Майор сильно задумался, и было от чего! Примерно то же самое происходило со мной, когда я это услышал. Во-первых, в прошлой жизни ничего подобного я не припоминаю. Наоборот, гад этот реально собирал важную информацию и работал не только на местных националистов, но и сотрудничал с турками, похоже. Не уверен, что дело тогда раскрутили и довели до логического конца, начались известные события, но разрабатывали его всерьез. Тем удивительнее было узнать, что он стучит в контору! В принципе такое возможно, территориалы не спешат делиться своей агентурой, тем более сейчас, когда здесь все сложно и запутанно. Но тут вылезает «во-вторых»! В районном управлении КГБ русских сотрудников по пальцам пересчитать можно, здесь преобладают местные кадры. Есть несколько технических специалистов, да второй зам, присланный из Баку, чтобы хоть немного присматривал за районной вольницей и ограничивал их аппетиты. Тем более трудно представить офицера с типичной славянской внешностью, занимающегося прямой вербовкой агентуры. Он же ни языка, ни традиций толком не знает, поэтому вся оперативная работа держится на тех, кто здесь родился и вырос, грубо говоря. Бывают, конечно, исключения, но таких уникумов в районах не держат, они на вес золота в центральных структурах. Судя по задумчивому виду нашего особиста, такого майора он не знает. Отсюда напрашиваются два варианта: либо вербовщик вообще не из конторы, либо залетный варяг. И то и другое означает серьезные проблемы. – Что еще он сказал? – Больше ничего. Как только понял, что ошибся и я заявился сам по себе, замкнулся, и ничего полезного вытянуть из него я больше не смог. Как я понял, майор предъявил служебное удостоверение, также обещал заглянуть через неделю. Прошло три дня с того момента. – Тэ-экс… – папаша Мюллер печально вздохнул, побарабанил пальцами по столу, отбивая траурный марш, и посмотрел на меня неодобрительно. – Морозов, тебе только на свиноферме работать животноводом. Шаг шагнешь, обязательно вляпаешься в лепешку коровью. Талант просто. – Я тут при чем? – возмутился невинно оклеветанный рядовой Морозов в моем лице. – Ходят тут всякие, а потом ложки серебряные пропадают. Это же до моего визита еще случилось! – Ладно, закончили. Сдашь ключи от машины, больше ты на ней ездить не будешь. От дела отстраняешься… Э-э-э… Хотя ты и так, как вроде… Забудь о чайхане навсегда. Ни слова, ни полслова – никому! «Страшно далеки вы от народа, товарищ майор. Ну право, какие еще ключи в автопарке? Два проводка соединяешь, как в голливудском боевике, и можешь угонять эту трахому, предварительно покрутив минут двадцать кривым стартером вручную, чтобы завести», – мысленно ответил я человеку, незнакомому с реалиями армейской службы в автороте. И вообще, это черная неблагодарность – снимать меня с автомобиля. О чем я и сообщил будущему начальнику особого отдела. – С завтрашнего дня пересаживаешься на другую машину. Будешь ездить на УАЗе. Справишься? – Так точно, товарищ майор. Проблем не будет. А разве у нас в части есть свободные «уазики»? В голове моей сразу замелькали радужные варианты будущей карьеры. «Козликов» не так много, и среди их водителей только двое супердембелей, то есть отслуживших более двух лет. Так что мне определенно светит блатное место водилы у начальника тыла, либо возможность возить начштаба. – Для такого случая найдем. У собаководов есть свободная машина, вот ее и примешь. А-а-а! Только не это! – завопила моя душа от отчаяния. Этот вариант я отбросил еще в самом начале, поскольку служба эта в прямом смысле «собачья». К тому же машина старая, убитая насмерть, скорее всего, даже не на ходу. Впрочем, это не самая страшная проблема – ремонтировать УАЗ в разы проще, чем обслуживать разваливающийся ЗИЛ, а нормальную машину молодому солдату никто не доверит. Сложность именно в ветеринарии, поскольку ты не только водитель, но и главный помощник начальника ветслужбы майора Мамедова, других подсобных рабочих ему взять неоткуда. Есть, конечно, парочка кинологов, но у них самих дел по горло, поэтому должность следует назвать как шофер-животновод. Теперь я понял, на что намекал юморист-особист. – Товарищ майор, а может, лучше на грузовике? У меня на собак аллергия. – Не дрейфь, Морозов. Это лишь временно, а возить ты будешь инспектора из Баку. – Не обидится инспектор? Там же псиной воняет, наверное, – удивился я. – Рядовой Морозов, тебе для чего даны руки в двойном количестве? Чтобы ложку с вилкой держать? Вот и отмоешь машину при помощи своих работящих рук, да так чтобы генеральская дочка, если когда сядет, восхитилась чистотой и ароматом свежести. Завтра вечером проверю. – Будет сделано, – изобразил