Глава вторая Весне навстречу Столица встретила Степана свежим запахом весны и ласковым майским солнцем. Молодой человек подхватил дорожную сумку и уверенно вышел из экспресса, доставившего его с аэропорта в центр города. Русая голова в кудряшках с присущим юношеской поре интересом крутилась вокруг сильной шеи. Свободная одежда вообще мало скрывала сильные мускулы и порывистые движения хорошо тренированного молодого мужчины. Широкие плечи, выпуклая грудь, поступь сильных ног отличного бегуна. По этой же причине и его точный возраст определить сразу получилось бы с трудом. Обветренное лицо человека, много работающего на свежем воздухе, легкий, уверенный шаг, яркие по юношески глаза, отсвеченные вглубь небесной синью, всегда распахнутые широко и любопытно. В них не было той умудренности и усталости, присущей человеку «в возрасте», раннему старцу, коих много было в обществе еще в недавние времена. В те годы молодые люди вдруг ни с того, ни с сего становились «умудренными», «познавшими жизнь, как она есть», опускались до «злободневного цинизма». Они просиживали днями в модных кафе, ведя беседы ни чем, создавая подобные же безликие посты в многочисленных блогах, социальных страницах, заменяя виртуальной жизнью настоящую, живую. Поэтому эти «старички» так и остались пустоцветами, не оставив о себе совершенно никакой памяти. Десятилетие «либеральной революции» так и осталось белым пятном в литературе, да и в остальных сферах искусства, спрятавшись под броским ярлыком постмодернизма. Люди, не вписывающиеся в реальность, стыдящиеся своего прошлого, с многочисленными моральными комплексами неполноценности. Что они могли дать стране и миру? Настоящий талант он ярок, самодостаточен, направлен не только внутрь, но и широко развернут к жизни, этому неиссякаемому источнику бытия и сюжетов для художественных произведений. Молодой человек остановился и поднес к глазам личный наладонник, выполненный в виде массивных часов с широким металлопластиковым браслетом. Умный гаджет мигнул, и тут же возникла виртуальная картинка, которую мог наблюдать только сам владелец наладонника. Она транслировалась прямо на сетчатку правого глаза. — Ага — Удальцов удовлетворенно кивнул и повернул налево, скомандовав на ходу — «Набрать Алексея Ильинского». На глаз упала голографическая картинка вызываемого абонента и сейчас на ней появилась кудлатая голова молодого человека. — Степка, ты? — Ага. — По делу или в отпуск? — Какой отпуск, Леша? Мы с бригадой решили потратить его на озеленение поселка. Работаем! — Молодца! Значит, к нам по делу. Ко мне заглянешь? — Только вечером, друг. Ночью обратно, на стратолете. — Ух, ты! Дорогая выходит поездка. — Контора платит — Степан Удальцов широко улыбнулся, у него это хорошо получалась. — По твоей улыбке сразу видно, что у тебя все в порядке. Короче, будем ждать, побегу, сообщу Людочке. — Давай. Так, улыбаясь, Степан и сошел с бегущей дорожки, сноровисто спрыгнув на асфальт. Не разучился еще! Он вспомнил, как поначалу его напрягало это столичное новшество. Мысли невольно вернулись в не так далекое студенческое прошлое. Ведь это только домашние, «мамочкины» сынки и дочки считают необычайно сложным делом просиживать днями на лекциях и терпеливо корпеть вечерами над рефератами. Продвинутые и смелые студенты брали на вооружение самые передовые методы обучения: они слушали удаленные выступления самых лучших в стране специалистов и профессоров, участвовали в массовых лабораторных работах, трудились на учебных производствах, в институтских инновационных центрах, выполняя самую настоящую и необходимую работу. Именно студенческие опытные предприятия являлись инноваторами во многих сферах промышленности и производили реально массу необходимой народному хозяйству продукции. Правильно организованная учеба оставляла массу времени для общественной работы и спорта. Сколько тогда соревнований и физкультурных испытаний они посетили! Сколько выставок, концертов и музеев! Москва в этом плане являлась драгоценной кладезю знаний и накопленных страной культурных богатств. А ночные диспуты в общежитиях? Когда в больших и светлых холлах собирались активисты из различных институтов и академий? Какие страсти, и какой накал по-настоящему научных споров! Сколько требовалось знаний, чтобы стать хотя бы рядовым участником подобной дискуссии. Первокурсники смотрели на оппонентов с обеих сторон, как на богов, шагнувших с самого Олимпа. Крепкие, зараженные вирусом позитивизма, с горящими глазами, сыплющими философскими и экономическими терминами, они становились идолами для новичков, которые с удвоенной энергией накидывались на «гранит науки». Не было хуже позора, чем выказать себя на диспуте «необразованцем», то есть человеком, нахватавшимся верхов и не уловившим сути препарируемого вопроса. Подобное явление еще оставалось в обществе в достаточном количестве, наследие мещанского и мелкобуржуазного круга десятых и двадцатых годов двадцать первого века. Именно в те годы образование в стране начали приближать к «западным стандартам», на самом деле уже отсталым и низкосортным, что породило в свою очередь поколения неграмотных, полуобразованных людей. Детям навязывали даже в школах настоящее мракобесие в виде основ религий, и это вместо астрономии! Много сил и крови стоило потом стране возвращение полноценного отечественного образования. А совместные поездки на природу? Зимой лыжи, летом велосипеды. Благо современный транспорт позволял без проблем попасть в тихие уголки Подмосковья. Бесконечные заборы у водоемов и гротескные «элитные» поселки были снесены, заново открывая просторы. Солнце, задорный девичий смех, жаркие схватки на импровизированных спортивных площадках, студенты умели проводить время весело. Степан тряхнул головой, славное прошлое это конечно хорошо, но у него то сегодня уйма важных дел. Молодой человек огляделся: Москва за годы после Великих Социальных Реформ продолжала преображаться. Исчезли аляповатые дома начала века, бесчисленные офисные здания, торговые центры также были безжалостно снесены. Расширились проспекты, исторические постройки реконструкторы перенесли вглубь переформатируемых кварталов, целые районы стандартных коробок середины и конца двадцатого века попросту исчезли, в городе сразу стало намного больше света и пространства. Дороги уже не были запружены бесконечным потоком личного автотранспорта, атавизмом алчности и эгоизма той буржуазной эпохи. Движение электромобилей хоть и оставалось достаточно плотным, но не превращалось в бесконечное стояние в пробках и почти не загрязняло воздух. Современный монорельсовый транспорт и грамотно организованные потоки делали общественный транспорт удобным и легкодоступным, в почти любое место столицы можно было попасть в течение получаса. Надо только грамотно подобрать маршрут и вид транспорта. В итоге вместо тесного, загазованного мегаполиса, с азартом пожирающего собственных жителей, понемногу получался светлый и относительно удобный для жизни город. Хотя, по мнению Степана и его друзей его бы все-равно стоило сократить раза в два. Но до сих пор у некоторой части населения проживать здесь считалось делом престижным, а силой навязывать свою точку зрения полагалось делом преждевременным. Воспитание и личный пример, вот новые методы борьбы за лучшее будущее. Слишком быстрые перемены в общественном сознании, судя по опыту прошлого Союза, являлись делом несбыточным. Шаг за шагом, кирпич к кирпичику, научно разработанное планирование и энтузиазм масс — это и есть диалектика общественного развития. «А вот и искомая стоянка». Но здесь Удальцова ждало полное разочарование. Неизвестно по какой причине, но в муниципальном автопрокате сегодня было хоть шаром покатить. Регистрирующий автомат выдал твердый отказ на аренду машины. Степан озадаченно почесал в затылке, хотел, было снова задействовать верный наладонник, но в этот момент его глаза зацепились за яркую рекламу. «О, то, что доктор прописал!» — в среде северных строителей недавно стали популярны фразы из старинных советских фильмов. — Девушка? — на Степана обернулась молоденькая блондинка, и он буквально застыл на месте. Казалось бы, обычная с виду девушка: короткие, чуть вьющиеся светлые волосы, ореолом обрамляющие круглое личико, зеленые, широко распахнутые глаза на пол-лица, яркая улыбка приоткрывала белоснежность зубов. Но что-то в этом милом создании было такое магическое, что заставило ботинки молодого человека буквально прилипнуть к полу. — Вы что-то хотели? — девушка снова улыбнулась. Ее улыбка не была дежурной, есть такие люди, которые и на жизнь смотрят, улыбаясь; улыбаясь радостному утру, улыбаясь яркому дню, улыбаясь тихому вечеру. Степан в ответ также расплылся в широкой белозубой улыбке, а девушка хохотнула — Похоже, мы будем сегодня разговаривать языком улыбки. — А что, есть такой? — молодой человек засмеялся, получилось это у него достаточно непринужденно. Они вообще хорошо смотрелись со стороны: высокий и широкоплечий молодой человек у окошка частного автопроката, и молодая стройная девушка за его стойкой. Такие светлые и залитые весенним солнцем. Из ближайшего сквера в помещение долетали запахи свежей листвы, мокрой травы и разогретого солнечным жаром дерева, создавая ауру хорошего весеннего дня. — Мне — Степан прочитал имя на ее бейджике — Аленушка, нужна машинка, и, пожалуйста, на целый день. — Ой, меня так только дедушка называл! — Алена зарделась и неожиданно поймала себя на мысли, что хочет называть этого симпатичного и солнечного парня словами из старинной сказки, которые она слышала в детстве. «Добрый молодец», именно так называли в старину молодых людей, из которых буквально вырывалась силушка богатырская. — Так есть у вас что-нибудь, Аленушка? — Есть. А вы что, такой богатый? У нас цены немаленькие, мы же частный бизнес. — А что поделать? Дел много, да и контора оплатит. Девушка бросила быстрый взгляд на экран и несколько раз нажала на клавиши: — Минут через двадцать зарядка закончится, и будет вам машинка. Знаете, в эти дни на них очень большой спрос. Говорят в столице сейчас проходит множество фестивалей и конкурсов, вот гости и съехались со всего мира. Подождете? — Конечно — Степан приложил к сканеру циферблат наладонника и оплатил заказ, но отходить в сторону уютного уголка отдыха не спешил. — А вы откуда? — решила продолжить беседу Алена. Ей тоже очень не хотелось, чтобы этот симпатичный парень ушел сейчас куда-нибудь. — С Арктикграда! — гордо ответил Степан, вызвав яркий отклик девушки. Ее и так большие русалочьи глаза распахнулись еще шире, заняв буквально половину овальной формы личика. — Не может быть! — Ну, Аленушка, это же не так далеко. Всего сорок пять минут лета на стратолете — Степан засмеялся от невольно получившейся рифмы — А вы такая молодая, чего у частника работаете? Давайте к нам, у нас там такой коллектив! Все молодые, задорные и веселые. Скучать будет совершенно некогда! По вечерам танцы, бассейн, спортивные залы, есть свой самодеятельный театр, каждую субботу поэты выступают. А какие у нас люди работают, люди будущего! Глаза девушки заблестели, а щеки порозовели. Казалось, что она унеслась мыслью туда, в дальнюю даль, где мужественные люди новой формации заново покоряют Север. — Уже надумали? — Удальцов мирно улыбался, ему почему-то было очень хорошо с этой по солнечному радостной девушкой. А солнышко и в самом деле играло с короткими прядями ее волос, образовав некий ореол вокруг светловолосой головки, это так причудливо падал отраженный от зеркальной стены свет. — Не могу — печально ответила Алена — Я одна у бабушки осталась, а она старенькая. Поэтому и здесь работаю, потому что деньги нужны, а их у частника платят все-таки больше. — Не в деньгах же счастье, милая Аленушка! — Знаю — девушка застенчиво улыбнулась и вздохнула — Я учусь и работаю, знаете, это сложно. — На кого, если не секрет? — Да какой тут секрет, молекулярная биология, хочу стать пищевым синтезатором. — Ого! Серьезная профессия — озадаченно хмыкнул Степан, у него самого с молекулярной биологией в институте как-то не очень сложилось. — А вы строитель? — Почему сразу строитель? Хотя по существу можно сказать и так. А вообще я инженер-климатолог. Ведь настоящий город под куполом это неимоверно сложное инженерное сооружение. Знаете, сколько требуется провести расчетов, чтобы создать такую конструкцию, при которой внешние панели не запотевали бы летом, и не покрывались льдом зимой? — Представляю — глаза у Алены опять загорелись — Это, наверное, безумно интересно, создавать первый в мире город под куполом? — Вы правильно сказали — Безумно! Их разговор прервали две пары молодых людей, скопом влетевшие в офис проката и тут же устремившиеся к стойке. — Девушка, милая нам срочно нужна машина. Мы делегация, сегодня съезд континентального комсомола! — К сожалению, ребята, машин сейчас нет. Вот последнюю этот молодой человек забирает. — Товарищ — выступил вперед юноша с острым профилем и белесыми волосами, его лицо раскраснелось от волнения — может, вы нам уступите машину? — Ребята, нельзя же так! — воскликнула Алена — Этот товарищ приехал по делам из самого Арктикграда! — Из Арктикграда? — паренек сконфуженно отступил назад, а две девушки восхищенно уставились на Степана. Одна из них, с длинными каштановыми волосами и черными бровями живо поинтересовалась — Как там у вас? — Строим — Степан еще больше выпрямился, и Алене опять захотелось назвать его «добрым молодцем» — Ребята, приглашаю вас к нам на строительство. Вы же студенты? — Да — дружно ответила троица. — Так, значит, и в стройотрядах наверняка участвуете. А у нас лето короткое, работы же не охватишь, всем достанется! И скучать не придется, такие ребята в это время на стройку приедут. Каждый вечер турниры, концерты, выступления, ночные посиделки. Ночи же у нас белые! А в сутках двадцать четыре часа! — Мы обязательно подумаем. От дальнейших расспросов Степана спас четвертый участник комсомольской компании, серьезный на вид крепыш. — Ребята, тут через одну остановку по монорельсу еще одна компания есть. Там через полчаса машина освобождается.