Веселина Ерош, настоящая красавица. Даже мёртвая, она порождала в его голове непристойные мысли. Он непроизвольно сделал шаг к ней. Тело девушки живописно обвисло на столбе, обольстительно изогнувшись и склонив безвольную головку на плечо. Ещё шаг, и вот он уже упёрся в бортик. Огненно-красные волосы вспыхнули в свете факела, подчёркивая белизну лица и шеи, а яркие, в тон волосам, губы, чуть приоткрывшиеся в последнем вздохе, манили, как живые. Лойзо почувствовал жгучее напряжение внизу живота. Нервно облизнув разом пересохшие губы, он чуть слышно прошептал: — Красивая… — Сюда свети! — шикнул на него отец. Лойзо послушно повернул факел, так чтобы им было удобнее. Мужчины пару раз дёрнули телеги. — Пошла! — радостно сообщил трактирщик. Как только к нему потеряли интерес, Лойзо опять повернулся к девушке. И вздрогнул от неожиданности. От толчка её голова откинулась на грудь, пряча за волосами лицо. Так было неинтересно. Странное возбуждение толкало его к ней. Краем глаза Лойзо заметил, как па с трактирщиком развернули телегу и уже начали впрягать в неё первую лошадь. В руках мешался факел. Лойзо оглянулся, и, заметив дыру между рассохшимися досками, воткнул его туда. Факел опасно накренился, но удержался. Плюнув на возможное недовольство отца, он тяжело перевалился через бортики и выпрямился. Её тело находилось слишком близко. Лойзо запустил дрожащую руку в её роскошные волосы и потянул. Лицо девушки выглядело скорее спящим, чем мёртвым. В неверном пламени факела тени от ресниц слегка подрагивали. Казалось, ещё немного и она откроет глаза. Захотелось прикоснуться к её коже. Лойзо приблизился к её лицу и прошептал: — Я б тебя не обидел… Глаза вдруг распахнулись, зрачки, полыхнув алым, иглами впились в него: — Я тебя тоже… не обижу, — прошипел мертвец и медленно облизнулся. Лойзо сдавленно охнул и в невероятном прыжке, спиной вперёд соскочил с телеги. Запнулся, свалил факел и, приземлившись на обжигающие угли, пронзительно заверещал не столько от страха, а от растерянности и боли. В ответ он услышал издевательский женский смех. С трудом поднявшись, парень кинулся к отцу. Но тот вместе с трактирщиком, до сих пор взиравшие на сцену в немом удивлении, будто отмерев, синхронно развернулись в сторону деревни и бросились прочь с площадки. Лойзо увидев, что расстояние между ними увеличивается, в панике поднажал. Смех оборвался. Лойзо не удержался и обернулся. Мороз сковал позвоночник, на телеге уже никого не было. Искать взглядом привидение, или что там это было, он не стал, отдав все силы бегу. Без факела было трудно, ноги выписывали настоящие кренделя, пытаясь удержаться на каменистой дороге. Тьма таинственно и жутко окутывала окружающие горы. Силуэты впереди бежавших мужчин уже почти слились с ночью. Лойзо, казалось, что он совсем один и ему на спину вот-вот бросится мертвец, вопьётся своими холодными губами в его плоть и выпьет жизнь до последней капли. Взвыв от ужаса, он ускорился, хотя до этого думал, что бежать быстрее не в состоянии. Лучше убиться об камни, чем… Спасительный выход с площадки был уже близок, когда впереди раздался слаженный вопль. Лойзо затормозил, запнулся и, ободрав ладони в кровь, замер на четвереньках. Ледяная волна прошла по позвоночнику. В его сторону неслись отец и рыжий трактирщик, с перекошенными от ужаса лицами, они, казалось, не видели ничего перед собой. А за ними медленно надвигалась огромная туша дракона, с сидевшим на её спине всадником. Его ряса была подсвечена синим, а в тёмном провале капюшона мелькали ультрамариновые молнии. Вот мертвец повернулся в сторону Лойзо, и тьма заглянула в самую душу. Колени подкосились, и он тяжело осел на камни. Последнее, что он услышал, был раздавшийся совсем рядом торжествующий женский смех… **** — Вмес-с-сто одного трупа, вы ус-с-строили целое кладбище-с-с, — разражено фыркнул дракон, аккуратно перешагивая через живописно раскинувшиеся тела трёх мужчин. Селина присмотрелась к его физиономии: глаза лукаво ссужены, надбровные пластинки топорщатся. Видно, он не так расстроен обстоятельствами, как хочет показать. Ещё бы такое развлечение, на пару-тройку веков хватит, чтобы рассказывать собратьям. Но на всякий случай она проверила пульс поверженных. — Живы, просто без сознания, — хмыкнула Селина. — Хлипкий какой-то