Селина опять неосознанно оглянулась, и смутное предчувствие оформилось вполне реальное чувство опасности: за вторым столом сидело только двое. Куда делись остальные, если мимо неё они не проходили? Внезапно выступивший холодный пот заставил вздрогнуть и подобраться. Селина вернулась к собеседнику и злобно рыкнула: — Вот с утра и напомнишь! Ответ длинного устроил, мелькнув в кривой ухмылке остатками зубов, он молча кивнул. Что делать дальше, бежать или сесть за стол? Ведь не просто так брат Йован отправил Лойзо к лошадям? — Госпожа, я сейчас во двор иду, вам ничего не нужно захватить? — Селина дёрнулась от неожиданности. За спиной бесшумно выросла фигура в рясе. Как он это делает, ведь только что сидел за столом? — Да, будьте добры… — рот монаха сжался в тонкую линию. Селина поспешила исправиться, вряд ли он расщедрился на уважительное «вы» чтобы предложить услуги носильщика. — Нет, лучше я сама. Проводите? Кивнув, брат Йован неторопливо направился к двери, Селина за ним. Ей стоило неимоверных усилий сдерживать шаг и не обогнать его. Спину жгло, хотелось обернуться и убедиться, что там по-прежнему только длинный, а не разом проснувшиеся гости притона. Всё-таки интересно как эти пятеро ушли? Селина была уверена, что не заснула даже на мгновение. Не испарились же они, в самом деле! Монах придержал дверь и пропусти её вперёд. Селина глубоко вдохнула. Прохладный влажный воздух наполнил лёгкие. Дверь за спиной скрипуче закрылась. А ведь точно, если бы контрабандисты выходили, она бы услышала. Озарение пришло внезапно: — Чёрный ход! — в один голос прошептали они с монахом. — Ушли недавно, — продолжил брат Йован, не дав Селине насладиться своей догадливостью. — Нужно поторопиться, может, ещё успеем проскочить. — Проскочить куда? — всё ещё позёвывая, поинтересовался возникший из темноты Лойзо. Выдав вместо ответа невнятное ругательство (его тон сложно было спутать с молитвой), брат Йован двинул под навес. Остальные последовали за ним. *** Свет наскоро скрученного факела с трудом разгонял темноту. В этот раз первым ехал брат Йован. Дорога виляла между деревьев, в некоторых местах, как заметила Селина заросших кустарником, он прибавлял, словно торопясь проехать опасный участок. Несмотря на длинный день и очень короткую ночь, лошади бежали резво, но Селине этого было недостаточно. Очень хотелось пришпорить клячу, только мысль о почтенном возрасте последней удерживала от этого. В первые минуты их бегства Селина с тревогой прислушивалась к возможной погоне, но чем дальше они отъезжали от притона, тем страшнее было ехать вперёд. А что если бандиты встретят их на тропе? Там уже в лес не свернуть! — Лойзо, — тихонько позвала Селина, парень обернулся. Судя по неестественной бледности лица, страшно было не только ей. — А на перевал можно добраться только по этой дороге? — Наверно, — прохрипел он. — Знаю что… Что ещё он знает, так и осталась тайной. Ближайшие кусты проломились под тяжестью чужих коней. Кобыла под Лойзо шарахнулась в сторону, вскользь ударила лошадь Селины и, запутавшись в собственных ногах, упала. Нападение Время приближалось к обеду, но пасмурное небо и плотная лесная листва превращали день в сумерки. Колючие лапки пробежались по коже, Селина уже привычно стряхнула неведомое насекомое и прильнула к дыре. То место где её держали, напоминало врытый в землю шалаш из крепких жердей, накрытый сверху ветками. Листья надёжно маскировали землянку снаружи и не давали рассмотреть что-то изнутри. Селина ободрала руки и потеряла вторую пуговицу с костюма, но теперь ей было хорошо видно, что делают похитители. У костра сидели четверо: кто-то возился с оружием, кто-то готовил. А где пятый? Он в банде явно был за главного. Селина напряглась. Как только их сюда привезли, этот тип осмотрел её, словно лошадь на базаре и, многозначительно пообещав зайти позже, впихнул сюда. До слуха донёсся приглушённый стон, Селина сжалась. А вот и он, опять бьёт Лойзо. Парня привязали чуть в стороне от костра и ближе к землянке, отсюда видно плохо, зато слышно хорошо. Он уже не просил пощады, только тихо стонал. Селину пока не трогали, но это ненадолго. Горло перехватило, девушка всхлипнула, и словно испугавшись, что услышат, зажала себе