Медвежонок бросил рассеянный взгляд на человека, указанного ему товарищем, и тут же узнал в нем Пальника. При виде бывшего хозяина Медвежонок нахмурил брови, смертельная бледность разлилась по его лицу, и он невольно сделал шаг назад. – Что с тобой? – спросил Дрейф, заметив это. – А! – прибавил он спустя мгновение. – Понимаю: ты узнал своего прежнего хозяина! – Да, – мрачно ответил Медвежонок, – это он. – Что ж за беда! Разве ты не свободен? Тебе нечего бояться. – Я не боюсь, – пробормотал капитан Медвежонок Железная Голова как бы сам себе. – Так пойдем. – Ты прав, – ответил Медвежонок со странной улыбкой, – пойдем! Может, и лучше покончить с этим раз навсегда. – Что ты намерен предпринять? – слегка встревоженный, осведомился его товарищ. – Бог свидетель, я не искал встречи с этим человеком. Напротив, я всячески старался избегать его. Когда ты встретил меня на берегу и попросил пойти с тобой, я пытался отговориться. – Это правда. – Итак, ясно, что только случай свел нас теперь. – Чтоб меня черт побрал с руками и с ногами, если я понимаю хоть одно словечко из всего, что ты говоришь! Медвежонок поднял голову и посмотрел на своего товарища с неподражаемым выражением насмешливого торжества. Потом взял его под руку и вкрадчивым голосом произнес: – Пойдем, Дрейф. Ты часто ставил мне в укор, что я не играю… Ну так вот, сегодня, ей-богу, ты будешь присутствовать при игре, которую ни ты, ни наши товарищи не забудут. – Ты станешь играть?! – вскричал Дрейф вне себя от изумления. – Да, и партия будет решительная. – С кем же? – С человеком, который так нахально обобрал наших братьев, – ответил Медвежонок, указывая на буканьера. – С Пальником? – Да, и вместо того, чтоб присутствовать при твоей игре, я буду играть, а ты – присутствовать при этом. – Берегись! – заметил Дрейф. – Решение принято. Пойдем! – Да поможет тебе Бог! – прошептал флибустьер, следуя за Медвежонком. Они вошли в залу, без труда прокладывая себе путь в толпе, так как оба пользовались большим уважением товарищей. Вскоре они очутились перед столом, за которым сидел буканьер. – Ага! – вскричал он и грубо рассмеялся. – Уж не собираетесь ли вы попытать счастья, друзья? – Почему бы и нет? – откликнулся Дрейф. – Попробуй, если такая уж охота, – продолжал, посмеиваясь, буканьер, – я готов принять от тебя все, вплоть до последнего дублона, приятель. – Во-первых, я тебе вовсе не приятель, благодарение Богу! Так что побереги это звание для других, – возразил флибустьер. – Что же до того, чтобы взять у меня все до последнего дублона, то это мы еще посмотрим, причем сейчас же, не откладывая на потом. – Возьму не только дублоны, но и твоего товарища в придачу, если он, против своего обыкновения, осмелится сразиться со мной, – прибавил буканьер со злой усмешкой. – Не задирайся понапрасну, Пальник, когда тебя не трогают, – холодно произнес Медвежонок. – Прошу без наставлений, я не нуждаюсь в них, – грубо заявил буканьер. – Если ты чем-то недоволен, готов дать тебе удовлетворение, где, когда и как пожелаешь. – Прошу принять во внимание, – спокойно заметил Медвежонок, – что не давал ни малейшего повода к ссоре, которую ты стараешься завязать со мной. Ведь я не вмешивался в твой спор с моим приятелем. Вокруг спорящих мгновенно образовался круг из Береговых братьев: все с любопытством ждали начала неминуемой схватки. Каждому из присутствующих была известна обоюдная ненависть Медвежонка и Пальника. И теперь зрители предвидели страшную развязку так дерзко начатой буканьером словесной перепалки. Береговые братья не любили Пальника, а его постоянное везение в игре еще больше, если это вообще было возможно, усилило общее нерасположение. Бо́льшая часть присутствующих втайне питала надежду, что наконец-то Пальника настигнет страшная месть, которую его противник откладывал так долго, вероятно, только за отсутствием