мужик пошёл. Она и сама не ожидала, что их маленький спектакль возымеет такое действие. — Не обобщай, — буркнул маг, выходя из-за второй телеги. На драконе всё это время восседал морок. Никто из них не решился предложить древнему ящеру «побыть лошадкой», существа они, конечно, мудрые, но обидчивые. — Ну и что дальше? — поинтересовалась Селина, пока что они действовали по плану мага, что конкретно задумал, коварный лжемонах держал в тайне. Огонёк, вместо факела освящавший «место боя» сил добра с нечистью, переместился ближе и рассыпался на множество мелких светляков. Свет из тёплого, жёлтого сменился на мистически сине-зелёный, отчего кожа людей приобрела нездоровый оттенок. Селина подняла глаза на дракона, тот как раз разминал сложенные крылья. Теперь он был похож на вестника смерти, как его малюют в детских сказках. Жуткое и одновременно захватывающее зрелище. Маг оказался не только стихийником, но и немного иллюзионистом с неудержимо больной фантазией. — А дальше самое интересное, — злобно пообещал он. *** Лойзо резко открыл глаза. Он так и не понял, что же его привело в чувство. Маленькие искорки-огоньки, горящие синевато-зеленоватым пламенем, весели в воздухе, словно застрявшие в паутине светлячки, окутывая призрачным светом окружающее пространство. Воспоминания обрушились на него, словно ушат холодной воды. Он вскинулся и с ужасом понял, что связан и непросто так, а намертво прикручен к столбу на одной из телег. Стон ужаса просочился через сцепленные зубы. Его била крупная дрожь, но пока ни призраков, ни дракона не было видно. Лойзо дёрнулся, проверяя верёвки, но надежда ещё до этого слабо шевелившаяся внутри, окончательно покинула его. Они держались крепко, он попробовал раскачать столб, но тот даже не поддался. Лойзо вдруг вспомнил, об отце и трактирщике. Они же должны быть где-то здесь. Па его не бросит, он всегда его вытаскивал. Лупил, конечно, потом. Но вытаскивал и не из такого дерьма… и сейчас поможет. Па он такой: хитрый, умный и сильный. Всегда найдёт выход, придумает, что сказать и как выкрутиться. Ведь он, Лойзо, единственная его семья, мать-то умерла чуть больше года назад. Па говорил, что это к лучшему, не видит и не знает, что с ними стало… Правда Отцовские розги сейчас были намного желаннее, чем неожиданное одиночество. Лойзо огляделся. Голубоватое сияние размазывало картинку, не давая разглядеть что-то толком. Глаз зацепился за какую-то тень. Будто повинуясь его желанию, огоньки уплотнились вокруг неё, позволяя разглядеть получше. Лойзо сглотнул поступивший комок, перед ним лежала оторванная нога в знакомой штанине. Взгляд переместился дальше. Огоньки послушно подсветили рыжую голову, одиноко лежащую на щеке. Пышные усы подметали камни. Дальше было что-то ещё, но смотреть он уже не мог. Горячие слёзы текли по подрагивающим щекам. Рыдания застревали в горле, он боялся дать им волю. Пока он жив, значит, нужен, зачем привлекать к себе лишнее внимание. Минуты растянулись в вечность. Вдруг, телега качнулась. Сердце вздрогнув, на мгновенье замерло, а потом понеслось вскачь. Вот и всё, теперь его черёд. Взгляд упёрся в голову трактирщика. Видимый глаз, направил зрачок на Лойзо и подмигнул. Ледяные иголочки инеем рассыпались на загривке, от ужаса он даже не заметил, как что-то горячее потекло по ногам… *** Когда пленник перестал дёргаться и перешёл на сдавленные рыдания, Селина решила, что тот дозрел. Она переглянулась с магом, согласно кивнув, тот вернул себе и ей маскировку. Теперь лжемонах выглядел шире и выше, этакий древний святой воин. Его ряса обрела потустороннее сияние, сине-зеленые всполохи пробегали по ткани, вызывая суеверный ужас. Селина в восхищении уставилась на него. Вот как нужно обращать людей в веру, а не скучными проповедями на городских площадях! Лицо мага полностью скрывала тень капюшона, только на месте глаз сочились синеватым дымом бездонные провалы. Селина не видела себя, но вряд ли маг проявил меньше фантазии при создании её облика. Криво улыбнувшись, она подошла к телеге со спины пленника. Они единогласно выбрали из троицы именно Лойзо, потому что он молод и труслив. Староста с рыжим Милошем, признавались бы медленнее и не охотнее, к тому же риск инфарктов значительно возрастает с возрастом. Вдруг у кого-нибудь из них сердце откажет в