Часть первая Опасный спуск Глава Первая Полет Портал аэропорта встречал спешащих к рейсу пассажиров брызнувшим из-за облаков солнцем и свежим ветерком. Даже сюда, в далекое Заполярье пришла, наконец, весна. Люди радостно крутили головами, с удовольствием впитывая лучи земного светила, сменившего гнев на милость. Ведь зимой вышедшее из-за мглистого горизонта солнце означало, что впереди будет крепкий морозец, высасывающий из людей последнее тепло. В такие дни оно тускло лучилось сквозь марево северной стужи, создавая временами причудливое Гало. Из близкой к посадочной полосе тундры ветерок доносил свежесть талой воды и чуть отопревшей от холодов травы, ярко зазеленеет она немного позже. И уж тогда на бескрайние северные просторы потянутся косяки всяческой пернатой живности, и суровые полярные пространства оживут на короткое приполярное лето. Цикл, длящийся из года в год: рождение, расцвет, увядание и паралич. Двойственность состояния Его Величества Природы, накопившей за сотни миллионов лет эволюции колоссальный опыт жизнедеятельности миллиардов организмов. Какой-нибудь местный поэт или философ смог бы связать жизненные циклы природы с этапами развития и угасания прошлых человеческих цивилизаций. Сколько в истории осталось империй, государств, добившихся невиданных успехов и затем канувших в лету? Первые города Месопотамии, обуздавшие разливы двух могучих рек, выкопавшие десятки километров каналов, одними из первых в мире начавших оседлое сельское хозяйство подобного масштаба, накормивших неимоверное для тех времен количество жителей и создавших первые памятники архитектурного и инженерного гения. Сколько полезных изобретений они оставили человечеству, об уже никто никогда не скажет. А их искусство, а поэзия? До нас донеслись только отголоски великого Эпоса о Гильгамеше, великой поэмы о любви, верности мужской дружбы, о горьком понимании собственной смертности. Именно из этих, уходящих в неимоверную пропасть веков сказаний и легенд, и возникли в последующем великие поэмы и новые религии. По другую сторону аравийских пустынь развилась и осталась запечатленной в камне древнейшая цивилизация Египта, черной земли Та-Кем. Люди, не похожие ни на кого, распахали вдоль великой реки Нил огромную по тем временам площадь плодородных земель. Темнокожие, носящие парики вместо волос, жители Та-Кем создали могущественные царства и своеобразную религию и культуру. Они, отрывая от селений работников и огромные ресурсы, воздвигли гигантские по тем, да и более поздним временам сооружения — пирамиды. Единственные из древних сооружений, которые видно с земной орбиты. Это не было прихотью фараонов или жрецов, это само общество «Черной земли» пожелало кинуть вызов богам, соединить женское естество — Небо и мужское — Землю. Археологи долго не могли разгадать, были ли это просто царские гробницы, культовые сооружения, или нечто иное. А в итоге оказалось, что это древнейшие фаллические символы, породившие множество легенд, а их изначальный смысл остался затерян в песках времени, самого страшного физического континуума для человека. Ты можешь пройти огромные пространства, преодолеть гравитацию, но ты бессилен против ужасающего лика Хроноса. На севере от черных земель Та-Кем ярким огнем вспыхнула культура Минойской, мореходной цивилизации. Она явилась средоточием мысли для многих окружающих цивилизаций, создав ярчайшие образы в культуре, переработав мудрость Востока и живость Севера. Именно эта цивилизация дала толчок последующим глобальным переменам в Средиземноморье. Множество древних мегалитических культур, рассыпавшихся по Европе в результате великой неолитической революции, сдвинули огромные по тем временам группы населения на крайний Запад Европы, заселив ее достаточно плотно и дав большую часть крови дальнейшим цивилизациям и народам. Восток еще ярко блеснул великолепнейшими городами долины Инда, цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро, благоустроенными, имеющими собственный водопровод и канализацию. Еще дальше к восходящему светилу начинали свой разбег первые царства Китая, подарившие впоследствии человечеству уникальные знания и культуры. Все эти беспримерные подъемы человеческой цивилизации уже исчезли, все кануло в лету, обогатив само человечество, оросив его историю семенем знания, тем самым, проложив дорогу другим, более молодым и дерзким. Продираясь сквозь путы отсталости, мракобесия, суеверий, щедро оплачивая даже малейшие достижения собственной кровью, человечество вырвалось, наконец, из цепких лап Его Величества Природы, начиная собственное переустройство и стараясь исправить саму природу человека, почти не поменявшуюся со времен неолита. Новому же поколению людей двадцать первого века было не до старых сказок, оно спешило жить, претворить свои грандиозные планы в скоротечном человеческом бытие. Регистрируясь у автоматических стоек, пассажиры проходили, не задерживаясь, через подземный переход к лайнеру-стратолету, стоящему в подземном ангаре. Самые настоящие стюардессы встречали их у входа, помогая затем правильно сесть в противоперегрузочное кресло и подготовиться к стремительному взлету. Стратолет это вам не обычный самолет, при взлете в верхние слои атмосферы человеческий организм переживает большие нагрузки, поэтому и уровень здоровья пассажира должен быть не меньше 75 процентов по шкале Комитета по Здравоохранению. Людям, имеющим его меньше, билет просто-напросто не продадут. Стремительные пассажирские лайнеры имели свои прообразом знаменитые «Соколы». Военные машины Ту- 47, ставшие основной Военно-Космического Флота Союза. Правильное название этого рода вооруженных сил появилось еще при Гаранте, но только с появлением военных стратолетов и эскадрильи космического базирования из кораблей Буран-3 приобрело такое же космическое наполнение. Три эскадры стремительных и неуловимых «Соколов» стали основой военного превосходства социалистического государства планеты. Русские опять оказались первыми, и по праву. Раздался гонг, молодой плечистый парень, сидевший в пятом ряду, кинул прощальный взгляд на экран, прикрепленный к переднему креслу. На нем светилась картинка аэропорта Салехард 2. Стратолеты не имели иллюминаторов, закованные в металлокерамическую броню, они со стороны больше напоминали ракету с узкими треугольными крыльями и приземистым хвостом. А ведь еще сегодня, ранним утром молодой человек ожидал на краю огромной стройплощадки вагон скоростной электрички и вот сейчас уже прощается с холодным Заполярьем. Загудели двигатели, чуть помедлив, Стратолет осторожно двинулся вперед. Сам взлет машины проходил стремительнее, чем у обычного самолета, не было дрожи корпуса и крыльев, только пассажиров крепко вдавливало в противоперегрузочные «плавающие» кресла. Разворот на курс также проходил быстрее. Прочная воздушная машина рвалась вперед, начиная еще более стремительное ускорение. В салоне раздался еще один предупредительный гонг. Многие из соседей молодого человека судорожно вцепились в подлокотники кресел, а он только усмехнулся. В юности этот парень в достатке нахватался всяческого адреналина, испугать его сейчас было сложно. Рев стал оглушительным, не спасала даже великолепная шумоизоляция, это заработали разгонные блоки, самый неприятный для пассажиров момент полета, когда их начинают давить реальные перегрузки и становится тяжелее дышать. Хоть специальные противоперегрузочные кресла и пилюли помогали переживать тяжелый для человеческого организма взлет, но многим пассажирам все-равно приходилось нелегко. Но, наконец, почувствовался легкий толчок, это отошли ступени разгона. На мигнувшем экране облака остались давно позади, рев двигателей затих, небо превратилось из голубого в темно-синее, фиолетового оттенка, стратолет закончил короткий разбег и теперь шел по эллиптической орбите, наклоняясь понемногу вниз. Пассажиры дружно вздохнули, перетерпеть десять страшных минут разгона для более быстрого перелета, на это шли многие. Вместо трех часов всего сорок пять минут и ты уже в столице, занимаешься своими делами, освобождая для них целый день. Страна большая, расстояния огромные, Стратолеты пользовались популярностью не только здесь, но и за рубежом. Что совершенно не сказывалось на их продаже иностранным компаниям и количестве рейсов заграницу. Руководство страны хотело в первую очередь насытить внутренние авиалинии, даже в ущерб коммерческой прибыли. Между рядов неспешно покатилась роботизированная тележка с напитками, за ней шла тоненькая стюардесса и принимала индивидуальные заказы. На обычных самолетах все давно делала только автоматика, поэтому живые стюарды на борту были показателем элитности подобных рейсов. Молодой человек трансформировал кресло, освободился от лишних ремней и перехватил стакан с минералкой. Сам стаканчик был затем смят и выкинут в контейнер, через пару дней из этого материала отольют новые тарелки, а после что-нибудь другое. Молодой специалист Степан Удальцов это знал точно, пришлось как-то ему поработать на подобном предприятии во времена студенчества. Молодой человек бросил иронический взгляд на группу бизнесменов, сидящих на два ряда впереди. Видимо те хотели по старой привычке усесться в бизнесс-классе, но в нынешнее время их в Аэрофлоте попросту нет как таковых. Вообще смешно было наблюдать, как взрослые вроде люди, пытаются выдавить из себя столько важности. Никому ведь из пассажиров нет дела до их мнимого статуса, порождения совсем недавнего буржуазного прошлого. А очень живучее оказалось явление: выглядеть более выдающимся, чем ты есть, поднять себя над «толпой». Взгляды людей, считающих себя выше остальных только по причине, что они зарабатывают больше денег, в наши дни выглядят достаточно смешно. Человек в дорогом черном костюме поймал на себе насмешливый взгляд Степана и несколько стушевался. Молодой светловолосый человек глядел на мир распахнутыми глазами по-настоящему уверенного в себе человека, ему не нужны были мнимые статусы, искусственные разряды, счета в банке или место в совете директоров. Он и так ощущал себя настоящим хозяином обновленной страны. — Что-нибудь еще будете? — раздался рядом милый голос. Степан обернулся и сразу же широко улыбнулся. Щеки стюардессы чуть порозовели, лицо ответило далеко не дежурной улыбкой — Так будете? — Спасибо, мне и так хорошо. Девушка прошла дальше по проходу, потом незаметно обернулась, еще раз взглянуть на этого симпатичного и веселого парня. Ей нравилось летать рейсами в эти далекие северные города. На них кроме набора заурядных и привычных пассажиров часто можно было увидеть вот таких не совсем обычных молодых людей, пышущих задором, уверенностью в себе и с такими же искренними улыбками. В тайне девушка мечтала как-нибудь познакомиться с подобным парнем. Ей казалось, что они все откуда-то не с Земли, а из Космоса. Из того Будущего, о котором она читала в детстве. Степан скосился на соседа, сидящего у стенки, тот мирно дремал, по виду так обычный командированный человек. На огромной стройке подобных представителей всевозможных организаций и фирм всегда было много. Молодой человек решил просмотреть какой-нибудь фильм, до посадки оставалось еще почти полчаса. Он пробежал репертуар лайнера и остановился на картине, рассказывающей о самом опасном моменте времен Реконструкции. Когда группа продажных олигархов попыталась остановить реформы нового президента и совершить государственный переворот. Подразделения наемников из армий частных корпораций, а также обманутые ими военные штурмовали загородную резиденцию главы Республики. Разгорелся настоящий кровопролитный бой. На стороне нападавших имелась даже авиация: эскадрилья тактических вертолетов. А саму Резиденцию защищал полк охраны, молодые в основном парни, 18–19 лет, не забывшие о присяге, которую они давали не власти, а народу, и отстоявшие честь армии. К ним присоединились вооруженные группы коммунаров, созданные буквально за одну ночь из бывших резервистов и отставников. В течение целого дня они отражали атаки озверевших наемников, которым были обещаны немалые деньги и участки земли. Ведь эти самые частные корпоративные армии состояли в большей части из тех же бывших военных и полицейских. Степан задумался: что же заставило этих людей забыть честь и спрятать глубоко внутри совесть? Что двигало этими предателями? Ну, за честь то им пришлось все-таки затем ответить, судили оставшихся в живых мятежников уже по новому Уголовному кодексу, вменив им нарушение присяги, одного из самых тяжких воинских преступлений. Ввиду введенного военного положения зачинщики и главари получили тогда Высшую Меру Социальной Защиты — смертную казнь. Приговор приводился в исполнение незамедлительно, чем привел в неописуемую ярость зарубежных спонсоров переворота. В последующие недели некоторые иностранные граждане из числа представителей всевозможных «фондов» и «бизнесменов» попросту «пропала без вести», что вызвало в западных столицах уже откровенный страх. Но уж лучше страх, чем старые «партнерские отношения». Сила, она в правде! Резиденцию и самого президента спасли тогда рязанские десантники. Только их командир пренебрег туманными отговорками со стороны Министерства Обороны, ни с того, ни с сего, вдруг принявшего «гуманный нейтралитет». Какой может быть нейтралитет при государственном перевороте!? Командир бригады мобильной пехоты собрал утром совет командиров, и они уже сообща решили, что присяга важнее приказов сверху. В бой брали только добровольцев, а добровольцами вызвались все. Но сколько же хороших парней успело погибнуть в том сражении, навеки став героями! Темная и кровавая страница в истории нового государства. Размышления молодого человека прервал новый гонг, стратолет подлетал к аэропорту, и пришлось снова пристегивать многочисленные ремни. Стремительная машина требовала достаточно длинную посадочную полосу, пока далеко не каждый аэропорт страны мог их принимать. Взревели тормозные двигатели, и через пять минут стратолет мягко коснулся посадочной полосы. По экрану промчались стоящие у терминалов самолеты и широко раскинувшиеся здания аэропорта столицы. Пассажиры отстегивались и морально настраивались на будничную суету огромного города. Москва хоть и ужалась вдвое, но продолжала оставаться одним из самых больших мегаполисов планеты, а по степени влияния на мировую политику входила в их первую тройку. Аэропорт любого большого города не только место взлета и посадки, трансфера между рейсами, но и территория, где люди пересекаются друг с другом, случается, что спустя многие годы. Здесь же завязываются новые, случайные знакомства, а кто-то и вовсе находит свою долгожданную любовь. «Перекресток ста дорог». Сутолока посадочного терминала не выходила за обычные рамки. На посадку подходили вылетающие, в зале встреч нетерпеливо толпились встречающие. Транзитники или сидели в удобных креслах, или оккупировали многочисленные кафе и рестораны. Новые пассажиры тут же вливались в постоянно циркулирующий поток, входя в зал через коридор-сканер, на выходе из которого всегда дежурило несколько милиционеров. В мире еще не было так спокойно, чтобы пренебрегать нормами безопасности. Высокий крепкий мужчина сразу обратил на себя внимание одного из постовых; новая милиция отличалась высокой выучкой и самыми современными методами работы. И милиционер с подозрением отметил упругий шаг пассажира, набитые костяшки рук, и вошедшее в подкорку, оттренированное годами поведение в чуждой обстановке. Постовой напрягся, но его остановил сигнал, полученный со специального прибора. На неизвестном пассажире стоял чип, который сигнализировал, что это «свой». Милиционер с любопытством проводил человека взглядом и только хмыкнул. Не часто в аэропортах можно было повстречать обладателей подобного чипа. Но у неизвестного была своя работа, а у охраны своя, и постовой перевел взгляд на новый поток людей, выходящих из коридора. Только что прибыл монорельс авиаэкспресса. Наметанный взгляд тут же выхватывал в толпе людей, ведущих себя странно, и на которых стоило обратить дополнительное внимание, направив на тех слежку летающих в здании мини-дронов. Все залы аэропорта находились под невидимой сеткой круглосуточного наблюдения. Безопасность пассажиров находилась в высшем приоритете правоохранительных органов. — Коля! — высокий мужчина спокойно остановился. Не та была обстановка, чтобы паниковать или предпринимать срочные действия, да и голос ему показался подозрительно знакомым. Он обернулся, к нему спешил седовласый человек с большим баулом. — Евгений Павлович! Какими судьбами? — крепкое рукопожатие, перешло в крепкие, мужские объятия. — Ну, как ты, Николай? — пожилой мужчина чуть отодвинулся, разглядывая черты лица молодого — Заматерел, и глаза… эх, поносило тебя видать судьба по землице, парень. — Я уже майор, дядя Женя. Давайте, отойдем к кафе. — Значит, еще на службе — пожилой мужчина отодвинул чашку с кофе — Не могу его без коньяка пить, горчит. — Что поделать, в нынешние времена спиртное продают только в спецмагазинах. — Наверное, и правильно, здоровее будем — Евгений Павлович поднял выцветшие глаза — А сейчас куда? — На юг. — Понятно, служба. Невеселые там, слышал, дела творятся. — Где-то так, дядя Женя — Николай в свою очередь спросил — А вы то сами как? — Я уже на пенсии, Коля, но без дела не сижу — Евгений Павлович засуетился и достал из кармана небольшой старый планшет — Вот, дом на берегу Волги отстроил, сад завел, огород, зимой в поселке ребятишкам клуб открыл, вправляю им мозги понемножку, да и о физподготовке не забываю. Ну, сейчас ребята и так растут ладные, понятливые, не то, что лет тридцать назад. Слава богу, времена пошли другие. — Хорошо, смотрю, выглядите, бодрячком. — А что делать, без работы и заботы человек быстро скисает. Долг я свой Родине отдал сполна, дом построил, деревьев посадил без счета. Двух сыновей… Пожилой мужчина замолчал, а Николай положил на его сухую высохшую кисть свою широкую ладонь. — Евгений Павлович, Дмитрий погиб геройски. Выцветшие голубые глаза пожилого человека поднялись на лицо мужчины, уже помеченного горьким отпечатком жизненных испытаний. Бывают такие лица: по ним можно историю страны читать; а бывают и другие: гладкие, как задница, без малейшего отпечатка интеллекта и мук совести, они то вот совершенно никому неинтересны. — Коля, а ты откуда знаешь? Николай замешкался, но все же ответил: — Только я этого вам не говорил, дядя Жень — он вздохнул и продолжил — Наша команда была тогда на подходе, мы не успели буквально на десять минут. Навигация дала сбой, и нашу группу высадили далеко. Но мы отомстили, отомстили всем, за это я отвечаю. — Он не мучался? — Евгений Павлович опустил голову, снова с горечью переживая потерю старшего, самого любимого сына. — Нет. Но их тела мы смогли вытащить только через неделю, поэтому и привезли к вам в саркофагах. — Понятно. Они помолчали несколько минут, затем Николай решился спросить: — А как там Степан? — Степка то? — добрая улыбка тут же разгладила морщины пожилого мужчины, даже глаза блеснули — На Северах он, город строит, инженером работает. — Он же…? — Да, в среде людей новой формации, так они гордо себя называют. Вот только заезжает редко, работы, говорит, невпровот. Наверное, это и так, им вон сколько за нас разгребать! Только Нина недовольна, тоскует, печалится. Все ж мама! Младшая то, Иришка замуж выскочила и уехала к Тихому океану, муж у нее военный моряк, девочку недавно родила. — Хорошее, новое поколение растет — Николай поднялся — Мой рейс объявили, дядя Жень. Мне пора, был очень рад вас повидать. Передавайте привет всем! — Береги себя там, сынок. — Надо же людям новой формации помочь в разгребании всей этой зловонной ямы. Негоже молодым столько грязи после себя оставлять! Бывайте! Майор ГРУ, полевой сотрудник отдела по Центральной Азии Николай Грызлов ярко улыбнулся, пожал на прощание руку и подхватил дорожную сумку. Над проходом, куда он ушел, горела желтым надпись: рейс В667 Москва-Бухара.