— На той стоянке?.. — … где нашли машину, по шоссе от места ликвидации группы и до Даннигана, а так же по всей пятой линии идут поисковые работы. Магазины, заправки, кафе. К сожалению, значительная часть сотрудников, работавших в тот день, успели уйти домой. В том числе непосредственно в Даннигане. Четверых ещё ищут. Пальцы непроизвольно проскребли по столешнице. — Хорошо. Идите. ПО ПЯТОЙ ЛИНИИ* *Линиями в США называют в том числе крупные многополосные трассы, проходящие через несколько штатов с севера на юг или с запада на восток. Вовка. Где-то на Вестсайдском шоссе. Отключился я часов на шесть. Проснулся как от толчка. Машина не двигалась. Малькнула паническая мысль: не проверка ли? Выглянул, слегка отвернув край занавески — и чуть от облегчения не высказался на радостном матерном. Всего-навсего большая стоянка! Тут же одёрнул себя: тихо, Вова, ты ж «немой». Молчи в тряпочку и не отсвечивай. По лежанке похлопали снизу. Я отодвинул шторку, выглянул. Дядька предлагал пожрать, используя громкие слова и выразительные международные жесты. А что, пожрать — идея здравая. Да и туалет, наверное, в местной забегаловке найдётся. Кроме сияющей фонарями кафешки, на стоянке (или как оно тут называется?) был ещё круглосуточный магазин, но я прикинул, что закупаться долгоиграющими продуктами не стоит — я же, типа, почти до дома доехал, подозрительно будет. Просто поел. Кофе здесь было ещё хуже, чем в прошлой забегаловке — даже на запах, воняло горелым. Поэтому я решительно присвоил ему средний род и взял местного лимонада. Трясти меня окончательно перестало — и тут дошло, что жара стоит, просто атас, а я в ветровке. И не снимешь же — пистолет куда? Одна радость, едем на север. Хотя, в это время года там тоже должно быть жарко. Что характерно, б о льшая часть фур со стоянки разъезжаться не собиралась. Видать, постоянное место для ночёвки. Опять же, если едут они без сменщика… Мой водитель тоже устроился спать, а я — всё, выспался, привет. Лежал, таращился в потолок кабины, прикидывал варианты. Интересно, кроме Вашингтона и Оттавы есть в больших городах США и Канады советские посольства или представительства? Вообще ничего об этом не помню. И как вы предл о жите выяснить этот вопрос, не привлекая внимание широкой общественности? Это вам не девяностые, когда русские переезжали в «град на холме» целыми районами… Да даже и знал бы я адрес посольства, соваться туда откровенно очково. Где гарантия, что как раз там не сидят продажные твари, которые устроили переброску «ценного языка» (в лице меня)? Вляпаешься так — и следов не останется. Рассчитывать, что кто-то второй раз совершит столь же удачные проколы… наивно, так скажем. Поэтому только домой, сам. Там Олька одна, с ума, наверное, сходит. Да и некоторые мрачные подозрения не отпускают. Светлых голов-то у нас много, да с инициативой… Должно быть, я задремал, потому что зарычавший двигатель заставил меня тревожно распахнуть глаза. Эдак недолго и невроз заработать. За окном розовело раннее летнее утро. Завтракали мы уже в Портленде. Не в само́м, конечно. Не доезжая до, на одной из стоянок, периодически попадающихся вдоль дороги. Я хотел было набрать воды в бутыль, освободившуюся от колы, зашёл в туалет при кафешке, пропускал-пропускал, вроде цвет нормальный, а хлоркой воняет невозможно, глотнул — такая параша. Вылил нахер. В магазинчике на стоянке купил полторашку питьевой и внезапно завис у огромной витрины со складными ножами. Я-то думал, куплю хоть плохонький, из тех, что обычно предлагаются в таких проходных местах вперемешку со всякой дешманной мелочёвкой — хоть