О край чашки звенькнула ложка, и ящер одним большим глотком выпил всю воду. Откинувшись на спинку лавки, он глубоко вдохнул и выдохнул. — Когда-нибудь этот яд вас погубит, — покачала головой Ясинэ, убирая чашку и ложку из его рук. Ануир не ответил. — Пожалуйста, посчитайте, на сколько дней вам хватит яда, чтобы я знала заранее, когда мне стоит брать его снова. Ануир промолчал. — Я могу идти? И снова ответом была тишина. Оглядевшись, Ясинэ убедилась, что никого рядом нет, и склонилась над ящером. На бледном лице выделялись алые чешуйчатые брови, но они постепенно бледнели, сливаясь с кожей. Да и лицо как будто бы вытянулось, впали глазницы, обнажив большие, навыкате, глаза. Рука с ядом лежала на скамье, но было в ней что-то неправильное. Ясинэ подняла ее за запястье и тут же бросила. Странная рука — два больших пальца и отдельно три других. Коснувшись шеи Ануира под челюстью, Ясинэ прислушалась. Но не билось ни сердце, ни жизнь. — Окуметь можно, — пробормотала она. — Я же предупреждала. Встрепенувшись, она забрала яд и спрятала его в кимоно. Бегло обойдя сад, собрала немного кошачьей петрушки, аконита и листьев манцинеллы. Из маленького склада забрала пузырьки с ядами и спрятала их в кимоно. Разломала отсыревшую изгородь и исчезла в болотах округа Змей. *** Край Быков буквально кишел жизнью. Все дороги были полны людей. Совершенно разных. Кого тут только не было, народ стекался совершенно со всех уголков империи. Медведи, воинствующе глядящие с высоты своего роста; хорьки, воровато осматривающие окружающих; замотанные в хламиды тряпья скорпионы, прячущие хвосты в ногах; низкорослые кроты, увешанные доспехами по самые близорукие глаза… Но разными они были вовсе не поэтому. Их всех вела своя цель. Кого-то — банальная торговля, кого-то беззаботное веселье и мистическое любопытство. А кого-то — убивающее горе. Всем им нужны были пауки. Кому-то от них были необходимы яды и лекарства. Кому-то — самые прочные ткани и веревки во всей империи. Кому-то — прекрасное нежное кружево. Хотя бы кусочек, слишком уж оно было дорогим. Кому-то — марионетки, куклы и манекены для шитья. А кому-то — ответы. Ясинэ следовала в потоке людей, совершенно не боясь, что они заведут ее не туда. Пройти мимо деревень пауков было попросту невозможно. Нужно было только в каждой новой остановке оглядываться и либо оставаться, либо следовать за толпой дальше. Одни деревушки сменялись другими, разделяли же их оживленные дороги и постоялые дворы, которые принадлежали косулям; таверны быков и даже маленькие пункты помощи, где лечили торопливые козочки. За отдельную плату в деревне можно было даже воспользоваться услугами клана лошадей, и перевозка больших грузов переставала быть проблемой. Товары не привлекали Ясинэ. А Евы во всем многообразии людей она не ощущала. Даже не знала, стоит ли искать. Однако, были те, кто мог знать наверняка. И в деревушке паучих-провидиц Ясинэ остановилась возле домика одной из них. Все остальные были особенными — то запущенные землянки, то черные угловатые домики с котлом перед домом, в котором кипело и бурлило странно пахнущее варево, то розовые домишки, на крыльце которых стояли таблички с целым списком чудодейственных средств. Вывески вокруг пестрели самым разным спасением — и от проблем с пищеварением, и от тяжелых травм, и от любви, и для любви, для удачи, для чужого горя. С гарантией ответов о будущем, с обещанием помощи и всяческого содействия самого Самсавеила… Домик же, у которого замерла Ясинэ, коротко гласил — «гадаю на картах и рунах». И больше никто здесь на рунах, наверное, не гадал. К тому же, в этот домик не стремились огромные толпы народа. Ясинэ постучалась костяшками указательного пальца и приоткрыла дверь. — Свободны? — спросила она, заходя внутрь. — Для тех, кому есть, чем платить, я всегда свободна, — донесся мягкий вкрадчивый голос из глубины. Все вокруг было увешано черными косичками из паутины. Они свисали с потолка до самого пола, и нельзя было различить ничего вокруг, только пробираться наощупь. — Трех черных нек будет достаточно для ответа на любой мой вопрос? — Ясинэ запустила руку под оби и вытащила теплые монеты. — Для начала хватит и одной, — отозвалась провидица. Постепенно из глубины выступил стол, а паутинные косы остались позади. За столом сидела паучила и тасовала в руках старые засаленные карты. Черные волосы ее были собраны в множество маленьких косичек и завязаны в узел на затылке. Дополнительные ряды глаз были спрятаны за волнами косичек, а хелицеры спилены, что при некотором отдалении паучиха казалась вовсе не паучихой. А когда она опустила ресницы, скрыв черные глаза, то сходство с соклановцами стали выдавать лишь закованные в броню кисти рук. — Я больше доверяю рунам, — промолвила Ясинэ, присаживаясь на деревянный стул с алой подушечной. — Как будет угодно, — кивнула молодая паучиха и, отложив стопку карт шапкой наверх, достала из-под стола мешочек с камнями. — Какой вопрос вас мучает? — Я хочу найти одного близкого мне человека, Еву, — помедлив, сказала Ясинэ и, облокотившись лопатками на спинку стула, положила одну неку на стол перед собой. Как мне ее найти? Где она? Все не то… Все неправильно. — Когда я найду ее? Паучиха развязала мешочек, наклонилась над ним и как будто прошептала камням вопрос. А затем высыпала на стол целую горсть аметистов и принялась рассматривать те, что не удержались на верхушке горы и рассыпались по столу. — Ты много раз будешь проходить рядом с ней, но не заметишь этого и не узнаешь ее. Как и она не узнает тебя, — она вытянулась, разглядывая руну, что отскочила практически Ясинэ в руки. — Но однажды тебе повезет. И лишь в твоих руках ухватить за этот шанс или навсегда его упустить. — Когда?! Еще одна нека тут же легла рядом с первой. Провидица нахмурилась и, вытянув руку, разрушила горку рун. — О, — вздохнула она, — очень нескоро. Ты устанешь жить, скитаться и искать. Ясинэ закусила губу и откинулась на стуле. Провидица же сгребла руны обратно в мешок. Вместе с ними исчезли и черные неки. — Сумею ли я победить? — прошептала Ясинэ, кладя на стол третью неку. Паучиха достала из мешочка руну и положила на середину стола. Она была совершенно пустой. #9. Либо, вмещаясь в век, боль умалится пусть Запас пантов подходил к концу. Да и, признаться, они уже успели надоесть. В округе Оленей кроме них и не было ничего вкусного или хотя бы интересного. Край как край. Не считая того, что рядом и над головой постоянно проносятся рога, и первые сутки инстинктивно уворачиваешься от них и стараешься ходить безлюдными дорогами. Ясинэ потратила почти неделю, блуждая по лесам и степям. Искать Еву порывалась лишь несколько раз, да и то быстро возвращала священное масло на пояс и шла дальше. Бива за спиной привлекал внимания оленят, и Ясинэ, покусывая панты и слизывая с них кровь, не могла отделаться от мысли, что эти вкусные рожки могли принадлежать этим детям. Странное ощущение. Но вкусные панты.