– Надеюсь, он сюда не придёт, – проговорила она. – Страшно как, что такой человек гуляет на воле. Вы уж найдите его, пожалуйста. – Найдём, – с уверенностью пообещал Янко, пристально глядя Даре в глаза. – Хорошо… Я пойду дальше корову искать. Шаг, ещё шаг. Фарадал молча кивнул, его спутники наблюдали за Дарой, а она развернулась и побежала прочь по полю. Если фарадалы бы прознали, что Милош остановился на мельнице, пострадали бы они все. И Веся, и Барсук, и отец с мачехой. Нужно было прогнать рдзенцев прочь, пока не случилась беда. Но Дара не знала, с кем поговорить, кого попросить о помощи. Барсук был стар и немощен, он не мог поспорить со Жданой. Одна надежда оставалась на отца, а он мог вернуться только через седмицу. Семь дней. За это время фарадалы точно найдут Милоша и зарежут их всех. Что она могла сделать? Дома никто даже не подозревал о надвигавшейся беде. Когда Дара вернулась, все уже успокоились и забыли о ней. Корова сама пришла из полей, заслышав, как её звал Старый Барсук, Ждана приготовила ужин, а Милош избавил деда от болей в спине с помощью чар. Никто не желал больше ссориться. Почти одновременно с Дарой вернулся и расстроенный Ежи. В Мирной тоже не нашлось проводника, и, значит, гости уходить не спешили. Дара заметила, как Милош посерел лицом и порой прихрамывал на левую ногу. Когда солнце стало клониться к лесу, она нашла его у запруды. Чародей сидел на том самом месте на плотине, где они говорили несколько ночей назад. – Вам не найти проводника. Милош повернул голову, равнодушно её разглядывая. – Уже сам догадался. Тавруй отказался даже говорить с Ежи, когда узнал, в чём дело. – И чем дольше ты задерживаешься, тем хуже будет моей сестре. Он лишь пожал плечами: – Неужто тебе совсем всё равно? Она… – Не совсем, – признал Милош. – Но если хочешь, чтобы я ушёл, то проведи меня к лесу. – Нет. Уходи подобру-поздорову. Иначе я придумаю, как тебе отомстить. Он засмеялся: – Куда тебе, ведьма с мельницы? – И хоть были его слова надменны, но голос звучал мягко, будто ветер играл в камышах. – Ты даже колдовать никогда не пробовала. Дара вспыхнула вмиг, желая со всей силы ударить Милоша, да так, чтобы он упал в запруду, где утащит его на дно водяной. – Я знаю, что тебя ищут фарадалы, – процедила она сквозь зубы. Милош широко распахнул глаза. – Откуда ты?.. – Встретила их сегодня, о тебе расспрашивали. Я ничего не сказала, но они всё равно найдут вас, если останетесь здесь. Ты навлечёшь на всех нас беду. Уходи. Рдзенец помотал головой, отводя взгляд. – Не могу. Мне нужно в Великий лес. Дара не желала больше его слушать. За минувший день она вспомнила каждый слух, каждый рассказ, каждую страшную весть о вольных детях, о том, как они похищали детей, обманывали и убивали ради наживы. Как поступят фарадалы, узнав, что их враг скрывался на мельнице? – Я всё расскажу отцу и мачехе. Чародей повёл бровью. – Мне нужно в Великий лес. Хочешь избавиться от меня, так проводи сама или научи, как задобрить лешего. – Уходи, – упрямо повторила Дара. – Проводи меня в лес. Продолжать разговор казалось бесполезным. Дара ушла с запруды, не сказав больше ни слова. Она хотела пойти к Ждане, но стоило спуститься к дому, как дорогу ей преградила Веся. Сестра беспокойно теребила медовую косу. – О чём вы с Милошем болтали? – Я сказала, что он должен уйти. Огромные голубые глаза сестры в один миг наполнились слезами. – Дара, не гони его, не рушь моё счастье, прошу тебя. – Что? – Не надо так, пожалуйста, – Веся схватила Дару за руку, прижала её ладонь к своей груди. – Я