я бурную радость, переходящую в восторг. – Дополнительные указания будут? За инспектором присматривать, вам докладывать? – Не суй нос туда, куда не следует! Не выросла еще наблюдалка, – нравоучительно заметил отец-командир таким тоном, что я понял – бдить надо в оба глаза. – Пойдем, познакомлю тебя с новым начальником. До сего дня мои вояжи в этой части здания ограничивались кабинетом номер 13, да и в прошлой жизни не часто доводилось бывать. Особый отдел не место для праздношатающихся граждан. Хотя кроме шифровальщика и секретарши тут, похоже, и нет никого больше. Каково же было мое удивление, когда в кабинете вечно где-то отсутствующего начальника особого отдела обнаружился огромный мужик двухметрового роста, косая сажень в плечах, да еще… в морской форме. Подполковник, тьфу, капитан второго ранга – у моряков свои звания, но судя по тому, как подтянулся и напрягся майор Жилинский – фигура важная. После того как меня представили будущему шефу, кавторанг окинул меня цепким оценивающим взглядом, скептически хмыкнул и неожиданно поинтересовался: – Машину хорошо знаешь? – Так точно, капитан второго ранга! Как свои пять пальцев. – Хм. Скажи-ка мне, любезный, как переключить подачу топлива на запасной бак? Вопрос с подвохом. Новичок, поверхностно знакомый с устройством «козлика», наивно будет полагать, что тумблер на панели приборов для этого и предназначен, и одним щелчком переводит подачу топлива на второй бак. На самом деле, он всего лишь переключает показания датчика и показывает, сколько бензина в каком баке. Это же советская техника образца шестьдесят лохматого года, и такая автоматизация здесь не предусмотрена. Тут полный, он же – передний привод, подсоединяется при помощи разводного ключа, стоя по колено в грязи обычно, если клювом прощелкал и вовремя на асфальте не подсуетился. Для переключения на второй бак нужно забраться под водительское сиденье и повернуть бензиновый вентиль. О чем я и сообщаю морскому начальнику. – Свободен, матрос, – по всей видимости, моя компетентность признана удовлетворительной. – Завтра в девять утра у штаба. М-да, уже и до матроса дослужился. Дела идут в гору. В этот момент особист обращается к кавторангу по имени-отчеству, и меня словно током бьет. – Федор Васильевич… – продолжение фразы исчезает в тумане, меня словно мешком пустым из-за угла огрели. Я знал этого человека! Понятное дело, что не лично – много раз видел на фотографиях. Да и трудно не узнать единственного легендарного адмирала ФСБ для человека, хоть немного интересующегося историей России на рубеже двадцать первого века. Именно он руководил штабом контртеррористической операции в Чечне во второй кампании, именно за его голову боевики обещали двадцать миллионов долларов – по тем временам сумма просто астрономическая. Федор Васильевич Громов – герой России, заместитель директора ФСБ, умер в Ханкале от разрыва сердца прямо во время совещания штаба в марте 2001 года. На его личном счету уничтожение большинства главарей бандформирований, операция по захвату Салмана Радуева и еще десятки, если не сотни успешных боевых выходов. Не менее сотни покушений и трагическая внезапная смерть на пороге победы. Интересно судьба раздает карты. Второй адмирал, правда в будущем, и второй Герой России/СССР. И если главком ВМФ и в прошлой реальности сюда приезжал, то появление капитана второго ранга Громова – это абсолютно точно новый поворот истории. Хотя, конечно, связь между ними прямая. Если память мне не изменяет, то Федор Громов сейчас возглавляет Особый отдел КГБ Каспийской военной флотилии, и тогда понятно, зачем он здесь появился. Значит, мое послание с компроматом на генерала Калугина дошло до цели. И что самое главное, воспринято с полной серьезностью, раз дело поручено лучшему специалисту из всех возможных. Конечно, главком ВМФ привлек того, кого знает лично и кому доверяет, вдобавок еще и своего – флотского. Тем более что он из Баку, а значит, хорошо знает регион и менталитет местных жителей, к тому же наверняка имеет свою агентурную сеть. Имя будущего адмирала мне было известно задолго до второй чеченской войны, именно Федор Громов организовал эвакуацию Каспийской флотилии из Баку, вывез не только секретную документацию, но и тысячи русских людей, семьи военных и просто беженцев. Да и сами корабли вывести – это тоже было непросто. Глава 41 Ветеринарный «уазик» неожиданно оказался на ходу. Подрегулировал карбюратор, почистил свечи, после чего мотор заработал ровно и без тарахтения. Интерьер, как говорят в турецких отелях – немного «уставший». Проще говоря – слегка потертый и потрепанный внутри, но чистый и ухоженный. Можно поблагодарить