, он не смог мне ответить ничего определённого. Как обычно, мой друг до крайности осторожен как в делах, так и в суждениях. Но будем надеяться, он сможет сделать какие-нибудь выводы, коль скоро увидится с самой Юнис. Если девочка и вправду проявит свой дар — сложно будет переоценить важность этого события для нашего дела. Могу себе представить, сколько всего мне предстоит заново обдумать, переосмыслить, запланировать иным образом, в связи с одним маленьким нюансом. Конечно, планы насчёт самой Юнис тоже, скорее всего, понадобится пересмотреть. Надо сказать, к нынешнему моменту у меня уже сформировалось несколько неплохих идей насчёт того, как именно разыграть карту графской сиротки, но теперь их, вероятно, придётся отбросить. И я с лёгким сердцем сделаю это, ведь в своём новом качестве девочка для нас стократ важнее, чем прежде. И как же удачно вышло, что вся эта история завертелась как раз сейчас, когда ещё не поздно должным образом отреагировать на неожиданные факторы. Кстати, очень вовремя появился на сцене и ещё один персонаж: этот маг, любитель чужих секретов, который теперь постоянно вертится вокруг моей Юнис. От него, пожалуй, следует ждать проблем когда-нибудь в будущем. Он уже и сейчас знает до неприличия много, а в скором времени, несомненно, получит ещё больше информации. Откровенно говоря, по здравому размышлению, я не стану этому препятствовать. Во-первых, графская дочка хранит свои тайны ещё похуже собственного батюшки, а у её нового приятеля, сдаётся мне, нюх на всевозможные загадки. Право слово, глупо было бы надеяться, что она сможет скрыть от нашего проницательного друга хоть что-то для себя важное. А во-вторых, и это главное, дражайший магистр Терес может нам весьма пригодиться в профессиональном плане. Квалифицированный, если можно так выразиться, чистопородный маг с хорошими связями в своей среде, к тому же — весьма заинтересованный в вопросе, такого, знаете ли, ещё поискать. И вдобавок, судя по всему, он беззаветно предан дочке Пиллара. Честно говоря, источник этой преданности для меня до сих пор является загадкой, ну не влюбился же наш волшебник в эту взбалмошную девицу, в конце-то концов. Как бы то ни было, прямо сейчас мне были бы весьма интересны его компетентные суждения и смелые теории, а значит следует всячески подогревать его и без того весьма неуёмное любопытство. Некоторые люди горы способны свернуть, когда им что-то втемяшится в голову, и этот юноша, пожалуй, как раз их таких. Посему, не следует пока разлучать эту замечательную парочку. Что ж, пожалуй, мне следует поторопиться нанести ещё один визит моей маленькой Юнис. Если нам повезёт, смею надеяться, вскоре девочку ждут в высшей степени любопытные открытия. Глава 8 Когда в один из приятных весенних дней Ансель, по установившемуся уже обыкновению, в районе полудня заглянул в особняк на Интендантской улице, Юнис встречала его прямо у дверей, высмотрев в окно, как её друг высаживается из экипажа. Девушка всё ещё оставалась затворницей, ей пока разрешались только короткие прогулки в крохотном саду, хотя сама Юнис настаивала, что уже полностью оправилась от ран. Всё непременно должно измениться на следующей неделе, когда начнётся Королевский турнир и ей, наконец, можно будет выходить из дома. Сразу с порога Юнис потащила мага в дальнюю гостиную, довольно укромное место, куда редко заходил кто-то из слуг. От мага не укрылось крайнее волнение, написанное на лице девушки. — Эй, что-то стряслось? — поинтересовался он, когда Юнис затворила за ними дверь гостиной. — Ничего страшного не произошло, — отвечала девушка, — я просто хотела с тобой поговорить. — И добавила, понизив голос: — Не мог бы ты наколдовать своё заклинание от подслушивания? То самое, которое использовал в прошлый раз. — Хорошо, — кивнул Ансель и принялся рыться в своей неизменной сумке в поисках гримуара, — только мне сперва понадобится его повторить, это займёт примерно четверть часа. А ты, между тем, могла бы позаботиться о кофе и пирожных, раз уж предстоит долгий разговор. — О, боги, я совсем забыла, какой ты сладкоежка, — рассмеялась Юнис, при этом напряжение немного отпустило девушку. — Но тебе повезло, со вчерашнего