рот. Боги, какая же она дура! *** Тогда на дороге ей повезло, толчок Лойзо увёл с линии атаки. Чужие кони спотыкались о пытающуюся подняться кобылу, и сшибали друг друга. Селина почти оглохла от обрушившихся на неё звуков: ржание лошадей, ругательства бандитов и собственный крик. После того как Лойзо упал, у неё кажется, остановилось сердце, но потом он поднялся и, чудом проскочив между двух всадников, ухватился за её стремя. По венам словно прокатился кипяток, Селина пришпорила клячу и помчалась прочь. Рваное дыхание цепляющегося за её ногу человека придавало сил в борьбе с отчаяньем и страхом. Навстречу серой тенью пронёсся брат Йован, размахивая остатками факела словно мечом. Селина обернулась. На полном скаку монах врезался в ещё не пришедших в себя, от неудачного нападения, бандитов. Первый, кому не повезло оказаться у него на пути, получил пылающими углями в лицо, досталось и животному. Запах горелого Селина не почувствовала, но визг подпаленных заставил вздрогнуть даже клячу, кажется, она обрела второе дыхание, перейдя с испуганной рыси на хромой галоп. Второму бандиту попало кулаком, а потом мелькнула сталь, и Селина по-настоящему испугалась. Остатки факела потухли в грязи. Что творилась за спиной, девушка уже не видела, только звук беспорядочного чавканья копыт по мокрой земле гнал её дальше. По ощущениям бандиты были в шагах двадцати, ещё немного и их с Лойзо точно догонят. — Отцепись от неё! — рыкнула ночь голосом брата Йована. Селина растерянно уставилась в темноту, не понимая, что происходит. — Не… могу, — всхлипнул Лойзо. Девушка скорее почувствовала, чем увидела замах, что-то ударило в парня и немного досталось ей. От толчка она чуть не выронила поводья, зато разум, словно вспышкой пронзило понимание. — Что вы делаете? — пискнула Селина, всё ещё не до конца веря в происходящее. — Спасаю твою шкуру! — рыкнул монах и ещё раз ударил Лойзо. Тяжёлое тело плюхнулось в лужу. — Госпожа-а-а… — придушенный крик потонул в торжествующем вое нападающих. Лошадь без дополнительного веса пошла быстрее. Повод потянули из пальцев, чужое колено задело юбку. Селина как будто очнулась и натянула вожжи: — Тпр-р-ру! — лошадь дёрнулась, сбивая с шага и кобылу монаха. — Ты что творишь, дура! Он хотел вцепиться в рукав, но Селина вывернулась, пальцы лишь скользнули по ткани пиджака. Внутри было пусто: ни страха, ни злости, только одна мысль билась в голове — лучше к бандитам, чем с ним. Неуклюже скатившись с клячи, Селина замерла посреди дороги, провожая взглядом монаха с двумя лошадьми, пока их силуэты не растворились в предрассветных сумерках. *** От костра одуряющее пахло едой, но кормить пленников никто не собирался. Удобно расположившись, похитители гулко стучали ложками по котелку и о чём-то тихо переговаривались. Иногда их разговор прерывался смехом и многозначительным поглядыванием на землянку, заставляя девушку леденеть от ужаса. Лойзо уже давно не было слышно, бандиты потеряли к нему интерес. Селина не жалела о том, что не бросила парня, горько было оттого, что помочь так и не получилось. Да и чем? Она же не маг! Селина могла уйти с братом Йованом, но даже мысль об этом человеке вызывала острое чувство неприязни. Как она могла обмануться его манерами? Ничтожный, трусливый, предатель… Взрыв хохота отвлёк девушку от монаха. Селина опять прильнула к дыре и тут же в панике отшатнулась. Главарь развязной походкой под улюлюканье подельников направлялся к её темнице. В землянке не было ничего, что Селина могла б использовать как оружие (наполовину выкопанный корень у входа, который она приняла за палку, не в счет, разве что, бандит сослепу убьётся об него). Зашуршали ветки, и в землянку ввалился мужчина. Селина затаилась в дальнем углу, наивно надеясь, что он её не увидит. Но вот темноту пронзили сполох искр, и маленький огонёк, почти ослепивший её, задрожал в руках разбойника. В замутнённом страхом разуме вспыхнула невероятная мысль: «Неужели маг?». Но потом Селина разглядела огарок свечи, которую хозяйственный бандит пытался установить на полу, так чтобы брыкающаяся девица её не потушила. Ужас, сковавший тело, отступил под натиском лавины ярости: — Ты хоть понимаешь, кто я? — прошипела Селина, которую уже трясло не от