предшественника за прилежание и аккуратность. Майор Мамедов особого восторга не высказал, его хвостатые подопечные вынужденно катаются на единственном «уазике»-«буханке» с точно таким же синим крестом на боку, как у меня теперь, поэтому экспроприация запасного автомобиля его не сильно обрадовала. Но будучи от природы добрым самаритянином, он даже залетного «грабителя» тут же усадил пить чай с плюшками. За неимением которых были предложены вездесущие пряники. Вы встречали молодого солдата, который откажется пожрать на халяву? И я не встречал! Поэтому, чтобы не вызывать подозрений, выдул три кружки чая и слопал полкило закуси. Самое веселое, что это теперь мой стандартный бонус к питанию! Поскольку автомобиль приписан к ветслужбе, то и стоянка у него рядом с вольерами для собак. Само по себе это прекрасное и замечательное обстоятельство. Никто не сворует инструмент, не сольет бензин и не стырит предохранители ночью. Мне же в свободное от ремонта и выездов время положено находиться в ветпункте, а начальник тут добрый, заботливый и щедрый. Правда, я единственный молодой среди трех ветеринаров, повелителей четвероногих монстров. Двое «майских», отслуживших «полторашку», и с ними ноябрь-87. Мой земляк, который ехал с нами в поезде, оказывается, уже на заставе со своим питомцем. Отдельно стоит упомянуть о самих овчарках. В основном восточноевропейской породы, милые, обаятельные, так и просятся на фото с героем границы. В прошлой жизни у меня в альбоме их несколько было, но опознать, какая именно выступала в качестве модели, я так и не смог. Все симпатичные и все на одну морду. Когда собачка смотрит на тебя умными красивыми бархатными глазами, так и хочется прикрыть легкоуязвимые места и все выступающие конечности, которые так легко откусить. Гладить собачек категорически запрещено, так же как и кормить не по Уставу. Шутка, нет у них Устава, только инструкция. Утром я подкатил к штабу с непозволительной скоростью, нарушив все мыслимые и немыслимые правила поведения молодого солдата. Одна из традиций неуставных отношений в нашей деревне – это то, что солдат первого года службы внутри расположения части не имеет права ездить быстрее, чем движется обычный пешеход. Правило уже довели до всех молодых, хотя формально в учебке дедовщины еще нет. Эта глупейшая традиция, например, требует, чтобы ЗИЛ двигался только на первой передаче. Но тут есть подвох. Первая передача – тяговая, используется только на очень крутых подъемах, даже трогаются с места со второй скорости. В результате ЗИЛы ползут по части, ревя мотором, выпуская клубы дыма, с черепашьей скоростью, зато традиция соблюдена полностью, и дедушки довольны проявлением уважения. По закону подлости, в этот момент мне на пути попался гражданин Заяц, проводивший несущийся болид с ветеринарным крестом на боку свирепым взглядом. Стопудово настучит. Впрочем, это такие пустяки, что и волноваться нечего. Скорее дань привычке оценивать все действия с точки зрения рациональности и минимизации проблем. Можно было и не нарываться, по времени я все равно успел бы. Капитан первого ранга появился минута в минуту. Забрался в машину, поздоровался и задал сакраментальный вопрос, достойный занесения в скрижали воинской службы: – Матрос, ты город хорошо знаешь? Удивительно, что юнгой не назвал. Хотя это скорее от веселости характера, а не от желания обидеть сухопутную особь. Тем не менее вопрос непростой. Конечно, город и окрестности за время службы я изъездил вдоль и поперек, и даже через много лет легко ориентируюсь на местности. Да и не так много здесь асфальтовых дорог – не Подмосковье, чай. Однако по официальной биографии и согласно личному делу, с которым наверняка ознакомился не только майор, но и следователь из Особого отдела Каспийской флотилии, этих знаний у меня нет и быть не может. Наверняка Громов хорошо знает город и много раз здесь бывал. Республика небольшая, тем более побережье Каспия – наверняка входит в зону оперативных интересов. Тот факт, что именно его вызвали, тоже говорит в пользу этого. Так что заблудиться нам никак не грозит, но первое впечатление будет испорчено. Водила, который не знает, куда ему ехать – это жалкое зрелище. Поэтому я озаботился созданием легенды заранее, когда еще только обдумывал планы на сегодня. – Так точно, товарищ капитан! Вот, у меня подробный план города со всеми улицами, а на этом листе – основные автомобильные дороги в районе. Всю ночь запоминал. Изучив вещественные доказательства в виде двух тетрадных листов, которые с некоторым напряжением ума и с большой фантазией можно было признать схемой автодорог, особист похвалил меня за сообразительность.