Для начала я в течение нескольких дней впивалась в голос «специалистки», тщательно зафиксированный на пленке Нудилкой. Впиваясь в тот голос, я вникала и в ее поучения, которых категорически не разделяла. Лишь после такой подготовки я бесстрашно приступила к воплощению своего плана. Набрала телефонный номер Нудилки. Подошла она сама: родители ее, как и было мной рассчитано, еще не вернулись с работы. — Здравствуйте! Это дочь моей верной радиослушательницы? — заговорила я голосом «специалистки». — «Не отпирайтесь. Я прочла души доверчивой признанья…». То есть письмо вашей мамы. Нудилка онемела: несколько мгновений она не могла сообразить, кто с ней разговаривает. Вернее, голос «специалистки» узнала, но не поверила, что он в трубке. Тогда я представилась: — Не ломайте голову! Вас беспокоит специалистка по изучению не только одних неблагополучных семей, но и благополучных. Подчеркиваю: благополучных! — Это ты?! — ошеломленно пролепетала Нудилка: изменение позиций «специалистки» подсказало, что это не она сама. — Настоящая «специалистка» не отличит твоего голоса от своего! Мне осталось только самодовольно расхохотаться. — Поздравь меня: я достигла того, чего добивалась. Часа через три позвоню твоей маме. От имени той, которой она «околдована» и к которой обратилась с письмом. — Маме?! И что ты ей скажешь? — Надеюсь, она тебя известит. Не торопи события! Через три часа я, как и пообещала, поздоровалась с Нудилкиной мамой. Говорят: «Не верю глазам своим!» — а она ушам своим не поверила: — Не могла себе представить, вообразить, что вы так быстро откликнетесь на мое письмо! И вот слышу — трудно поверить! — ваш такой знакомый мне голос в собственной телефонной трубке. Не сон ли это?.. — А параллельная трубка у вас имеется? Хочу, чтобы и супруг ваш стал свидетелем нашего разговора. — Да-да… он уже стал свидетелем! Мне показалось, что параллельная трубка буквально сама прыгнула ему в руку! Какое-то нагромождение чудес!.. Чудеса обязаны были продолжаться. — Я поспешила отреагировать на письмо, так как мой святой долг внятно доказать, что вы не вполне поняли цель моих радиобесед. Мое единственное стремление — прославить и сохранить такие прекрасные, образцово-показательные семьи, как ваша! Откуда мои восторженные оценки? Откуда я получаю такие подсказки? Из уст общественного мнения, которое тщательно изучаю и которому неукоснительно доверяю! Не сомневаюсь: когда вашего супруга настигают неприятности по службе или, хуже того, болезни (их никто, к несчастью, не избегает!), вы, как говорится, места себе не находите, всю себя устремляете на избавление его от бед. И он, если что-либо подобное случается с вами, поступает столь же сострадательно и самоотверженно. — Как вы смогли и обо всем этом?.. — принялась изумляться Нудилкина мама. — Из уст знающих вас людей. А также исходя из своего жизненного опыта. И безусловно, из научных познаний… Негативные заключения тоже посещают меня, но исключительно в тех случаях, когда я не сомневаюсь: чем дольше семья останется под одной крышей, тем вероятней, что крыша обвалится. Вот почему меня называют «специалисткой по изучению неблагополучных семей»… Но вскоре вы убедитесь, что я значительно пересмотрела свои позиции! И докажу, что ни в коем случае не смею обходить стороной семьи благополучные и не восторгаться ими. С такой искренностью, с какой восторгаюсь вашим семейным содружеством. «Семейное содружество» — это термин, который подарили мне вы и которым я отныне буду пользоваться. — Спасибо, — еле слышно произнесла Нудилкина мама. — Семьи, которые еще не превратились в неблагополучные, но грозят ими стать, нуждаются в высоких примерах. В воспитательных образцах! И потому я обещаю перейти главным образом на повествование о «семейных содружествах». Таких, как ваше! — Но ведь у нас случаются… разногласия, споры, — не удержался и вступил в разговор Нудилкин папа. — Если бы этого не случалось — поверьте моему личному опыту! — было бы очень плохо. И противоестественно… Самые мудрые решения принимаются в результате дискуссий, на основе столкновений противоборствующих взглядов. (Некоторые фразы я привычно позаимствовала у бабули.) Согласитесь, что именно на плодородной семейной почве могли быть взращены такие сын и дочь, как ваши. Да, только прекрасные родители могли воспитать столь прекрасных детей! — Вы и детей наших знаете?! — одновременно воскликнули мама и папа. — Кто же не знает ваших детей! В Нудилку влюбила меня Смешилка, которой все полностью доверяют! — И мы с мужем тоже. Она спасла от депрессии нашу дочь! — А их знакомству и сближению способствовал ваш сын — красавец и рыцарь! Об этом говорит на своих выступлениях Смешилка. Она просто в него влюблена! — отважилась признаться я чужим голосом. — Как в старшего друга! — пояснила Нудилкина