Поднимаясь на лифте к шефу, Лола упорно пыталась дозвониться Консоли, но никто не ответил. Секретарша тут же пропустила ее к начальству. С унылым чувством потери драгоценных минут журналистка толкнула дверь кабинета. – О-о-о! Наконец-то! – Он даже привстал и заученным жестом указал на ближайший от него стул. – Как там в России, не замерзла? – Почему-то даже совсем не глупые люди в первую очередь вспоминали о климате, если речь заходила о России. – Нет, все нормально. – Она специально отвечала односложно, надеясь, что так быстрее отделается. – Тема Ванессы неплохая, особенно если ты еще и преступника найдешь. Но как ты будешь из положения выходить, если девушка действительно наложила на себя руки? Самоубийцы – это не твой предмет. Журналистка не была ошарашена вопросом, так как и сама много размышляла об этом. – Скорее всего, никак. Мы расследовали и узнали, что произошло на фестивале в Горске, постарались понять, как жила и работала эта девушка, предоставили кадры с мнениями и высказываниями людей, которые ее знали. Покажем ее дом и родителей, а зритель пусть решает, могла она это сделать по собственной воле или нет, тем более что итальянская полиция даже не касалась этого дела. – Значит, знак вопроса повесишь, я так понимаю, – констатировал директор. – Именно, – подтвердила она. – Мне тут доложили, что рейтинг приличный набирается, так что действуй, – благосклонно закончил он. «Быстро отделалась!» – подумала Лола, распрощавшись и подходя к двери. – Главное, чтобы наши конкуренты с первого не выступили с каким-нибудь сногсшибательным эксклюзивом. Ты же знаешь, что они в Сицилии работают, – кинул директор. – Надеюсь, что этого не произойдет, – откликнулась журналистка и вышла. Ее сильно напрягало, что Бобриха с первой кнопки не только подхватила заявленную тему, но и поехала в Агриженто, бомбардируя оттуда зрителя своими репортажами. «А что, если загадка смерти Ванессы и в самом деле связана с ее родным городом и все, что произошло на фестивале, всего лишь отголоски ее жизни в Сицилии?» – Эта мысль уже давно грызла мозг Лолы, но после слов начальства она ясно почувствовала, что упускает главное в этой истории. Придя к себе, она села перед компьютером и закрылась на ключ. Просидев так пятнадцать драгоценных минут, еще раз просмотрев свои материалы и, не найдя в них ничего, что могло бы дать ей толчок к изменению концепции передачи, пришла к выводу, что будет работать по намеченному плану. Стефано ждал ее в студии, и они быстро и без косяков сделали наложения перевода видео с Веревкиным, решив, что комментарии Лола будет давать по ходу. – Этот репорт можно назвать «трындец Бобрихе»! – хохотнул Стефано, доставая из кармана пакетик с орешками. – Стой! – вскрикнула Лола. – Подожди еще пять минут. Проверим все, и ешь сколько хочешь. Если ты сейчас в аппаратной насоришь, сразу на тебя подумают, потому что больше некому! Он тяжело вздохнул, но положил пакет обратно. – Я сегодня без обеда! – Только не ври! – Лола была уверена, что ее верный помощник и оператор, худощавый и высокий как жердь, скорее умрет, но не пропустит ланч. А фраза «я сегодня без обеда» означала только то, что из-за спешки ему пришлось довольствоваться лишь одной порцией спагетти. Вернувшись в свой офис, Лола набрала телефон продюсера, послушала длинные гудки и побежала дальше по делам. К концу рабочего дня все основные пункты намеченного плана были выполнены, и она зашла в бар. В дальнем и самом темном углу, обставленный пустыми тарелками, сидел Стефано, вгрызаясь в трамедзини [10]. – Я же тебе говорил, что я… – Без обеда, – опередила его Лола. Она заказала кофе и нажала повтор номера Консоли, но результат был прежним. – Хочешь кусочек? – раздобрился оператор, закончив с трамедзини и приступая к сладкому бомболоне, но почему-то подвинул булку к себе. – Нет, спасибо. – Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ешь мало. С тобой и в командировки из-за этого хорошо ездить. Когда меня с собой возьмешь? – Не знаю, – проговорила Лола задумчиво. – Ты что, обиделась, что десертом не поделился? – Такое только тебе в голову может прийти! – произнесла Лола, допив свой кофе. – И что я сказал такого? – недовольно пробурчал Стефано, облизывая с ложки остатки крема. Компания молодых ребят завалилась в бар. Галдя и громко двигая стульями, они уселись за соседним столиком. Лица и открытые части тела почти у всех были покрыты татуировками, серьги висели в ушах, в носах, у одного из них был открыт живот, и на пупке красовался пирсинг. – Это с кастинга на Grande fratello? – уточнила Лола. – Ага, – подтвердил Стефано. – Все еще находятся люди, которые их смотрят… – Как ты можешь такую несуразицу нести! Это же наши друзья, а не конкуренты. – Оператор смешно завращал глазами и указал на нее пальцем, как в таких случаях делал директор. – Тогда пожелаем им высоких рейтингов. – Лола встала. – Все, я поеду. – Как, уже? – Так восьмой час, пока доберусь, то да се… К постороннему человеку неудобно поздно заезжать. – Это к кому собралась? – Он сложил в стопку тарелки, как будто прикидывая, заказать ли что-нибудь еще. – Хочу Консоли добить своим посещением и на нашу программу вытащить. Или, в крайнем случае, интервью взять. – Флаг тебе в руки! А то, и правда, немного у нас гостей набирается. Я еще поработать должен. Ты как из командировки возвращаешься, так у подчиненных сразу двойная смена. – Зато, когда меня нет, у вас одна расслабуха, – отшутилась Лола. Поначалу она хотела взять Стефано с собой, но потом