Часть 62 из 63 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я не подозревал до сих пор такой гнусности, жестокости и ненависти. Гордость генерала была тяжелым бременем для этого пресмыкающегося негодяя, с таким непомерно развитым тщеславием и стремлением видеть всех людей у своих ног. Но его слова не имели для меня никакого значения… Я желал только, чтобы Губерт Фордибрас не попадался мне больше на дороге.
— Изменник он или нет, это касается только вас, — сказал я. — Здесь вопрос о другом. Когда Анна Фордибрас надевала в Лондоне украденный у меня жемчуг, было ли известно генералу, что он краденый?
Отвратительная, сардоническая улыбка пробежала по его лицу.
— У него не хватило бы мозгов на это! Она надевала их по моему приказанию. Я долго следил за вами… Вы не знали этого, но потом вы многое узнали. Я сказал себе, что должен удалить вас со своего пути. О, Бог мой на небесах! И зачем это не убили вас до того еще, когда Гарри Росса нашли мертвым в Паллингской бухте!
— Вы говорите о молодом моряке, которого нашли с розовым бриллиантом из Форд-Валлея? О брате капитана Росса, занявшего ваше место на «Эллиде»? Я начинаю понимать… Он вез эти бриллианты в Лондон и с ним случилось несчастье? Для вас это была серьезная неудача.
Он сжал руки и взглянул мне прямо в лицо.
— Останься он в живых, я на мелкие кусочки разорвал бы его тело. Он украл бриллианты с моей почтовой яхты и утонул, плывя к берегу. Да, мой друг, Бог смилостивился над ним, послав ему неожиданную смерть.
Я не мог не улыбнуться такой своеобразной набожности. Я должен сознаться, что мной снова овладело сильное беспокойство, а желание мое вырваться поскорее из этого дома превратилось в настоящую лихорадку нетерпения. Что, если случится что-нибудь, и между мной и Анной встанет вдруг какой-нибудь посланник ада?! Что, если живительную чашу оторвут в самый последний момент от моих губ! Боже милостивый! Какая это была агония!
— Мистер Аймроз, — сказал я, поднимаясь сразу под влиянием неожиданного импульса, — я сейчас же телеграфирую в Вену и сообщу, что я не могу представить доказательств, а потому обвинение будет снято с Лизетты. Можете ехать, куда желаете, но не оставайтесь в Англии. Сегодня я щажу вас. Но если пути наши еще раз встретятся, я повешу вас… Это так же верно, как и то, что Всемогущий судит убитых вами и накажет вас за них. Это мое последнее слово. Молю Бога от всей души, чтобы никогда больше не встречаться с вами.
Он не двинулся с места, не произнес ни одного слова, продолжая сидеть в кресле, точно каменное изваяние. Так оставил я его и поспешил во мрак ночи.
Я поспешил к Анне, чтобы сообщить ей результаты своей миссии, положить дар этот к ее ногам и в милых глазах ее прочитать наконец истину, которая была для меня выше всего на земле и составляла единственное стремление мое.
Эпилог
ТИМОФЕЯ МАК-ШАНУСА
Мой друг Мюлок в своем «Magnus and Моrmа» пишет: «Пейте на свадебных торжествах умеренно, чтобы потом вам не сбиться с прямого пути».
Вот человек принципов, рассуждения которого я никогда не решился бы оспаривать.
Сегодня мы собираемся в Гольдсмит-Клубе и будем пить за потерю свободы моего дорогого товарища Ина Фабоса, пить, надеюсь, в той мере, о какой говорит поэт. Если я сомневаюсь в возможности последнего, то лишь припоминая слова Горация, что вино вдохновляет нас новыми надеждами и заглушает горечи и заботы жизни. Неужели же мы будем рассуждать о такой потере для клуба и для общества, не промочив ни разу горла и не положив руку на сифон с холодной содовой?
Сохрани нас от этого Бахус! Мы погрузимся в него наилучшим образом… по просьбе моего друга, выразившего это желание, и — о, благородное сердце, — за его счет.