самый неподходящий момент? Маг осторожно подсадил её на телегу. Да, сейчас её выход. Лойзо, как будто что-то почувствовав, дёрнулся, но увидеть её не смог. Селина бесшумно поддалась вперёд и легонько подула ему в шею. Парень заскулил и, кажется, обгадился. Селина поморщилась, тут бы не переборщить с эффектами, так-то и молодое сердечко может не выдержать. Перед пленником, как будто из воздуха возник маг. Телега с мелкой дрожи перешла на крупную. Селина отчётливо услышала зубовный лязг. Маг выдержал эффектную паузу и хриплым, замогильным голосом взвыл: — Говори! За первые пять минут Лойзо с потрохами сдал: и своего отца, и трактирщика, и ещё полдеревни, кто промышлял необременительным ремеслом контрабандиста. Потом перешёл на женскую половину деревни: кто, с кем и когда прелюбодействовал, чьих детей воспитывал. Когда слухи и сплетни кончились, перешёл на нытьё о своей бездарно загубленной жизни. А ведь он ещё молодой, вся жизнь впереди… была. Селина слушала это словоизвержение и с грустью понимала, что с жертвой они ошиблись. Лойзо слишком молод и слишком труслив. Интересно, кого на этот раз выберет маг. Но о,н казалось, не спешил менять пленника. — Тияна и Маришка, кто их убил? Лойзо внезапно заткнулся. Настолько неожиданно, что Селина удивлённо уставилась в взъерошенный затылок. Странная реакция, он точно что-то об этом знает, может, забыл? Чтобы немного стимулировать его память, Селина опять легонько подула. Лойзо упрямо затряс головой и что-то замычал. Она провела рукой по его слипшимся волосам и игриво проговорила: — А я знаю! Все-все знаю… — и визгливо хихикнула. Лойзо дёрнулся. Мычание перешло в какое-то бульканье и потом всё затихло. Что это с ним? Селина в панике попробовала пульс. Жив! — Перес-с-старалась, — констатировал дракон, подбираясь поближе. Всё это время он наблюдал за сценой, с удобством привалившись к скальной стене. Морок до этого срывавший его, растаял, как только дракон заговорил. Селина виновато пожала плечами мол, согласна, но что поделаешь? Маг вернул себе нормальный облик и раздражённо бросил, ни к кому толком не обращаясь: — Ну что, будем ждать пока этот очнётся или возьмём следующего? — Трактирщика? — охотно поддержала его Селина. — Не с-с-стоит, у этого с-с-слишком знакомый запах-с. Селина недоверчиво уставилась на дракона, но ляпнуть глупость, типа «вы уверены?» или «чего раньше молчал?», не успела. — А тот рыжий вам незнаком? Он же коз вам доставлял, — поинтересовался маг. — Пфф, то козы! — дракон раздражённо фыркнул. — Вы, как я понял, интерес-с-суетес-с-сь человечес-с-кими с-самками? Их с магом взгляды скрестились на Лойзо. Маг недобро прищурившись прошипел: — Значит, он. — Или его отец, — поправила Селина. — Будем продолжать? Она уже и сама не верила, что от этого труса можно ещё хоть чего-то добиться. — Да, только на этот раз при зрителях. *** Камень острым краем больно колол бок. Милош открыл глаза. Он лежал в тени какого-то валуна, впереди виднелась ярко освещённая площадка перед пещерой дракона. Что-то разглядеть мешали камни поменьше, которые перекрывали весь обзор. Милош поморщился, вспоминая сегодняшние приключения. Нужно срочно выяснить, что случилось со старостой и его увальнем, если получится — вытащить их, если нет — убраться подальше. Сколько он перетаскал коз дракону, но ни разу не видел его так близко как сегодня. Так может это шанс? Злобная ухмылка искривила губы. Прибьёт гадину, и всё, больше никаких жертв! Милош осторожно подтянулся и выглянул. Взгляд скользнул по пустым телегам. Нет, непустым. На столбе одной из них был привязан Лойзо, то ли мёртвый, то ли без сознания. В десятке шагов от него на коленях стоял староста и о чём-то просил ожившего монаха. А над ними возвышался дракон. Выругавшись сквозь зубы, Милош уже собирался нырнуть за камень, но нечто очень знакомое притянуло его взгляд. На площадке были разбросаны куски, его Милоша, тела. И прямо сейчас он смотрел на свою собственную оторванную, не иначе как драконом, голову. Сердце неприятно кольнуло. Руки сами потянулись к шее. На месте, но что это? — Магия, — тихий шёпот заставил его вздрогнуть. Милош развернулся. За его спиной удобно привалившись к камню сидела рыжая. Живая и, кажется, невредимая. В груди тёплом разлилось облегчение, притупляя всё нарастающую боль.