подумала, что оператор с профессиональной камерой придаст и так уже настырному визиту чрезмерную нахрапистость, и отказалась от этой затеи. В машине она опять набрала Консоли, телефон по-прежнему длинно и уныло гудел. «Крюк совсем не большой, да и пробок уже нет», – оправдывала она свою, возможно, напрасную поездку. Не отрывая одну руку от руля, другой она проверила, не забыла ли блокнот с заготовленными вопросами. Все было на месте, скрытая камера тоже была заряжена, но непонятное беспокойство не проходило. Она аккуратно подрулила к нужному дому. Несмотря на однозначное нежелание продюсера разговаривать, Лола почему-то надеялась на удачный исход. Свободных парковочных мест поблизости не оказалось, она поставила свой «Ниссан» у самых ворот и нажала кнопку звонка. Сквозь чугунные прутья просматривался небольшой сад с патио, где-то журчала вода. Лола вплотную придвинулась к ограждению, заглянула как можно дальше – сумерки уже тронули макушки деревьев, потеснив полностью солнечные лучи, которые целый день заливали Вечный город. Журналистка вытянула шею – край чаши фонтана показался из-за садовой скамейки, солнечные зайчики сверкнули на прощание в струйке воды, отступив до следующего утра. Казалось, что там никого нет. Лола подождала еще и опять позвонила. Темнота неумолимо заползала на улицы и переулки, обнимая дома, контур деревьев становился черным, ветер тихо шуршал чернильной листвой, навевая ощущения одиночества и тревоги. Окна дома пустыми глазницами укоризненно смотрели на Лолу. Она прошлась вдоль ворот, чтобы проверить, горит ли свет в другой части дома – ей все еще не хотелось сдаваться. Самое дальнее окно было напрочь загорожено растениями, она встала на цыпочки и пригляделась – сквозь переплетенные ветви пробивался приглушенный свет. «Значит, там кто-то есть! Может, сам продюсер на месте. Не прогонит же он меня, я ведь все-таки популярная журналистка. – Лола знала, что действовала на людей парализующе, особенно когда появлялась внезапно, и умело этим пользовалась. – Но это человек тоже вполне известный, знает, как обращаться с нашей братией», – подумала Лола и влезла на металлическую перекладину ворот. Раздался скрежет, и створка, за которую зацепилась Лола, медленно поехала в сторону. – Вот черт! – ошалело произнесла журналистка. Она спрыгнула на плиточную дорожку, стараясь не цепляться за кусты. Каблуки громко цокнули о камень. Подошла к лестнице и быстро поднялась к высокой тяжелой двери. «Представляю, что скажет мама и как возмутится Никола! – Она поискала звонок и, не найдя, постучала как можно громче. Подождав довольно долго, решила дернуть за ручку. Дверь отворилась, открыв слепой проем. – Добрый вечер! – Громко сказала Лола. – Есть кто-нибудь? – Она ощупала стену в поисках выключателя и чуть не сбила висящую там картину. – Синьор Консоли, вы дома? Нехорошее предчувствие заползало в сознание, и даже хваленая интуиция пошла на попятную и подло советовала уходить, сваливать, бежать! Но Лола знала, что, пока она не дойдет до комнаты, где увидела свет, она этот дом не оставит. Она включила фонарик на телефоне, очертания предметов стали различимы, и Лола поняла, что находится в очень большой гостиной. Еще раз окликнув продюсера, она прислушалась и, не получив ответа, осторожно двинулась в направлении освещенной комнаты. Дойдя до середины и не задев ни один из диванов, остановилась. На противоположной стене виднелись две плотно закрытые двери, на темном полу под одной из них светилась желтоватая полоска. «Скорее всего, там никого нет, так как не услышать моего голоса было практически невозможно. Но решение уже было принято – коль я уже здесь, должна проверить все!» Она сделала еще несколько шагов и постучала. В доме висела подозрительно напряженная тишина, и только с улицы доносились шуршащие звуки проезжавших автомобилей и совсем далеко загудела сирена скорой помощи. Лола шагнула вперед и толкнула дверь. На антикварном кресле, повернутом спиной ко входу, сидел человек. Голова его была неестественно откинута назад и лежала на резной спинке. Она сразу не узнала Консоли – так было изуродовано и залито кровью его лицо. Скрытая камера в сумке была уже включена. Прислонившись к косяку, чтобы не упасть, Лола заставила себя повернуть объектив в нужную сторону. В полуобморочном состоянии она сделала несколько фотографий на телефон, когда в глубине комнаты что-то отчетливо стукнуло и покатилось. Из противоположного угла прямо на нее выехала матрешка. Она остановилась, покачиваясь у самых ног журналистки, фиалковые глаза с нарисованными ресницами смотрели прямо на Лолу. Она взвизгнула так, что, казалось, звук шел даже через уши, и отскочила, бросившись вон из зловещего дома. Глава 16 – Как ты там оказалась? – Капелини еле сдерживался, чтобы не перейти на крик. – Я же тебе объясняла, хотела продюсера уговорить на программу приехать! – оправдывалась Лола, поднося трясущимися руками стакан воды к губам. – А по телефону нельзя было этого сделать? – Он перестал на звонки отвечать! Думала, приеду, обработаю его, упрошу в конце концов! – Да, это ты умеешь, обработать. Тут позвонила обеспокоенная мама, но, быстро разобравшись в обстоятельствах, присоединилась к Николе в праведном гневе. Забрав мобильник у Лолы, он включил громкую связь, и они вдвоем стали отчитывать ее как маленькую девочку. – Не забывайте, что это моя работа! – Она начала приходить в себя, хотя пальцы еще подрагивали. – Ночью в пустой вилле отловить труп – это твоя работа? – Никола был неумолим.