удобного случая. Медвежонок был холоден и спокоен, хотя и немного бледен. Он вполне владел собой. – Ладно! – проговорил буканьер, презрительно пожав плечами. – Хватит болтать. Дурную собаку след взять не заставишь. – Медвежонок прав! – вскричал Дрейф. – Ты сам привязался к нему, и если он не отвечает тебе так, как следовало бы, то, вероятно, имеет на то свои причины. А теперь пора приступить к игре. – Согласен. Что ставишь? – Две тысячи пиастров, – ответил Дрейф, вынимая из кармана штанов кошелек. – Постой, – холодно сказал Медвежонок, остановив его руку, – дай мне поговорить с этим человеком. Флибустьер взглянул на своего приятеля и, увидев в его потемневших глазах зловещий огонь, опустил руку с кошельком назад в карман, пробормотав: – Как хочешь… Медвежонок сделал шаг вперед, оперся руками о стол и наклонился к буканьеру. – Входя сюда, – резко отчеканил он, – я не знал, что встречусь с тобой. Я не искал встречи, потому что мое презрение к тебе равняется ненависти. Но если уж твоя несчастливая звезда подсказывает тебе отбросить сдержанность, которую мы сохраняли в отношениях друг с другом все это время, отбросить, пусть и мнимое, равнодушие – будь по-твоему! Я принимаю твой вызов! – Сколько слов, чтоб прийти к такому ничтожному выводу! – воскликнул буканьер, и лицо его искривилось в улыбке. – Посмотрим. Слушай меня, а присутствующие пусть будут свидетелями: мы сыграем в гальбик[3] три партии, ни меньше ни больше, и ты должен принять мои условия. Согласен? – Еще бы, ведь ты проиграешь мне! – Не проиграю, – возразил капитан, – я вступаю с тобой в решительную борьбу и убежден, что выйду победителем. – Полно, не с ума ли ты спятил? – Если трусишь, я настаивать не стану. Извинись передо мной и товарищами за оскорбление, и я тотчас уйду. – Извиниться? Мне? Черт возьми! Ты думаешь, что говоришь? – Предупреждаю, – холодно произнес Медвежонок, вынув из-за пояса пистолет и взводя курок, – что при малейшем подозрительном движении я уложу тебя на месте как лютого зверя, каков ты на самом деле и есть. Вне себя от ярости, сдерживаемый только наставленным ему на грудь длинным дулом пистолета, буканьер окинул взглядом присутствующих, быть может желая найти поддержку. Флибустьеры мрачно молчали, и их лица выражали одно лишь насмешливое злорадство. Неимоверным усилием воли Пальник усмирил порыв гнева и, хотя кровь его закипала, голосом спокойным, в котором невозможно было подметить и малейшего волнения, ответил: – Принимаю твое предложение. – Какое? Извиниться? – Никогда. – Хорошо. Вы слышали, братья? – обратился капитан к присутствующим. – Слышали, – ответили они в один голос. – Итак, вот мои условия, – продолжал Медвежонок громко и отчетливо. – Три кости и стакан, равно неизвестные и мне и тебе, будут взяты у кого-либо из присутствующих здесь. – Уж не думаешь ли ты, что у меня крапленые кости? – вскричал Пальник. – Не думаю и думать не хочу, просто пользуюсь своим правом, вот и все. Буканьер с яростью швырнул об пол свой стакан с игральными костями и принялся топтать его ногами. Все бросили игру и с любопытством толпились вокруг стола. Кто-то взобрался на скамьи, кто-то на столы и бочки, чтобы присутствовать при этой весьма необычной дуэли. Все затаили дыхание, дабы не нарушить тишины, до того глубокой, что полет мухи был бы слышен в зале, где находилось более двухсот человек. – Вот кости, друг мой, – сказал, подходя к капитану, человек, перед которым почтительно расступились все присутствующие. – Благодарю, Монбар, – ответил Медвежонок, дружески пожимая руку страшного флибустьера. Потом он обратился к своему противнику: – Каждый из нас будет кидать кости поочередно. У кого выпадет на трех костях бо́льшая сумма очков, тот и выиграл, если только у противника не будет равное количество на всех трех костях. Согласен? – Согласен, – мрачно ответил буканьер.