– Это точно, – согласился второй. – Работать некогда, только отчеты успеваю писать. – Так они им и нужны! А что там и как на самом деле, разве кому интересно? – У меня жена в больнице работает – та же история, – посетовал полицейский и, сощурив глаза, подставил лицо весеннему солнцу. – Я докурил, можем идти, – проговорил Валотто по-итальянски. Мужчины застыли с сигаретами в зубах. – Это че такое, не пойму? – пробормотал коренастый. Лола подхватила Валотто под руку и потащила к входу. – Иностранцы к нам в отделение пожаловали? – услышала она вслед. Пройдя через полутемный коридор, они оказались в маленьком холле, где за стеклом в небольшом помещении сидел сонный полицейский. – У нас назначена встреча с капитаном Веревкиным, – сразу же заявила Лола и потянула носом, почувствовав запах пыли и давно не мытых полов. – Документы? – не отрываясь от компьютера, бросил дежурный. Лола протянула две красные книжечки – итальянский паспорт Валотто и свой, российский. Полицейский не глядя протянул руку, открыл первую страницу и застыл. Было заметно, как сонливость оставляет его лицо. Он моргнул. – Подойдите поближе, – сказал неприятным голосом адвокату, сверяя фотографию с подлинником и шевеля губами, стараясь прочесть латинские буквы. Пролистав документ, полицейский опять уставился на снимок, вздохнул и набрал внутренний номер. – К тебе здесь итальянец на прием рвется, – начал он без приветствия. – У него назначено? – Дежурный недолго послушал трубку. – А вы сопровождающая? – обратился он к Лоле. – Можно и так сказать, – отозвалась та. Открыв ее российскую корочку, с облегчением выдохнул. – Ладно, оформляю как обычно, – подтвердил он и повесил трубку. Все это время Валотто нервно поправлял узел галстука и не проронил ни слова. – Сейчас за вами спустятся и проводят до нужного кабинета, – проговорил полицейский, вернув паспорта и выложил два пропуска. – Что он сказал? – наконец разлепил рот адвокат. – Сейчас нас до места доведут. – проговорила на итальянском Лола. – А, вы переводчица, значит, – утвердительно произнес страж порядка, как будто для своего успокоения. – Да, – с легкостью согласилась Лола, решив, что объяснять, кто она есть на самом деле, – только лишний раз будоражить дежурного. В участке стояла тишина, изредка нарушавшаяся клацаньем мышки – казалось, что полицейский раскладывает пасьянс. «Наверное, неплохо тут работать, без напряга – городок небольшой, люди друг друга знают. Понятно, что никому и в голову не пришло, что иностранку мог здесь кто-то убить». Со стороны лестницы послышались легкие шаги, и в дверях появилась высокая девушка. Ее волосы были уложены в низкий пучок, и такая прическа старила ее неимоверно. Игнорируя их пару, она нагнулась к окошку, прорезанному в стекле. – Эти? – спросила вполголоса. – Так других тут и нет никого! – заметил полицейский. Девушка что-то ответила невнятно и раздраженно и подошла к Лоле и адвокату. – Добрый день, следуйте за мной, – строго сказала она. Они поднялись на второй этаж и пошли в глубь коридора. Здесь было гораздо светлее и чище, чувствовалась рабочая обстановка: навстречу им деловито прошел мужчина с чайником в руках, откуда-то доносились спорящие голоса и трель телефонного звонка. Одна из дверей вдруг резко открылась, чуть не ударив Валотто. Он успел вовремя отскочить и оказался прижатым к стене. – Здрасте! – Лоле показалось, что мужчина, открывший дверь, говорил с насмешкой. – А где представитель семьи Мацоли? Или по дороге потерялся? – Адвокат задвигался, услышав знакомую фамилию. – Так вот он где прячется! – проговорил полицейский тоном, которым обычно отчитывают детей, и заглянул за дверь. – Давайте в кабинет пройдем, там будет удобнее, да и документы я вам все уже подготовил. «Странный какой-то этот Веревкин. По телефону нормально разговаривал, а что с ним теперь случилось? Или он считает, что иностранцы, попавшие