— Был, ага. Знал бы, что к тебе надо, сразу бы заехал. — А вы тоже по этому тракту? — Ну, чуть подальше, километра на полтора. — Машинку-то купил? — Пойдём, покажу. У юннатских ворот красовалась новенькая копейка. Гла́зки у неё были не как у более поздних моделей, прямоугольные или круглые двойные, а круглые одинарные. Беленькая такая вся. Та самая, которую они обменяли на битую бабы Валину ниву. — Нормально! Права-то получил? — Да получил, конечно. Ты говори, вызывала-то что? — Да тут надо было денежки получить… Я в общих чертах и как можно нейтральнее обрисовала папе ситуацию. — Да без проблем! Давай мне извещение, завтра на участок поеду — получу и завезу тебе. — А вы что, каждый день на дачу катаетесь? — Приходится, ночевать-то пока негде. — М-м, понятное дело. Погоди-ка, я тебе кое-что отправить хочу. Я сбегала в погреб, собрала гостинец: три десятка домашних яиц, трёхлитровую банку молока, шмат копчёной грудинки, кусок масла, поллитрушку сметаны. — Наконец-то угощу тебя. Машина теперь есть, хоть бы раз в неделю заскакивал, а? — Да я бы заскакивал. Но… Не все меня рады видеть так же, как ты. — Да и пофиг! Ты ж не к ним едешь — ко мне. И вообще, у нас тут места столько — хоть в комнату ко мне уйти можем, хоть по территории. Сашку привёз бы, в хозяйстве столько всякой живности, как зоопарк — пусть посмотрит. Папа не сказал ни да ни нет, но видно, что мысль зацепилась. А с деньгами вышло всё очень даже удачно, даже ездить никуда не пришлось. Наутро папа привёз денежку и прям уморил меня. Заходит такой «с выраженьем на лице» и говорит: — Жена меня наругала. Сказала: надо ребёнку денег заплатить, туда-сюда. — Ой, не смеши меня, а. Кого хочу, того угощаю. — Возьми. Плешь ведь проклюёт. — Да не хочу я у тебя деньги брать! — фыркнула я возмущённо. — Неудобно им, гляди-ка! Вот если мясо сразу полтуши или больше возьмёшь — дело другое. А такое, расходное… Есть у меня — я угощаю. Нет — нет. — Доча, правда же неудобно. — Ой-й-й… Ну… О! Ты ж шишковать осенью поедешь? — Да собирался. — Вот. Ореха мне привези мешок. Я буду всю зиму орехи грызть, а тебя домашними продуктами угощать. — Ну, договорились! — обрадовался папа. — Молоко-то понравилось? — Великолепное! — А сказал, что козье? — А оно козье? Я и не знал. Всем понравилось! Сладкое! — Порода такая. Я тебе в следующий раз цесарочьих яиц поднаберу, они ещё вкуснее куриных, попробуете. ТАКИ ГЕШЕФТ 31 июля, среда С утра, аж в восемь, приехал инженер, хмурый и невыспавшийся. Я хотела вслух удивиться, что они в своей дорожно-строительной службе такие ранние пташки, но не стала. Ну, нафиг. Имеющаяся в наличии родня, как положено людям в условиях ограниченного доступа информации, сразу сбежалась и начала задавать всякие технические вопросы. Специалист отвечал скупо и сурово. Что товарищу инженеру понравилось — так это свежеотсыпанная кирпично-гравийно-песчаная подушка. Из обрывков я поняла, что вот прямо её укатают катком, а поверх заасфальтируют. Из дополнительных опций предлагались бетонные бордюрины (вещь полезная, чтобы асфальт сразу кусками по бокам отламываться не начал) и пешеходный тротуарчик по краю. Раз основание уже сделано, итоговая стоимость предполагалась умеренная, в районе от полутора до трёх рублей за квадратный метр дорожного полотна. Окончательная смета в следующий понедельник в горисполкоме. Озвученная сумма меня взбодрила. Я посчитала так и сяк — получалось, что при нашей ширине дорог в сумму мы проходим! Вооружённая этим знанием, я дождалась, пока Женя с ночной смены выспится, и потащила его к председателю. — Надо нам с этой ситуации получить хотя бы минимальный возврат, правильно? — И что мы будем просить? — Чтоб нам скостили членские, конечно! Такие бабищи платим! А пользоваться, между прочим, будут все. Так что — давай, призывай своё красноречие. Председатель