дня у нас как раз осталось несколько кусочков торта. Спустя пятнадцать минут все необходимые приготовления были закончены, Ансель позаботился о приватности беседы и в награду получил в своё полное распоряжение примерно четверть огромного шоколадного торта. Юнис наконец смогла перейти к сути разговора. — Мне вскоре потребуется твоя помощь в одном очень важном деле, — начала она без обиняков. — Впрочем, уверена, тебе и самому будет интересно, ты ведь ужасно любишь такие истории. Речь в некотором роде идёт о вещах, связанных с моим происхождением и об этом твоём артефакте — Букваре Ардоса. — Продолжай, я заинтригован, — благосклонно подбодрил её Ансель. — Я, пожалуй, начну издалека. Вчера мы снова виделись с госпожой Тасталай, и она поведала мне удивительнейшие вещи. Держу пари, ты себе и представить такого не можешь. — Это вряд ли, у меня богатая фантазия, — заверил её Ансель. — Так вот, тебе должно быть известно, что госпожа Тасталай тоже одна из клеймёных, как и моя родная мать. — Да, и как по мне, это просто презабавнейший курьёз. Должно быть, очень любопытно наблюдать, как напыщенные аристократы церемонно целуют ручку той, кто по формальному положению стоит ниже последнего нищего. То-то их должно быть перекашивает. Интересно, а ты именно поэтому так к ней прилипла? — Вовсе нет. Просто она очень милая и с ней так здорово общаться. — Могу себе представить, насколько милая. Уж если Золотой Герцог так легко наплевал на все приличия ради неё. — Ансель, перестань, пожалуйста, — серьёзно сказала Юнис. — Своим ехидством ты сбиваешь меня с толку. Я ведь могу забыть или перепутать что-нибудь важное. — Прости-прости, — с этими словами маг отправил в рот кусок торта и на некоторое время замолчал. — Так вот, во время оно Тасталай хорошо знала мою родительницу, они, можно сказать, были подругами. Они двое и ещё несколько человек, тоже клеймёных, втайне от всех прочих занимались изучением одной загадки. Дело в том, что некоторые из них, и Айстэ в том числе, могли, как бы это сказать, делать совершенно необычные вещи. Ты сам мне рассказывал, что носители клейма, благодаря его магии, могут достичь особых высот в своей профессии, помнишь? А друзья Тасталай, по её словам, продвинулись ещё дальше: они научились творить такое, что иначе как волшебством и не назовёшь, только без всяких заклинаний. — Любопытно, — в голосе Анселя звучал неприкрытый скепсис. — И как, позволь спросить, это выглядело? — У каждого по-своему, разумеется. В той группе ведь собрались представители самых разных профессий. Вот, например, моя мать была из воинов, и её талант, насколько я поняла, заключался в том, чтобы наносить удары шпагой на расстоянии. Она могла поразить противника, который находится в полусотне метров, не выпуская из рук шпаги, представляешь? — А ты не в курсе, как выглядели следы от этих дистанционных воздействий? — оживился маг. — На что они были похожи? — Они были похожи на следы от удара колюще-режущим холодным оружием, а именно — шпагой, — медленно, как ребёнку объяснила другу Юнис. — Ну, если рассуждать теоретически, я могу себе представить подобный эффект, как результат своего рода заклинания, — наконец-то заинтересованный, Ансель пропустил сарказм девушки мимо ушей. — Способности к колдовству иной раз пробуждаются в человеке спонтанно и, лишённый формального обучения, такой латентный чародей начинает иногда творить весьма странные с точки зрения теории магии вещи. В принципе, использование шпаги в качестве фокуса силы вполне возможно. Хотя, должен признать, слышать именно о таком мне не приходилось. — Да нет же, самое интересное, что колдовство тут не при чём, — прервала его Юнис. — Госпожа Тасталай мне объяснила, что это вовсе не было заклинание. — Им-то откуда это было знать? — фыркнул Ансель. — Что, среди этих клеймёных затесался какой-то особо неудачливый маг? Настоящий, с дипломом, я имею в виду. — Один из участников этого общества, доктор, насколько я помню, сумел освоить некоторые заклинания попроще с помощью книг. Волшебству ведь можно научиться, не посещая академию, правда? — Маг-самоучка, ну-ну, — по голосу Анселя было очевидно, что именно он думает о суждениях подобных