в Россию, обалдевают настолько, что соображать перестают? Либо он откровенно ерничает, либо специально пытается так себя вести, чтобы от вопросов было легче уйти». Валотто как будто прилип к полу и, пока Лола тихонько не подтолкнула его, так и стоял, вытянувшись. «Oх и наворочает он тут дел, – озабоченно подумала Лола, – то идет напролом, то впадает в полный столбняк. И где только они его откопали? Наверное, работал в каком-нибудь заштатном месте, занимался семейными сварами в лучшем случае. А здесь появилась возможность засветиться на телевидении, ну и родственникам помочь заодно. Он же понимал, что, если я этим делом займусь, в репортажах должна буду его представить. Даже одно появление на экране увеличит количество его клиентов в несколько раз: «Вы тот самый адвокат, который представлял семью Мацоли и в Россию ездил? Как же, видели по телевизору!» – Лола тут же представила разговор будущих заказчиков Валотто. В благотворительность она совсем не верила. Девушка с пучком проследила, как они вошли. – Я тебе больше не нужна? – осведомилась она из коридора. – Пока нет, спасибо! – откликнулся полицейский. В помещении было душно, полуоткрытый шкафчик, набитый файлами, стоял, покосившись, в углу, прямо у стены лежали толстые папки, и только на письменном столе в центре кабинета царил образцовый порядок. – К переезду готовимся, – Веревкин перехватил взгляд журналистки, – а здесь ремонт будут делать. «Давно пора…» – подумала Лола и махнула головой в знак согласия. Валотто наконец-то пришел в себя, вполне адекватно поздоровался, вытащил документы и положил перед капитаном. Казалось, что и Веревкин прекратил паясничать – ответил нормальным тоном и углубился в изучение предъявленной доверенности, лежавшей сверху. Следователь шуршал бумагой, лихо переворачивая страницы с заверенным переводом. В кабинете повисла тишина. – А что, если вам тоже времени зря не терять и ваши справки посмотреть? – Оторвался от чтения полицейский и подал им тонкую пачку листов. – Заключение аутопсии мы на английский для вас перевели, остальные документы, правда, на русском, но я так понимаю, вы разберетесь. – Он посмотрел на Лолу. «Очень интересно, он еще подтверждение полномочий не проверил, а уже предлагает ознакомиться с результатами следствия. А у меня вообще ничего не потребовал. Лучше это для нас или хуже? – озадачилась журналистка. – Отделаться побыстрее хочет. Да и чего лишние проверки устраивать, разве кого-то, кроме близких, может заинтересовать это дело? Тем более получение тела умершей. Видимо, для него совершенно ясно, что человек наложил на себя руки». Валотто деловито схватился за заключение вскрытия, Лола взяла протокол осмотра места происшествия и отметила, что это была копия. Тело было обнаружено в воде, застрявшим в валунах под мостом. На самом мосту, да и рядом с телом, ничего подозрительного найдено не было, а точнее, вообще ничего не было найдено. Ни отпечатки пальцев, ни заборы ДНК сделаны не были. Да это и понятно: общественное место, каждый приходящий держался за перила, какие-либо анализы делать бесполезно. То же касается следов на теле, которое пролежало в реке несколько часов – вода не оставила ничего. Не прошло и десяти минут, как капитан поднял голову. – Ознакомились? Если да, можете поставить подпись в получении и забрать вот это. – Он вынул из общей пачки несколько страниц и отложил себе, остальные подвинул адвокату. – Прежде чем что-либо подписывать, я бы хотел все как следует изучить, – вполне адекватно проговорил адвокат, а Лола перевела. – Изучайте, конечно, – бесконфликтно согласился капитан, – только недолго. Кстати, вот вам список справок, необходимых для вывоза тела. От нас требуется только вот это, – он обвел кружочком первый номер, – все остальное – это не к нам. Но мы вам пошли навстречу и сделали даже вот эту справку. – Он ткнул пальцем в нужный пункт. – Сертификат