— Думаешь, пасут нас? Или слушают? Реально, если нас давно слушают, смысл шпаргалки писать? — Вполне вероятно. Я бы на их месте по-любому слушала. Но я шарящий боец, прошедший школу девяностых, а тут народ наивный, как дошколята. — Если слушают, должны были стотыщпицот докладных наверх заслать. Мы ж с тобой странные, шопипец. — А чё странные? Нормальные мы, на рожон не лезем, никого особо не раздражаем. — Очень деловые, очень самостоятельные дети с неизвестно откуда взятой кучей знаний и навыков. — Ну, а чё, бывают же уникумы. Хоть того пацана вспомни из немецкого кино. Как его? Забыла, блин. Математический гений и музыкант. На бирже ещё играл. — М… с дедом, да? Он ещё симулировал, что разбился и память потерял? — Но. Витус*! — вспомнила я. — Его ваще никто не учил, до всего пацан своим умом допёр. *Фильм так и называется: «Витус». Снят в 2006 году Фреди М. Мурером, и на самом деле швейцарский. — Мы с тобой и не знаем ничего толком. Что ты помнишь, например? Что после развала СССР через несколько лет кризис банковской системы был и рубль рухнул? — М-м-м… Нет, про кризис я примерно знаешь что помню? Что пытались высчитать перспективы. У нас было два гениальных учёных. Одного не помню, а второй — Побиск Кузнецов. Я его и запомнила только потому, что имя у него такое странное. Была у него даже какая-то лаборатория, чуть ли не как у Азимовского Гарри Селдона*. Он же Гарри был? *Имеется в виду персонаж из серии романов Айзека Азимова «Основание» (в полном цикле семь книг). — Историк-то тот? Вроде. Да неважно! И дальше что? — Дальше всё вышло просто и прекрасно. У Кузнецова нашлись «доброжелатели», которые так сильно старались на благо Родины, что упекли его в психушку. Несколько месяцев он отлежал там — или, вернее сказать, отсидел. Потом друзья его выцарапали, но его лабу уже успели раздербанить. — Вот суки. — Не говори. Слышала я, что позже Кузнецов консультировал Андропова. Если это так, и он до сих пор его консультирует, у нас есть живой шанс пережить кризис и не умереть. А! Про Америку не сказала же! Когда в Пиндосии к власти пришёл Рейган… — Это ещё в первый раз? — Да. Так вот, когда Рейган пришёл, он тоже захотел просчитать будущее. Рейган, конечно, недообразованный психопат и… как бы это сказать… коммунофоб, что ли? — но, однако же, он верил в силу науки. — И-и-и?.. — И призвал тоже учёных. Не знаю уж, математики они были или социологи, может всякие разные, но подошли пиндосы с размахом. Три, по-моему, независимых группы было организовано. Фамилию смутно помню одну. То ли Нейман, то ли Гелман. Я его ещё запомнила, потому что имя напоминало фантаста того, помнишь — Нил Гейман. — Который «Американские боги»? — Да. Так вот, все три американские группы пришли, что характерно, ровно к тому же результату, что и две советских. Где-то в восемьдесят шестом, а с большей вероятностью в восемьдесят седьмом году случится кризис. Практически общемировой. Но первая волна ударит в основном по капстранам. — А вторая? — Вторая придёт лет через пять-семь, и вот она шарахнет уже по всему миру. Там чё-то падения ВВП чудовищные, чуть не на четверть. — Двадцать пять процентов⁈ — Да. — Хер-р-рас-с-се! — Вот и все так сказали. Но самое интересное, страны социалистического блока должны были пережить его сравнительно легче. Тоже с падением ВВП, но в районе десяти-двенадцати процентов. А хуже всего должно было прийтись угадай кому? — США? — Точно. БЛМтогдаещё вылезти должны были, прикинь? — Так они, получается, не погасили кризис, а просто отодвинули его? — Ну, да. — Погоди, а если такая жопа — что тогда с долларом?.. — Вот и амеры запаниковали: что с долларом? Как минимум, перестал бы быть мировой резервной валютой. Причём множество финансовых аналитиков рангом поменьше тоже предсказывали неминучую смерть доллара, даже в популярных книжках по финансовой грамотности повсеместно об этом писали, не стесняясь. А следом всё понеслось бы, как снежный ком. В худших сценариях вообще было страшно расписано, вплоть до распада США и гражданской войны. Ну и параллельно по прогнозам в части стран на выборах победили бы прокоммунистические партии — опять капиталистам страшно. Вовка подошёл к окну, уставился на дом напротив, но видел, явно, что-то своё. — А был ведь кризис. — Был. Причём, по-моему, до распада СССР. Однако же, именно в восемьдесят седьмом. Биржи там у них рухнули или рынки, какие-то котировки, индексы. Я в биржах ничего не понимаю, но, вроде, все мировые рекорды падений перекрыли. Призвали там какого-то авторитетного дедка, и тот сказал, что всё, крындец — спасёт их только чудо. — Типа развала Союза? — Мдэ. Причём, наши же предатели, Ельцин, Кравчук и этот, третий, как его… — Шушкевич? — Но. Сами же всё сделали! А Ельцин, тварь алкоголическая, добил Россию. — Да там все главы республик хороши были. Как они рвать страну начали! — Продажные, чё там. И сами, и дружков западных притащили. Клинтон, что ли, в мемуарах писал, что «мы поимели с этих придурков пять триллиардов долларов». — Вот это ни х*я с-себе!* *Фразочка вроде простая и даже быдляцкая, но для нас она несёт дополнительную линейку смыслов благодаря убойной песне «Роза» группы «Заточка». Осторожно, ненормативная лексика! — А ты как хотел. Он поэтому и выступил против финального дробления России на двадцать отдельных государств. Она и так неплохо доилась. — Народу сколько погибло. — С*ка, до сих пор подмывает Наине Ельциной за «святые девяностые» рожу раскорябать. Мы помолчали. — Бл*ть, как иногда выпить хочется, — тоскливо сказал Вовка. — Терпи, дорогой, всего семь с половиной лет осталось. — Ну, ты меня утешила! — Нормас, не успеешь глазом моргнуть! Вовка потёр лицо. — Как думаешь, сейчас у наших есть шанс? — Ты меня, главно, спрашиваешь! Кто у нас супер-логик?