страха, а от злости. Бандит распрямился и, цыкнув сквозь зубы, довольно осклабился: — Очень а-пе-тит-ная цыпа, — по слогам произнёс он, медленно подходя к девушке. — А судя по костюмчику, — мужская ладонь скользнула по пиджаку и задержалась на груди, — из городских, — пальцы больно сжались. Селина брыкнулась. Бандит оказался к этому готов. Пощёчина выбила слёзы, девушка от неожиданности вскрикнула. Насильнику это явно понравилось, остальным тоже: от костра послышалось одобрительное возгласы. Тесно прижав Селину к стенке, подпаленный выдохнул прямо ей в лицо: — Твой дружок всё о тебе рассказал: ни магии, ни денег, — бедный Лойзо, вот почему его так долго били, догадалась девушка. Бандиты просто выясняли, кто попался им в сети! Гловарь немного отстранился и, вцепившись в подбородок, повернул её к свету. — А мордашка ничего. Да и всё остальное… — тонкие губы потянулись к ней, Селина дёрнулась и слюнявый чмок пришёлся в ухо, тело содрогнулась от гадливости. Чужие руки облапили бёдра и потянули юбку вверх. Гнев затопил разум и огненной рекой потёк по рукам концентрируясь в ладонях. Селина почувствовала, почти забытый жар и оскалилась: — Кое-что он не знал… Бандит словно что-то понял, отшатнулся от неё, но сделать уже ничего не успел. Надрывный тонкий визг прокатился по землянке, вырвался в вечерний лес и тут же оборвался. Селина плечом убрала выбившуюся прядь и тихонько всхлипнула. Осторожно переступив через тело, она заглянула в дыру. Снаружи всё спокойно, в сгущающихся сумерках видно было лишь тени вокруг костра. Разбойники продолжали заниматься своими делами, видно крики, сопровождавшие утехи главаря, были обычным делом. Несостоявшийся насильник всё ещё не подавал признаки жизни, стараясь не смотреть ему в лицо, Селина осторожно нагнулась и потянулась проверить пульс, но тут же отдёрнула руку, по пальцам все ещё пробегали всполохи пламени. Последний раз она пользовалась зачатками силы во время поступления, но тогда ей удалось разве что обуглить лист бумаги. Сейчас же… Селина, пересилив себя, подняла глаза. Кожа там, где коснулись её руки, вспухла волдырями и местами почернела, правая глазница превратилась в сочащийся провал. Нет, пульс можно не искать, судя по синеве губ, сердце не выдержало болевого шока. Горло обожгло горечью, Селина с трудом удержала рвущиеся наружу остатки вчерашнего ужина. Глубоко вздохнув, девушка поднялась и направилась к выходу. Внутри от ярости не осталось и следа, только пустота и безразличие. *** Её заметили не сразу. Оставшиеся бандиты всё ещё беспечно болтали, пока один и них не отвлёкся. Глаза разбойника удивлённо выпучились, рот открылся, но крик застрял в горле, стоило Селине приветливо махнуть ему огненной ладошкой. Резко развернувшись, на полусогнутых, он рванул в сторону ближайших кустов. Подельники проводили его удивлёнными взглядами, один даже что-то насмешливое бросил вслед, но потом Селина вышла к костру: — Ма-а-аг? — донёсся до неё испуганный вопрос. Ответить было уже некому, забыв про оружие, бандиты последовали примеру своего товарища. Как только, за последним из них стих шорох в кустах, Селина без сил рухнула на траву и потеряла сознание. Лица коснулась что-то влажное. В памяти всплыло воспоминание о губах насильника, Селина дёрнулась и открыла глаза. — Жива? Брата Йована она узнала по голосу. Отбиваться и ругаться сил не было, Селина позволила себя приподнять и даже сделала пару глотков из предложенной фляги. — Что здесь случилось, расскажешь? — она поняла, монах видел мёртвого главаря в землянке, и теперь хочет знать подробности. — Нет. Он не настаивал, только кивнул и исчез в темноте. Селина следила за танцем затухающего пламени костра и отстранённо разглядывала подрагивающие пальцы: ни силы, ни жара она больше не чувствовала, словно борьба с бандитом испепелила те крохи, которые были ей даны. Послышались шорохи и стоны, Селина даже не повернулась. Рядом тяжело опустился Лойзо, монах и ему дал воды, потом подкинув ещё дров, уселся напротив. Так буднично, словно не было трусости на постоялом дворе, не было этой дикой погони и предательского бегства. В отношении брата Йована всё просто стало на свои места, осталось только разобраться с Лойзо: — А ведь ты солгал, Лойзо.