Он венчался в своей приходской церкви в Гемпшиде, и Тимофей Мак-Шанус проводил туда невесту. Маленькая волшебница-пастушка, из-за которой честные люди два раза объехали вокруг света и вернулись назад, заставила других женщин завидовать ей и прибыла сама к верной гавани, предназначенной ей судьбой…
Как мало походит она теперь на черноглазую кокетку, которую я видел в Кенсингтоне! В ней меньше лукавства, меньше игривости, в ней сказывается женщина, а не прелестный ребенок со школьной скамьи. Нет, говорю, тысячу раз нет! Золотистый свет заливает ее путь, и лучи смеха сверкают в ее глазах. Обыщи я все города, то и тогда лучшей жены не найти для моего друга… Я выбрал бы для него только это золотое сердце, эту спутницу жизни избрал бы я для его счастья. Она приобрела любовь редкого человека и счастлива. Спаси ее Господи, говорит старый Тимофей, а он хорошо умеет читать в сердцах женщин.
Итак, я снова возвращаюсь к своим старым привычкам, становлюсь прежним бродягой, который ворчит из-за всякой безделицы. Мой дорогой друг, памятуя, что я когда-то жевал и пережевывал юриспруденцию, не прочь был бы определить меня на государственную службу и сделать чиновником. Но у меня не хватает духу на это. Я дожил до старости во грехе бездействия. Единственная моя заслуга заключается в том, что я знаю благодать ничегонеделания и ожидаемую за это награду. Оставьте же меня и позвольте и впредь идти по прежнему пути. Моя дружба с Ином Фабосом слишком для меня драгоценна, и люди не могут называть меня собирателем мхов и катальщиком камней.
Я хочу сказать этим, что не имею в виду никакой карьеры; подобно маленькому японцу, которого мой друг почти усыновил, мое место за воротами. Неужели я «прошлое» Ина Фабоса, дорогое его воспоминаниям, член его дома, но безмолвный, как ночь, неуважаемый, всеми забытый, никем не воспетый? Да хранят нас боги, скажу я на это.
Книга, которую я пишу о наших приключениях в южных морях, будет напечатана в одном томе ценой в шесть шиллингов; книга эта будет мне памятником более солидным, чем медный. Читатель, ты найдешь в ней много вещей для развития своего ума и возвышения своего духа, но больше всего поразит тебя в ней любовь и преданность Ину Фабосу, вернейшему руководителю моей полной приключений жизни.
Он женился и уехал на запад, а я один и в горе, но двери клуба открыты для меня. Много людей и городов видел я, но Лондон… Ах! Благословен ты, Лондон, ибо люди, погруженные в отчаяние, находят в тебе родину, а дети-сироты гнездятся на твоей груди. В метрополии Британской империи схороню я свое великое горе.
Ибо друг мой Ин Фабос вернется, только когда наступят летние дни, а маленькая жена его начнет говорить о родине и тех, кто любит и не забыл его.
INFO
Пембертон М.
П24 Сочинения: В 2 т. Т. 1: Подводное жилище; Кровавое утро; Бриллиантовый корабль: Романы / Пер. с англ.; Сост. Т. Прокопов. — М.: ТЕРРА, 1996. — 559 с. — (Большая библиотека приключений и научной фантастики).
ISBN 5-300-00196-1 (т. 1)
ISBN 5-300-00197-Х
В 4703010000-006/А30(03)-96 подписное
ББК 84.4Вл
МАКС ПЕМБЕРТОН
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ
Том первый
Редактор И. Шурыгина
Художественный редактор И. Марев
Технический редактор Г. Шитоева
Корректор Н. Кузнецова
ЛР № 030129 от 02.10.91 г. Подписано в печать 05.10.95 г. Уч. изд. л. 30,69. Цена 19 600 р.
Издательский центр «ТЕРРА».
113184, Москва, Озерковская наб., 18/1, а/я 27.
…………………..
Scan Kreyder — 25.12.2018 — STERLITAMAK
FB2 — mefysto, 2021
* * *
notes
Примечания
1
book-ads2