люблю его. Тебе не понять меня, но хоть пожалей. Я так счастлива впервые в жизни, и он тоже любит меня. Дара задохнулась от возмущения. Как легко, как быстро задурил Милош голову её сестре! – Веся, о чём ты говоришь? Ты не знаешь его совсем, он чужак, рдзенец! – Это не важно. Если люди будут против, я уеду с ним в Совин. Это большой город, там никому не будет до нас дело. – Что он тебе наплёл? Веся, не нужна ты ему. Он играет только, чтобы меня позлить. Его фарадалы ищут, он преступник! Веся отшатнулась, по щекам её потекли слёзы. – Вот ты, значит, как со мной… Завидуешь моему счастью, Дарка, потому что сама полюбить никого не способна. Сожжёт тебя ведьмовская злоба. Слова не били, не обижали, но только больше распаляли злость. Хотелось закричать, встряхнуть сестру за плечи, но Дара сдержалась. – Ты просто повторяешь слова своей матери. Веся, не будь дурой, ты же знаешь, я о тебе беспокоюсь… – Неправда! – Сестра закричала так громко, что стало, наверное, слышно и у запруды, и в доме. – Ты боишься, что одна останешься, вот и держишь меня при себе, как собаку на цепи. Только моему счастью тебе не помешать. И она убежала прочь в избу, в объятия любимой матери. Дара смотрела ей вслед и не знала, что думать. На мгновение она даже заподозрила, что Весю приворожили чарами. Никогда прежде она не влюблялась и чувства всегда в себе держала. Не могла же она потерять голову всего за несколько дней? Дара обернулась и увидела Милоша у запруды. В сумраке трудно было разобрать, что означало выражение его лица, саму Дару перекосило от гнева. Как смел рдзенец настраивать против неё родную сестру? Как смел он угрожать ей? Как смел оставаться в их доме, навлекая на всех беду? Нельзя было дожидаться возвращения отца. * * * Стоял шестой день седмицы, и Старый Барсук сказал, что в это время положено мыться. Они истопили баню. От пара Ежи разомлел и задремал в предбаннике. Милош, растянувшийся на соседней лавке у стены, заснуть не смог. Фарадалы проследили его до Заречья. Что же было в ларце, если они его так искали? Милош чувствовал невероятную мощь, но не мог целиком понять её суть. Фарадальское чудо жгло, не опаляя, горело чистым огнём и золотом. Оно было полно жизни. Быть может, оно и сдерживало проклятие? Боль вдруг пронзила точно игла. Он зашипел, суча ногой в воздухе. – Опять? – обеспокоенно спросил Ежи, вмиг проснувшись. Милош сел, опёрся локтями о колени. Потемневшие от воды волосы повисли на лицо. Он обернулся в длинную простыню, чтобы прикрыть почерневшую кожу. За несколько дней, что они провели на мельнице, пятно разрослось и стало уже размером с ладонь. Было слышно, как лилась вода в мыльне. Из-за стены доносились весёлые женские голоса. Дед Барсук, укутавшись в льняную простыню, громко храпел на лавке у противоположной стены. Оглянувшись на старика, Ежи поднялся и подсел ближе к другу. – Что будем делать? Нам здесь не найти проводника, – прошептал он. – Думаю, у меня получится уговорить Дару. Она почти начала доверять мне, пока не полезла на сеновал. Как будто знала, что я что-то прячу. Ежи выглядел подозрительно виноватым. – Ты кому-нибудь рассказывал о ларце? – Нет, конечно. Милош почему-то не поверил ему, но ничего не сказал. Впрочем, Ежи хватило одного испытующего взгляда, чтобы самому признаться: – Правда, не рассказывал… но я открыл ларец ночью, когда тебя не было. Просто посмотреть хотел, – он вжал голову в плечи. – И сразу закрыл, никто меня не видел. – Эта штука вопит как оглашенная, – процедил Милош. – И ты открыл её посреди ночи? – Совсем на чуть-чуть…