колбасу кусать не придётся. А тут — целая витрина, да таких красавцев! И с краю… Мультитул «Лезерман»! Едрид-мадрид, чтоб такой в СССР купить, это ж какой блат надо иметь… Интересно, их вообще разрешено завозить? На ноже было выбито: «LEATHERMAN TOOL» и сбоку: «PORTLAND OR». «OR» — это, видимо «Орегон». Их тут делают, что ли? Тридцать семь баксов. Беру! И до кучи «Buck 110», довольно прочный, с хорошим фиксатором. Если домой доеду, Ольке подарю, ей такие нравились. Кстати, к вопросу о «доеду». Вот явлюсь я весь такой красивый. И как буду о своей одиссее отчитываться? Это я к тому, что сбоку от ножевой витрины на узенькой стойке красовались ещё более дико смотрящиеся в этом месте фотоаппараты. Модели предлагались разные, вплоть до профессиональных. Ну, профессиональный брать — надо профессионалом и быть, иначе фуфло получится. «Полароид» — кассеты под него дорогие, да и тяжёлые, если купить их в достаточном количестве. А если вдруг намокнет это хозяйство? Прощайте, снимки. А вот «Кодак» — это же супер! Лёгкий, не требующий никаких настроек, простой, как валенок! Сам фотографирует цветом, а плёнку и у нас проявить можно будет. И на случай дождя отснятые катушки вполне можно в перезерватив завернуть. С этой мыслью я купил фотоаппарат, двенадцать плёнок к нему и двенадцать же самых больших презервативов. Чёрных, чтобы повысить защищённость плёнки от случайного засвета. Кассирша посмотрела на меня с интересом. Плёнку я сразу зарядил, сфотал эту стоянку, машины и троих дальнобойщиков, которые радостно позировали на фоне своих фур и показывали большие пальцы вверх. Я РАЗМЫШЛЯЮ О МУЗЫКЕ Олька. Не знаю, какой день. Возможно, всё ещё воскресенье, но в окнах темно. Можно было драматически написать «в зарешёченных окнах», но тут, в психушке, все окна помещений для больных зарешёчены. Потому что — мало ли, а вдруг полезут или, ещё хуже того — выпрыгнут? Радовало отсутствие тошнотворных запахов. И кровать, помимо моей, была всего одна, и та пустая. В мою привязанную руку была воткнута игла, от неё шла трубка к капельнице. Что-то капало. Ме-е-едленно. Спасибо, хоть тут не торопятся и соблюдают регламент. А то знаю я любителей «побыстрее влить», а что потом с сосудами у пациента творится, никого не колышет. Я тупо таращилась на капли, прокручивая в голове недавний разговор. Подставили моего мужика. Так подставили, что приличных слов в голове не хватало. Я не могла придумать, что теперь делать. Ничего. Разве что умереть окончательно. Я была уверена, что могу, но что-то меня останавливало. Вовка. Я чувствовала, что он ещё здесь. Откуда-то из глубин сознания всплыла старая песня Андреа Бочелли — «Con te partiro»*. Не знаю, написана она уже здесь или нет, никогда не задавалась этим вопросом. Помню, как в первый раз узнала перевод и плакала. *«Я отправлюсь с тобой» Потому что она была про нас. Quando sono, solo Sogno all’orizzonte, E mancan le parole. Sì, lo so che non c’è luce In una stanza quando manca il sole, Se non ci sei tu con me, con me… Su le finestre, Mostra a tutti il mio cuore, Che hai acceso. Chiudi dentro me La luce che Hai incontrato per strada. Time to say goodbye… Paesi che non ho mai Veduto e vissuto con te — Adesso sì, li vivrò Con te partirò Su navi per mari, Che io lo so. No, no, non esistono più… It’s time to say goodbye…* Когда я одна, я Представляю себе горизонт, И мне не хватает слов. Да, я знаю, что не будет света В комнате, в которой не хватает солнца, Когда тебя нет рядом со мной, со мной… Открой окна, Покажи всем моё сердце, Которое ты зажёг. Спрячь внутри меня Тот свет, что Ты встретил снаружи.