услышал наши новости и глаза вытаращил. — Товарищи, такой вопрос я единолично решить не могу. И даже собранием правления. Давайте в субботу проведём внеплановое собрание, приходи́те. Суббота была уже август, третье. Мы, конечно, пришли. Бухгалтерша сразу начала жопу морщить, что мол — как, да это вы сами захотели, да как мы будем потом деньги собирать… Я дождалась паузы и говорю: — Интересное какое у вас мелкобуржуазное устремление — нажиться на общественной инициативе своих соседей. Она чуть не подавилась. Тут Женя слово взял, и сразу стало понятно, что он неделю думал и аргументы сложил складно. Мол, земельное товарищество получит несомненную выгоду, поскольку на ежегодный ремонт, подравнивание и подсыпку дорог тратиться не придётся. Добираться станет удобнее, слякоть с дороги исчезнет вообще. А сэкономленные взносы можно будет направить на иное благоустройство. Народ что-то мялся, и я тоже попросила слова. — Многие, возможно, не осознают, но государство выделило нам землю не для подогрева шкурных интересов, а для улучшения материального благосостояния граждан в условиях коллективного управления земельным товариществом. Правильно? Люди как-то так переглянулись и согласились, что — да, правильно. — Прошу отметить, что юннатская станция «Шаман-камень» и наша семья вышла на собрание с инициативой, касающейся улучшения качества землепользования для всех членов товарищества. Так? И опять возразить было нечего, потому что — так. — И вот тут начинаются интересные дела, товарищи. Отдельные граждане с удовольствием хотят пользоваться общими благами. Но признать наше справедливое требование зачесть наш вклад, как членов товарищества, в качестве предстоящих членских взносов — они не хотят. По-моему, это не по-советски, и гораздо больше напоминает кулацкие устремления выжать из своих соседей всё, что только можно. Собрание загудело, и председатель возвысил голос: — Тише, тише, товарищи! Дайте девочке закончить выступление. — Так вот. Вы можете решать что хотите, а нам нужна дорога. У меня занимаются дети. Мне нужно, чтоб ветеринар в любое время мог до нас нормально добраться. Наше молоко ежедневно должно поставляться тяжелобольным пациентам, в спецмедучреждения. Поэтому, если вы не хотите — юннатская станция оплатит дорожные работы только для своей улицы. И продолжит платить взносы, как все. Я села и стала слушать. И поняла, что люди со второй и третьей улиц тоже хотят асфальт. И пофиг им, что мы хренову тучу лет в это счёт денег на взносы платить не будем. Зато дороги хорошие! Такие выступления я очень даже поддерживала. Я бы на их месте, например, также думала. По итогу собрание постановило засчитывать нам любые виды взносов из суммы, которая будет потрачена на благоустройство дороги (согласно смете) — для трёх участков: мамы с Женей, нашего с бабушкой и юннатского. На остальную родню привилегии не распространялись. Да и правильно, если честно. Помните, я как-то рассуждала о вреде постоянной халявы? Вот, это из той же серии. 11. ХОРОШИЙ АВГУСТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТОГО НУ, НАКОНЕЦ-ТО! Пятого августа (в понедельник) мы поехали в горисполком большим составом: мы с Вовкой, мама, Женя. Товарищ председатель встретил нас радушно, для начала уточнил у мамы: действительно ли она одобряет моё (как источника финансирования) решение? Не знаю, кто уж матушку настрополил, но отвечала она как по писаному, в духе коммунистической доктрины, мол — для общественного блага и всё такое. Судя по лицу, наше социалистически нацеленное единодушие Виктора Степаныча вдохновило, и он перешёл к основному и внезапно нас порадовал: — Прежде всего хочу сообщить вам, что идя навстречу общественной инициативе граждан, облисполком принял решение частично обеспечить затраты на производство работ дотационным порядком.