– Рады стараться, капитан! – грянули несколько грозных голосов с разных сторон в одно и то же время. И страшный треск сломанных ветвей раздался в кустарнике. Это ответили слуги Дрейфа и Медвежонка. – Открыть огонь! – крикнул Дрейф. – Постой! – крикнул буканьер, не проявляя ни волнения, ни удивления при обнаружении помощи, которая нежданно-негаданно пришла к нему в самую критическую минуту. – Возьми двадцать человек, Дрейф, и отрежь отступление этим негодяям. – Железная Голова с пятнадцатью братьями уже заняли нужную позицию. – Хорошо! Бить всех без пощады, Железная Голова, слышишь? Надо проучить мерзавцев по заслугам, – с невозмутимым хладнокровием продолжал Польтэ. – Будь спокоен, брат! Не уйдет ни один, – твердым голосом отозвался Медвежонок. Оторопев от этой многоголосицы, испанцы, прежде думавшие, что имеют дело всего с одним противником, даже не пытались защищаться. Они заранее сочли себя погибшими, когда услышали имена Дрейфа и Медвежонка Железная Голова, грозная слава которых вселяла в них ужас. – Мы сдаемся! – крикнул офицер. – Пощадите во имя Святой Троицы, сеньоры! – Бросайте оружие! – приказал Польтэ. – Четыре человека сюда, чтобы подбирать копья этих мерзавцев! Дрейф, Медвежонок и двое слуг пошли по направлению к Польтэ, который, притаившись за кустом, хохотал до колик от славно сыгранной с испанцами шутки. – Сколько у тебя человек? – спросил Дрейф. – Я один! Эти собаки застигли меня врасплох, когда трое моих слуг отправились на охоту. Все равно, – прибавил Польтэ, протягивая руку флибустьерам, – вы можете считать, что поспели вовремя: мое положение становилось не то чтобы опасным, но достаточно затруднительным. – Великолепная мысль! Одному оцепить целый испанский отряд! – восторженно вскричал Дрейф. – Это верх смелости! – Шутишь, брат! У меня не оставалось иного выхода из западни, в которую я угодил. И когда раздался твой голос, у меня прямо от сердца отлегло… Но нельзя давать времени опомниться этим трусам. Флибустьеры вышли из-за кустов и приблизились к испанскому отряду, держа ружья наготове, со взведенными курками, чтобы при малейшем подозрительном движении неприятеля мгновенно дать залп. Но все предосторожности оказались излишними: испанцы даже не помышляли о сопротивлении. Глава V Что произошло на равнине между испанцами и Береговыми братьями и как они расстались Испанскую границу охраняли от постоянных вторжений французских буканьеров отряды по пятьдесят человек под командой одного альфереса[6], специально с этой целью сформированные. Сначала им давали ружья, но вскоре ружья заменили копьями. Причина перемены оружия, на первый взгляд лишенная всякой логики, заключалась именно в страхе, который внушали французские буканьеры своим врагам: как только испанские солдаты оказывались на равнине, они принимались палить из ружей в воздух и не прекращали этого занятия, пока не истощали все запасы пороха. Цель же пальбы состояла в том, чтобы предупредить буканьеров о своем присутствии и таким способом заставить их идти в другую сторону, что, разумеется, те и делали, но не из страха, а чтобы не прекращать охоты. Надо сказать, что идея вооружить копьями вояк, привыкших встречать неприятеля с превосходными ружьями и славившихся искусством попадать с пятисот шагов в стебелек на апельсиновом дереве, компрометировала и самих солдат, и правительство, которому они служили. Действительно, чего можно было ожидать от такого войска при стычках и что следовало думать о гуманности начальства, которое хладнокровно посылало этих бедняг на верную смерть? Полусотня, возглавляемая альфересом, выстроилась в десяти шагах от леса, на открытом месте, со всех сторон окруженном, однако, густым кустарником, который воображение испанцев от страха населило невидимым неприятелем. Копья и сабли горой лежали перед ними на земле. Между тем Польтэ шел немного впереди своих товарищей. Он насмешливо посмотрел на испанцев и после минутного молчания, от которого у побежденных мороз пробежал по коже, решил наконец заговорить своим прежним шутливым тоном. – A-а! Кабальерос, – воскликнул он, – вы решились сдаться? – Мы вынуждены сложить оружие перед превосходящими силами врага, – смиренно ответил альферес. – Но теперь, – продолжал Польтэ насмешливо, – вы признаете, что были не правы? – Как видите, мы сдались немедленно. – Я вижу, – вскричал Польтэ и рассмеялся прямо в лицо альфереса, – что вы олухи и трусы! – Милостивый государь! – воскликнул офицер, вскинув голову. – Уж не думаете ли вы опять задирать нос? Предупреждаю, хвастливые выходки теперь неуместны. Вы сдались шести человекам, – прибавил Польтэ с невероятным нахальством. – Правда, – заключил он с гордостью, – эти шесть человек – Береговые братья, и каждый из них стоит десяти испанцев. – Проклятье! – с яростью вскричал офицер. – Довольно жалоб, и лучше покоряйтесь добровольно, судари, – сухо сказал буканьер. – Сеньор альферес, велите вашим людям связать друг друга. – Но какие ваши условия? – Никаких. Вы сдались без всяких условий, и я поступлю с вами, как мне заблагорассудится. Что оставалось делать несчастным солдатам, попавшим в эту западню? Только одно: своей полной покорностью смягчить грозных победителей. Так они и поступили. Через пять минут все солдаты оказались крепко связанными друг другом. Только офицер, из уважения к его чину, оставался на свободе. Польтэ поднял шпагу и, подавая ее альфересу, сказал с убийственной иронией: – Возьмите, сеньор кабальеро, я не позволю себе лишить вас оружия, которым вы так хорошо владеете. От этой жестокой обиды молодой офицер сделался бледен как смерть, по его телу пробежала нервная судорога. Он схватил шпагу дрожащей рукой, взмахнул ею, со свистом рассекая воздух, и плашмя ударил буканьера по щеке. Польтэ взревел, как тигр, кинулся на молодого человека и уложил его на месте ударом топора. – Благодарю, – прошептал офицер, – по крайней мере, я умру смертью солдата! Его тело дернулось в предсмертной судороге, и глаза сомкнулись. Молодого альфереса не стало. Кровавый эпизод, который так трагически завершил то, что начиналось как комедия, вызвал у присутствующих грусть. – Ты погорячился, – сказал буканьеру Дрейф. – Это правда, – простодушно сознался Польтэ. – Это был храбрый молодой человек. – Он это доказал. Я не сержусь на него. – Да ну? – заметил Дрейф, невольно улыбаясь странной логике Польтэ. – Теперь поговорим о деле, – вмешался Медвежонок. – О каком? – О том, которое привело нас сюда. – О чем идет речь, брат? – Прежде всего о завтраке! – воскликнул Дрейф. – Мы умираем с голоду. Где твой букан? – В двух шагах отсюда. Следуйте за мной. – С нами есть испанцы, – заметил Медвежонок. – Пленники? – Нет, мы возвратили им свободу. – Где же они? – Там, в лесу, за деревьями. – Как быть? – вскричал Польтэ. – Ах! Знаю теперь, – прибавил он спустя секунду, – ступай за освобожденными пленниками, Дрейф. Ты, Медвежонок, оставайся со слугами здесь и карауль этих негодяев, а я через четверть часа вернусь. Вместо того чтобы нам идти к букану, он придет к нам! – Славная мысль!