об отсутствии инфекции, – ошарашенно прочла Лола, тут же повторив на итальянском. – Это наши патологоанатомы для вас постарались, – пояснил Веревкин. Валотто, видимо, догадался, о чем говорили Лола и капитан, и вытащил похожий листок с напечатанным итальянским текстом. – Сверь, пожалуйста. Лола вникала в написанное, и неприятный озноб пробегал по позвоночнику: «Акт о запайке цинкового гроба и указании того, что в нем отсутствуют посторонние вложения. Опись вещей, находящихся внутри, обязательна». Она прочитала все до конца и подтвердила, что все пункты итальянского текста совпадают с русским документом. «Значит, подготовился адвокат, – размышляла Лола, – ему бы только это дело с вывозом свернуть, а о том, что это могло быть убийство, уже никто и не вспоминает». Сидя в душном казенном кабинете с тяжелыми занавесками, грамотами, неровно висевшими на обшарпанной стене, и разбросанными по полу папками с делами, Лоле и самой вдруг показались такими необоснованными подозрения, накопившиеся за эти дни, а речи, которые они подготовили накануне, стали бессмысленными. – Я понимаю, что вам непросто будет все сертификаты собрать. В Москве есть учреждения, которые могут всю организацию вывоза тела взять на себя. Не знаю, правда, поедут ли они сюда. Могу телефоны вам на электронную почту сбросить, если хотите. – Веревкин щелкнул мышкой, как бы подтверждая готовность сделать это немедленно. – Спасибо за помощь, но, прежде чем говорить о дальнейших действиях, я бы хотела задать вам несколько вопросов, – выдала журналистка тоном, не терпящим возражений, и, не дав опомниться удивленному полицейскому, продолжила. – Я двоюродная сестра Ванессы по материнской линии, и наша семья уверена, что она не могла покончить с собой. Поэтому для начала я бы хотела узнать, кем, когда и при каких обстоятельствах было обнаружено тело. Адвокат завозился на стуле, пытаясь понять, о чем говорит Лола, а капитан неприязненно улыбнулся, ткнул клавишу на клавиатуре и открыл нужную страницу. – Кориным Савелием Александровичем, семидесятого года рождения. Звонок поступил на пульт в 6 часов 15 минут. Пошел человек порыбачить, а тут такое… – У вас здесь рыба водится? – удивилась Лола. – А почему нет? Какая-то мелочовка вроде плещется, но любители ходят в основном у воды в тишине постоять, даже не за уловом. Я лично выезжал на вызов, – он посмотрел в монитор, – не предполагал, что вас эти подробности заинтересуют, но, если хотите, распечатаю для вас показания свидетеля. – Печатайте! – приказала журналистка. Полицейский взглянул холодно и подсоединил отошедший провод принтера. Лола продолжала наступление: – А кто такой этот Корин, что-то еще про него известно? – Местный, без приводов. Да вы не волнуйтесь так, никаких указаний на то, что это убийство, нет. Мало того, даже на то, что это несчастный случай: ограждение там высокое, и человек должен его преодолеть сознательно, – заверил он вкрадчивым голосом. – Мы и дело не открывали, так как на это совершенно нет причин. «Вернулся к прежним уловкам. – Лола внимательно разглядывала странного полицейского. – Вот что здесь главное – они не открывали дело! И не откроют! О чем я могу ему поведать – о ночных звуках в опечатанном номере Ванессы? О нежелании армянского режиссера признаться в знакомстве с девушкой? – Она вспомнила Николу, такого внимательного ко всем ее версиям. – Надо признаться, что в данном случае все аргументы слишком слабые». – А мобильник девушки вы проверяли? Распечатки телефонных звонков делали? Ее передвижения устанавливали? – Журналистка никак не хотела ретироваться. Она не смотрела на Валотто, который делал ей какие-то знаки, видимо, требуя перевода. – Детективов начитались, не иначе, – не преминул съязвить полицейский. – Телефон пролежал в воде вместе с телом более трех часов. Как вы думаете, какие тут могут быть распечатки и передвижения?