– И не прячешься? – спросил он. – Почему, прячусь, – ответила она. – В основном. Но родители знают, кому дать взятку. И я тоже. Она криво усмехнулась. Потом покосилась на Люка. – А как ты про меня узнал? Как вообще узнал, что я здесь? Люк рассказал. Начать пришлось с вырубки леса, поэтому история получилась длинной. Джен по ходу прерывала его вопросами и комментариями: «Так ты нигде не был, кроме дома, и выходил только во двор или в сарай?», «Полгода не выходил на улицу?», «Боже, как ты, наверное, ненавидишь эти особняки?». А когда он рассказал, что заметил её лицо в окне, прикусила губу. – Отец убил бы меня, если бы узнал. Просто ни одного зеркала было не найти, да ещё Карлос подначивал, что я даже не знаю, какая на улице погода и… – Что? – переспросил Люк. – Зеркала? Карлос? Джен только отмахнулась. – Люк Гарнер, – торжественно объявила она. – Ты пришёл куда надо. Хватит уже прятаться, как крот. Я твой ключ к свободе. 16 – Люк, хочешь ещё картошки? – предложила за ужином мать. – А, Люк? – Её голос звучал настойчивей. – Люк? Он словно очнулся от своих мыслей и вернулся к семье. Мать протягивала ему миску с картофельным пюре. – Э-э, нет, – отказался он. – Нет, спасибо. Я ещё не доел. – Мне, мне добавку! – радостно крикнул Марк. Люк снова ушёл в себя. Он с трудом доел первую порцию картошки, так был занят воспоминаниями о тайном походе в дом «спортсменов». Всё ещё никак не мог опомниться, что на такое решился. От одной только мысли о пробежке через задний двор сердце бешено заколотилось в страхе и гордости. Неужели он это сделал? И это удивительное знакомство с Джен. По-другому и не скажешь. Его просто ошеломило всё, что он увидел в её доме, всё, что она рассказала, и он чуть не проговорился вслух: – Ты знаешь, Джен… В последний момент он сжал зубы, чтобы удержаться. Чуть не лопнул. Даже лицо покраснело от усилия. Склонился над тарелкой, чтобы никто не заметил. Удастся ли ему не разболтать про Джен? Нет, нужно держать себя в руках, иначе ему запретят выходить. А он должен к ней вернуться. – Давай придумаем условный сигнал, – предложила перед его уходом Джен. – Такой, чтобы я могла увидеть… – У вас ведь нет вентиляционных отдушин, – возразил Люк. – А из окон тебе выглядывать опасно. – Ой, с зеркалами это не проблема. Смотри. Она подвела его к окну рядом с раздвигающейся стеклянной дверью и показала зеркало, отражавшее обширный вид на двор Толботов и пейзаж за ним. Сначала оно захватывало только угол сарая Гарнеров, но стоило Джен немного повернуть зеркало, и дом стал виден целиком. Люк задумался, могли бы его родители установить такую систему? Потом решил, что это, должно быть, недёшево. Да и как объяснить, откуда взялась такая мысль. – Так, что ещё можно придумать, – размышляла Джен. – А, вот… Давай я буду выглядывать каждое утро в девять часов, и если ты можешь прийти, то посвети фонариком. А я посвечу в ответ, если тут безопасно. – Нет у нас фонариков, таких, чтобы работали, – ответил он. – Как это? – нахмурилась Джен. – Батареек не было, не помню, года четыре, а то и пять, – объяснил Люк. Вообще он гордился тем, что помнит, что такое фонарик. – Ладно, ясно, – ответила Джен. – Фонарика нет, компьютера тоже… – Компьютер есть. Только он у родителей. Наверное, ещё работает. Но он в отцовском кабинете, который выходит окнами на улицу, а мне туда хода нет. И всё равно мне никогда не разрешат к нему прикоснуться. Люк вспомнил, как однажды, совсем маленьким, когда ему было три или четыре года, он пошёл за матерью, убиравшей отцовский кабинет. Буквы на клавиатуре показались ему игрушкой, он дотянулся до неё пальцем и стал снова и снова стучать по клавише пробела. Мать увидела и пришла в ужас. – Они тебя найдут! – закричала она. – Вдруг там установлена слежка?.. И после этого прятала его ещё тщательней, чем обычно, запирая в комнате, когда приходилось выходить из дома. Джен закатила глаза. – Неужели твоя семья верит правительственной пропаганде? – удивилась она. – Сколько денег потратили власти, чтобы убедить народ в слежке через телевизоры и компьютеры, а на самом деле не могут себе этого позволить. Я пользуюсь компьютером с трёх лет и телевизор тоже смотрю, но меня никто не поймал. Слушай, а свечи у вас есть? – Что? Люк сразу не понял, что она вновь вернулась к разговору о сигнале. – Свечи… Они на кухне, а мне туда… заходить нельзя. Джен скопировала его последние слова одними губами. – Похоже, тебя держат на очень коротком поводке? – Нет. То есть да. Они просто стараются меня защитить… – Ага, знакомая тема, – покачала головой она. – А не слушаться не пробовал? – Но я… Я ведь здесь? – обидчиво возразил он. – Подловил, – засмеялась она. – Послушай, раз с фонариком и свечами не выходит, может, просто включишь свет там, где мне будет видно? На этот раз он скорее догадался, что она опять говорит об условном сигнале. – Лампочка у задней двери. Точно увидишь. Включать свет тоже не разрешалось, но сказать об этом Джен он не отважился. Люк размазывал по тарелке картофельное пюре. Весь разговор с Джен проходил одинаково: она его поддразнивала, он защищался, но она всегда добивалась своего. Конечно, ведь она и знала, и повидала больше него – так он её оправдывал в своих глазах. После того как он закончил свою историю, она рассказала ему о себе. – Во-первых, родители знали, что делали. Тринадцать лет назад, – с вызовом начала она. – У мамы уже было двое детей от первого брака, Бычок и Тушка… – Твои братья? – спросил Люк. – Ага. На самом деле их зовут Буэллтон и Браунли, но разве эти имена подходят таким дуракам? В первой семье у мамы возникли трения с чванливой элитой. – Она что, выходила замуж несколько раз? – удивился Люк. Он и не подозревал, что такое возможно. – Ну конечно, – ответила Джен. – Папа, который на самом деле мой отчим, у неё третий. Люк так смутился, что просто замолчал. – В общем, маме до смерти хотелось маленькую девочку, поэтому, выйдя замуж второй раз, она заплатила кучу денег какому-то врачу, чтобы родить ещё одного ребёнка. – А если бы родился мальчик? – спросил Люк. – В то время как раз начались эксперименты по выбору пола ребёнка. Должно быть, Люк особенно тупо на неё посмотрел, потому что она принялась объяснять. – Это значит, что они были уверены, родится девочка. Врачи умеют такое делать, только правительство запретило процедуру, испугавшись, что ситуация с населением станет ещё хуже. Конечно, родители немало заплатили. А твои родители не хотели девочку? Люк задумался. Мать не раз говорила, что мечтала о четырёх мальчиках, но, может, девочку хотелось ещё больше? Такую, как мама? Правда, он с трудом представлял в доме девочку. – Они не старались, – пояснил он. – Я появился случайно. Повезло. – Вряд ли твои родители за тебя заплатили, – кивнула она и тут же закрыла рот рукой. – Ужас, что говорю, но я не нарочно. Просто раньше никогда не встречалась с простыми людьми, не из богатых. – Откуда ты знаешь, что я не из богатых? – сухо спросил Люк.