Мы переглянулись, и Луна спросила: — А ты не врешь, что тебя Альфред Петрович послал? — Нет, зачем же? Честное слово! — Ну как, Громов, — обратилась она ко мне, — сделаем? Мне не хотелось отвечать — старшей ведь была назначена Петрова. Я нерешительно пожал плечами. За всех решил Юра: — Что ж… можно и сделать… Мы заготовим, а Петрова просверлит. У тебя размеры есть? — Чертеж есть. Женя протянул мне бумажку и впервые поднял глаза. Мне показалось, что он перенес тяжелую болезнь: так он осунулся за последние дни. «И все-таки он молодец! — подумал я. — Вот решил стать врачом и сейчас пошел не куда-нибудь, а в юннатский кружок. Будет возиться с кроликами». Но ему я, конечно, ничего не сказал, а просто взял чертеж и стал его рассматривать. Ребята сгрудились возле меня и вслух читали размеры, прикидывая, как нужно выполнить работу. Все старались быть как можно серьезней и, конечно, ни на что не обращали внимания. И вдруг все примолкли и посмотрели по сторонам. Школьный двор будто вспыхнул тысячами, миллионами розовых, фиолетовых и просто нестерпимо белых блесток. Веселыми, разноцветными искорками украсились деревья, провода и кусты возле забора. Небо словно раздвинулось и поголубело. Мир стал таким огромным и красивым, что мы на минуту забыли о чертеже, о мастерской и с изумлением осматривались вокруг. И только через минуту Юра Грабин сказал: — Ребята, так ведь это солнце взошло! Над крышей школы медленно поднималось огромное багровое солнце. Несколько трудных недель оно было скрыто за туманами и тучами и сейчас выплывало на голубеющее небо — довольное и веселое. Оно поглощало тени, заливало своим светом всю округу, накаляя и снег, и иней, и стекла, которые сверкали во всю силу. — Ну что ж, ребята! — крикнул Юра. — Пошли работнем! А ты, Марков, приходи часа через три — будет готово. Уже в свежевыбеленной, залитой солнцем мастерской Шура Нецветайло мечтательно протянул: — А ведь мы приняли первый заказ… На мгновение все задумались. В самом деле, это был первый заказ слесарной мастерской. Потом, когда в ней зашумят станки и она станет уже слесарно-механической, — тогда, наверное, к нам придут и другие заказы. Да, жизнь, конечно, гораздо сложнее, чем нам иногда кажется, но зато она интересная.