дилетантов от арканной науки. — Но, возвращаясь к твоим рассказам, а что, если дать твоей почтенной родительнице в руки не шпагу, а, ну допустим, дубину? Или скамейку. Или оставить её с голыми руками. А вот ещё интереснее — арбалет, но без стрел. И завязать рот. А ещё надеть повязку на глаза, — маг определённо вошёл в раж, придумывая один гипотетический опыт за другим. — О, боги, да откуда мне знать, меня же там не было! — воскликнула Юнис, прерывая этот поток сознания. — Да наверное, они и сами не пробовали. Как я поняла, это не просто какое-то упражнение, которое можно повторять по десять раз на дню. Для того, чтобы проявился Дар — так госпожа Тасталай называет эти особые способности её друзей — нужны правильные условия. — Дай угадаю, правильные условия — это когда никто не видит? — тут же съязвил Ансель. — Я не знаю. Но вроде бы только немногие из этих людей без труда могли продемонстрировать свой Дар в любой момент. — Было бы любопытно взглянуть на такую демонстрацию. — Ещё бы! Вот тут-то мы и подошли к самому интересному: дело в том, что Тасталай считает, что я могла унаследовать талант моей матери. Может быть, я тоже умею наносить волшебные удары, представляешь? — А что, ты за собой такое замечала? — поинтересовался Ансель — Нет, но вообще-то, в горячке боя не так уж легко понять, что происходит. Вот, например, в моём поединке с маркизом был как раз подходящий эпизод. — Ну знаешь, этак любой проигрыш на дуэли можно свалить на некую никому неведомую магию, — возразил молодой человек. — А в твоем случае эти инсинуации лишены смысла, ведь предполагается, что эти волшебные способности даёт клеймо, а у тебя его со всей очевидностью нет. — А что если это вовсе не клеймо, а моё наследие, моя кровь, — горячо воскликнула Юнис. — Что, если Дар может передаваться по наследству? Именно это госпожа Тасталай и хочет выяснить. — Для начала, я совсем не убеждён, что так называемый Дар вообще существует. — Но ты ведь поверишь, если я его тебе продемонстрирую? — спросила девушка. — Тасталай хочет, чтобы я увиделась с одним из её друзей. Он сам из этой компании и должен помочь раскрыть мой Дар. Кстати, тебя мне тоже разрешили взять с собой, раз уж ты так много обо мне знаешь, так что у тебя будет шанс своими глазами всё увидеть. — О, вот это дело, конечно же, я составлю тебе компанию, — заверил девушку маг. — А этот человек, который будет твоим консультантом, что он умеет? — Я как-то не спросила, — смутилась Юнис. — Но мне точно известно, что он отнюдь не воин, Тасталай говорила, что этот человек строит дома. Если честно, я не совсем понимаю, что он мне может показать, коль скоро наши таланты такие разные. Но я, конечно же, сделаю так, как она хочет. — Хорошо, — деловито сказал маг. — Где и когда состоится ваша встреча? Я подумал, что мне, пожалуй, стоит посетить библиотеку, перед разговором с этим каменщиком или кто он там. — Ну, мы не назначали конкретного времени и места, я ведь пока не вполне уверена, что меня выпустят из дому. Но Тасталай рассказала, где я могу найти этого мастера Кайла, так она его назвала. — Сколь мне известно, — заметил Ансель, — клеймёные в Элатее в основном живут в районе Старого Города, который называется Застенком. Поскольку, вот сюрприз, он огорожен стеной. Правда, сдаётся мне, там обнаружится с полсотни мастеровых по имени Кайл, из которых не меньше десятка будут строителями. А поскольку фамилий у клеймёных нет, найти среди них нужного может оказаться непростой задачей. Или тебе подсказали способ получше? — Тасталай упомянула, что мастер Кайл почти каждое воскресенье бывает в одном и том же заведении, там она и посоветовала его искать. Это самый надёжный способ, потому что в таком случае он, очевидно, будет свободен. — И зачем такие сложности? Почему бы твоей подружке просто не послать за этим человеком и не устроить вам встречу где-нибудь в роскошном особняке её патрона? — поинтересовался Ансель, и сам же ответил на свой вопрос: — Небось не очень-то она стремится поддерживать старые связи. Раз уж ухитрилась выбраться из Застенка. Юнис хотела что-нибудь сказать в защиту своей старшей подруги, но не сразу нашлась с ответом. А Ансель между тем продолжал: