— Спасибо, Леня — Степан поднял глаза и смотрел прямо — Ты нам уже сильно помог. А больше я не скажу, чтобы не создавать тебе лишних проблем. — Но друзья для того и нужны, чтобы их решать. — Извини, не в этот раз. — Не понимаю — Леонид нервно потеребил бороду — Вы что-то натворили? — Не совсем. Но у нас, вернее у Алены большие проблемы, и не по ее вине. — Степа, ты чего-то не договариваешь. — Лень, давай так, ты пока верь мне на слово. Когда будет можно, ты все узнаешь самым первым. Ты мне доверяешь? Леонид поднял свои чистые глаза на нежданных гостей: Степан выпрямился в ожидании ответа, а Алена встала за ним, положив свои мягкие руки на его могучие плечи и гордо подняв голову. — Да, доверяю. — Тогда сможешь выполнить одно небольшое поручение? Я знаю, в вашей церкви свой, защищенный канал связи, который никакие органы не имеют право прослушивать. — Да, но… — Леня, никаких но. Надо отправить этот файл вот сюда. Хозяин включил наладонник, прочитал сообщение и поднял на Степана донельзя удивленные глаза. — Но это же… — А ты думал что-то запрещенное? — Удальцов опять улыбался. — Тогда выпью чаю с вареньем и пойду к себе. — Вот это по-нашему! Когда высокая фигура священника скрылась за поворотом, Алена обернулась к Степану: — А что это был за адрес? — Дом моего отца — улыбнулся Удальцов и притянул ее к себе — Канал Новой Церкви не прослушивают, а КОБовцам известно, что моему отцу время от времени на почту приходят секретные файлы. Он хоть и в отставке, но связи со старыми товарищами не теряет, поэтому опера КОБ вряд ли заподозрят, что в одном из писем наше сообщение. Как получим ответ, двинемся дальше. — Куда? — девушка доверчиво посмотрела снизу вверх, в ее глазах виднелась тревога. — В один домик в лесу. Там безопасней и имеется оружие. — Я боюсь, Степочка. — Ален, не буду врать, что бояться не стоит. Это нормально, не боятся только дураки. Но мы же будем не одни, нам обязательно помогут — молодой человек притянул девушку к себе и крепко обнял — Мы выстоим, малыш. Не так они и сильны, как кажется, и их мало. А наших товарищей по духу сейчас много, и они все готовы нам помочь. Вспомни, что было перед зданием суда. КОБовцы же отступили, потому что почувствовали, что правда за нами, и она сильнее их закона. Тем ребятам пятнадцать лет назад было намного тяжелее. Но и они выстояли! Отец Леонид оказался столяром краснодеревщиком, в длинном кирпичном здании у него находилась мастерская. Там он и работал днями, по вечерам объезжая округу и исполняя службы в церквях и часовнях. Алена полюбила заходить в его мастерскую. Здесь пахло свежей стружкой, лаком и краской, можно было обнаружить множество интересных вещей. Степан же попросил Леонида притащить большой виртуальный планшет и скрупулезно трудился над рабочим проектом. Арктикград и его климатическая система занимала важное место в голове молодого инженера. А по вечерам они все вместе любили посидеть на веранде и пить чай из настоящего самовара, смотреть на закат или просто беседовать при свечах. Алена навсегда запомнила эти теплые майские вечера. Вечера зародившейся любви и надежды. — Представляешь, эти инферналисты набирают все больше адептов. Они достаточно сильно потеснили традиционные церкви в Западной и Северной Европе. Хотя ничего удивительного, христианство там представлено в основном различными сектами и уже давно отступает под натиском безверия. — А кто такие, эти инферналисты? — удивленно взглянула на священника Алена. — Новая глобальная секта. Инферно по латыни означает ад. И они считают, что Земля и есть самый настоящий ад. Именно поэтому на ней и творится столько зла, и что христианство есть обман для людей, на самом деле давно живущих в царстве Аида. В чем-то они, может быть, и правы — Леонид задумчиво посмотрел на пляшущее пламя свечи — Христианству уже больше двух тысячелетий, а мы так и не приблизились к царству Божьему. Наши иерархи даже между собой договориться не могут, церкви раскалываются, богословы плетут бесконечную словесную паутину, ни на йоту не приближаясь к истине. Люди также далеки от Бога, как во времена Христовых страданий. — Повреждена сама сущность человека? — вскинул глаза Степан. — По библии да. — Странные вы, христиане. Считаете основой своей веры проповеди и символ возрождения Христа, а пользуетесь в службах старинными сказками тех, кто его распял и опорочил. Тем легендам много тысячелетий, но к вере они не имеют никакого отношения. — Ты про Ветхий завет? — Да. В его основе имеются даже сказания шумеров, а может быть и еще более древних цивилизаций. Откуда в те времена люди могли знать, что повредило природу человека? Мы считаем, что эти высказывания просто чье-то философское, а, скорее всего жреческое воззрение, добавленное в сказания намного позже. Этот пораженческий для людей взгляд замыкает необратимость инфернального круга. То есть заставляет думать, что человек вечно порочен и неизменен в собственных пороках. Он не оставляет человечеству ни единого шанса изменить человеческую сущность, делает бессмысленным борьбу с несправедливостью. Даже невооруженным взглядом видно, что такое положение дел выгодно только классам поработителей и их прислужникам. Я очень сомневаюсь, что легендарные создатели великих эпосов прошлого так мелко мыслили. Ведь их герои зачастую бросают вызов самим богам, мужественно борются с силами, олицетворяющими злой рок Природы. Они самоотверженны и богоподобны в своем душевном порыве. Неужели и эти титаны духа порочны только по природе своего рождения? — Ты излагаешь сейчас мысли кружка Шехевича? — И его тоже. Их идеи преодоления замкнутого круга мнимой ущербности человека сейчас очень популярны и активно обсуждаются в обществе. — Хм, любопытно. Надо будет почитать, а то я тут зимой как-то серьезно в работу краснодеревщика ударился, было некогда. — Читай, читай, тебе полезно развиваться — Степан потянулся к самовару и налил себе еще чаю — Единственный способ избежать инферно, как ада на Земле для животных и людей, это глобальная перестройка общества на принципах научности и перехода к подлинному коммунизму. — Думаешь, это возможно? — А почему нет? Работы будет много, мы сей факт не отрицаем, нам и следующим поколениям надолго хватит. Здесь одного образования мало, образованных в мире и так хватает, а вот самоорганизованных совершенно недостаточно. — Ты, Степа, кого имеешь в виду? Я не понимаю, — Алена сидела удобно в уголке, поджав под себя ноги и наслаждаясь разговором. — Людей, умеющих контролировать собственные эмоции, виртуозно управлять своим телом, постоянно учиться и воспитывать себя. В основе дальнейшего развития человека, как типа, мы видим самовоспитание и самодисциплину. Без всего этого даже банальное получение общепринятого набора знаний совершенно бессмысленно. Ведь согласитесь, наша жизнь стала намного сложнее, чем в предыдущие эпохи. Человек достаточно долго учится, чтобы получить заслуженное место под солнцем. Да и наука нынче не стоит на месте и человеку приходится учиться новому почти постоянно. И самое главное в современном образовании: это научить его правильно учиться, не застывать в развитии, уметь видеть и классифицировать материал. В недалеком будущем каждому человеку, возможно, придется в течение жизни сменить несколько профессий. — Это тяжело — покачал головой Леонид. — Да, понимаю. А с другой стороны подобная разносторонность делает человека более гибким социально, дает ему новые возможности, новые стимулы к жизни. Можно ведь быть хорошим пекарем и одновременно отличным художником. Только вот в нашем недавнем, да и нынешнем мире многое в обществе перевернуто с ног на голову. Полезные и нужные для всех специальности считаются низкими, не престижными. Как будто накормить человека, устроить ему удобное, уютное жилище это что-то постыдное! И наоборот, совершенно бесполезные и не такие необходимые обществу профессии неожиданно поднялись в табеле о рангах незаслуженно высоко. — Я даже представляю, кого ты имеешь в виду — улыбнулся Леонид — Вот в этом вопросе я с тобой согласен полностью. Разделение людей по классам и сословиям постыдно и безбожно, перед Богом мы все равны, это краеугольный камень христианства. Но я с сомнением отношусь к вашей попытке улучшить человека. Многие уже пытались. — Многие? Мой дорогой друг, могу тебя уверить, что по-настоящему еще даже не начинали. Романтики, фантасты, мечтатели. Они брали для благого дела имеющийся в наличии и далеко не самый лучший материал, фанатики от революции вообще пытались делать это насильно. Итог подобных экспериментов закономерен, а иногда и ужасен. Поэтому мы должны в полной мере использовать наработки современной науки. Только научно обоснованными методами, при помощи психоластики, социопсихологии можно достичь чего-то по-настоящему весомого. И мы говорим сразу, для выполнения нашей сверхзадачи необходимы целые столетия кропотливой и творческой работы. Ведь на самом деле о настоящих возможностях человека мы еще мало знаем. Хотя их изучают очень давно. — Ты имеешь в виду древние восточные практики? — И их тоже. Я знаю, что православные считают например йогов слугами сатаны, но, по-моему, здесь прослеживаются некие отголоски мракобесия и признаки нездоровой конкуренции в духовной сфере. Все на самом деле несколько сложнее. Нашей цивилизации уже несколько тысяч лет, человек за это время достаточно многое познал и многому научился. Другое дело, что не все из многовековой мудрости человечества достаточно целостно сохранилось, а остатки этих древних познаний грамотно используются. Среди практикующих восточные методы людей огромное количество шарлатанов и проходимцев. — Люди пользуются подобными знаниями не всегда с пользой для себя. — Понимаю твой скепсис, но не принимаю его. Старое общество давно изжило себя, и оно собственными метастазами пронизало буквально все вокруг себя. Все социальные слои, научное сообщество, люди искусства, все они бегут и бегут по замкнутому инфернальностью кругу. Иногда им кажется, что они поднялись на новый уровень, нашли, наконец, дорогу наверх, а на самом деле, просто закончили очередной круг в огромном лабиринте. Мне старшие товарищи рассказывали, что после крушения того Союза один западный умник, как его… Фокуяма, написал напыщенный опус «Конец цивилизации». Он описывал четыре типа создания постчеловека: технологии манипулирования мозгом человека с целью изменить его поведение; нейрофармакологические воздействия, то есть применение лекарственных препаратов, позволяющих модифицировать эмоции и поведение человека; технологии, направленные на существенное продление жизни человека; технологии генной инженерии. То есть ни социального, ни духовного развития в этом конечном и идеальном обществе даже и не предусматривалось. Вот он типичный представитель старого, буржуазного типа исследователей, недалеких, с огромным самомнением, не считающихся с чужим идеями. Они который век живут на самом деле одними теми же представлениями, только перекрашивая время от времени фасады и используя новинки технологического прогресса. Мы же видим наше будущее в обществе следующей ступени цивилизации, качественно отличающемся от всего, что до этого было. — Далеко размахнулись — Леонид задумчиво уставился на далекий огонек. Все замолчали, вокруг стояла оглушительная тишина, природа мерно засыпала. Самое лучшее время дня для отдохновения. Но все когда-нибудь кончается. На пятый день их проживания в деревеньке Леонид пришел всклокоченный и молча протянул Степану свой наладонник. Удальцов прочитал файл, и его лицо радостно вспыхнуло. — Уезжаете? — Да, нас ждут — Степан повернулся к Алене — Собирайся, милая. Девушка убежала в комнату, а друзья молча стояли на веранде. День сегодня выдался облачным, скоро дождик на подходе, в такой и уезжать не так грустно. — Береги себя и особенно ее — Леонид кивнул в сторону двери. — Сберегу. Спасибо тебе за все, Леня. Как только будет можно, ты все узнаешь. Он еще долго так стоял на пригорке, высокий добрый, бородатый человек. Смотрел как молодая пара спускается к дороге, на которой их ждал небольшой грузовик. — Нам сюда? — Алена обернулась. — Иди, иди — Степан был в хорошем настроении. Пока все шло по плану: старый знакомый отца подвез молодых к речке, где тех ждала припрятанная моторная лодка. По узкой протоке они вкатились на широкую гладь Волги, где их встретил свежий ветерок и волна. Пришлось сбавить ход. Через час узконосая моторка нырнула в очередную протоку и пошла по речке наверх. — Мы не заблудимся? — Не боись, я умею идти по старинке, без навигатора. Вскоре лодка пришвартовалась к старому, поросшему мхом причалу. Степан закрепил ее к зеленому бревну крепким шнуром, подхватил сумки и нырнул в кусты.