мама. — У нас с вами редкостное взаимопонимание, — продолжала я немного осевшим голосом. — Истина на этот раз, как ни странно, обошлась без дискуссий. И следовательно, отвечать письмом на ваше письмо мне уже не придется. — Не надо, — за маму ответил папа. Он, я догадалась, знал о письме. Монолог свой я сотворила заранее. А вот диалог происходил без шпаргалки. Примерно через полчаса телефон зазвонил в квартире «специалистки по изучению неблагополучных семей». В трубке сразу же столкнулись два одинаковых голоса. Чего никогда еще не бывало! «Специалистка» произнесла обычное: «Слушаю!» — а я: «Внимательно слушайте!» Наступила ее очередь обомлеть. Этим я и воспользовалась: — Не удивляйтесь! Говорит Смешилка… Я в своей роли. — Очень приятно: я твоя поклонница! — А я ваша противница! — Противница?! За что?! Почему?! — Потому что вы своими советами разрушаете семью моей подруги Нудилки. О которой, вероятно, слыхали… — Если б я разрушала, мама ее не прислала бы мне письмо с просьбой помочь им как раз моими советами. И я собираюсь… — Не вздумайте собираться… И даже не пробуйте отвечать ей ни письмами, ни по телефону! — Ты не можешь заговорить со мной своим голосом? — Нет… Во-первых, столкновение одинаковых голосов в одном разговоре — это оригинально! А во-вторых, привыкайте! — К чему? И почему я не смею отвечать ей? — Я уже ответила по телефону на письмо за вас и, как понимаете, вашим голосом. Не перебивайте меня, а напрягитесь и прослушайте запись моей беседы с семьей Нудилки. Слово в слово… — Ты посмела украсть мой голос?! Это плагиат! И обманула семью?! Я подам на тебя в суд!.. — Любой суд я выиграю: судьи меня обожают. А народные заседатели — и того больше! — Но правота будет на моей стороне! Есть закон, наказывающий плагиаторов… — А я докажу, что это была пародия! Пародии всюду разрешены. И в ответ на вашу жалобу стану пародировать вас регулярно — по радиоканалу, соперничающему с вашим, по телевидению. Объект же для пародий вы, поверьте, бесценный! — Нет-нет… только не это! — то ли вскричала, то ли взмолилась она. — Договорились: ваш судебный иск и мои пародии отменяются! И оцените, запомните: я вас оборонила. — От чего? — От ответственности за развал образцовой — как вы сами назвали ее, хоть и моим голосом! — семьи. А также от закипающего возмущения общественности. — Что возмущает общественность?! — А то, что из-за ваших бесед иные женихи и невесты отказались от свадеб. Вы их застращали! По вашей вине в стране может сократиться деторождаемость. Вы перечисляете столько причин для того, чтобы расходиться, что стало страшно сходиться. Какой выход? Вы должны, как я от вашего имени пообещала, немедленно приступить к изучению и воспеванию благополучных семей! А маме Нудилки, повторяю, не вздумайте отвечать: она уверена, что их семью вы уже укрепили. Я сделала это за вас! Оценили? — Понемногу оцениваю. И соглашаюсь, — не без испуга промолвила «специалистка». — Один вопрос! Вы непрестанно ссылаетесь на свой «богатый личный опыт». И сколько же раз вы были замужем? — Я никогда не была замужем. Мне некогда было заводить семью: я заботилась о чужих семьях. Так мне казалось… А в голову мне вторглось неожиданное сравнение: ведь и наша директриса долго не выходила замуж. И детей не имела. «Но она всем нам была почти матерью! — категорически отвергла я бессмысленное сравнение. — „Специалистка“ же не только сама ни мужей, ни детей не имела, но и других на разводы и бездетность настраивала. Совсем не однозначные ситуации. Даже противоположные!» — Может, я опрометчиво вмешивалась в чужие судьбы, — раздумчиво и чуть-чуть виновато предположила «специалистка». — И не ошибочно ли я воображала, что забочусь об этих семьях? Перевоспиталась она или предпочитала со мной не связываться? Я не догадалась. Но мне ее стало жалко. — Неблагополучные семьи тоже следует изучать. Но, не утверждая, что у них, неблагополучных, нет благополучного выхода. — А ты, умоляю, перестань разговаривать моим голосом! Я перестала. И повесила трубку. Одно опасение вторглось мне в голову: а не стану ли я, напрочь отвергая свое будущее замужество, напоминать, не дай бог, ту «специалистку»? И сразу же отмела свое опасение: между нами нет ничего общего: она была верна своим «научным воззрениям» (вроде бы мной поколебленным!), а я верна своему чувству!.. — Не владела бы ты искусством уметь говорить любыми женскими голосами, тогда мамой и папой вконец овладела бы «специалистка», которую ты победила… — отблагодаривала меня Нудилка по телефону. — Взаимоотношения ваших родителей все равно — и без моего вмешательства! — не поддались бы до конца ее запугиваниям. Но ты подняла тревогу! И защитила не только свою семью, но и другие семьи, которые могли бы поддаться. Твоя заслуга больше моей. — А я, вместе с братом, считаю иначе…