– Я куплю его. Сколько? – Не положено. – А кто клиент? Я всех знаю! Я договорюсь с ним! Мне не откажут! Но сухие и тонкие губы мясника растянулись в презрительной усмешке. – Думаешь, что, обладая смазливой внешностью, можешь творить, что хочешь, и крутить мужиками, как хочешь? Нет, не получится, милочка. Этот клиент – очень солидный человек, и он не из ваших, «киношных», – чуть ли не сплюнул на пол Иван Семенович при последнем слове. У Джулии даже глаза округлились от возмущения, но она вовремя вспомнила о Маше и сдержала свой гнев. Да и о чем она могла говорить с этим дегенератом бездушным? – Я куплю его! Сколько? – Ха! Клиент богатый, – оценивающе посмотрел на нее Иван Семенович. – А может, у меня «папик» богатый есть? Он оплатит любой мой каприз! – Нет, моего клиента не интересуют деньги, ему хочется молоденького мяса. Но ты не горюй, молодка, я козлу прямо сейчас горло перережу, чтобы тебя уже оставили все мысли о его спасении, а меня твои прелести не интересуют… Тошнит от плоти. – Бедненький дяденька, наевшийся крови и мяса… – Заткнись! – потряс огромным ножом Иван Семенович. – Я зарежу эту скотину! – Не сметь! – сама себе удивляясь, кинулась ему наперерез Джульетта. – Отойди от него! – И что мне будет? – усмехнулся Иван Семенович. – Вот только тронь меня! Только тронь! У меня друзья, я знаю многих высокопоставленных лиц, я вхожа во многие дома. Да я генерала милиции сюда притащу и все сделаю, чтобы сгноить тебя в тюрьме! – За что? – оторопел мясник. – А за все! За мое унижение, за домогательство, за убийство домашнего питомца! Да! Да! За жестокое отношение к животным статья до трех лет! Но я впаяю тебе все десять! Точно! За изнасилование! Джульетта рванула на себе кофту. Затем плюхнула ладошки о кровавый стол и измазала себя кровью. Окрестности огласились пронзительным воплем: – Помогите! Насилуют! Иван Семенович сильно испугался, и это было очень хорошо видно. – Ты что? Замолчи! Я не трогал тебя… – А кто тебе поверит? – вдруг набросилась на него Джулия. – Разве я не убедительна?! На мне твои следы! Все, мясник, тебе хана! – Сумасшедшая! – оттолкнул ее Иван Семенович. Она стукнулась бедром о край стола. – Вот! Уже и следы побоев! Еще плюс три года! – Ведьма! Забирай своего козла! – То-то же… – победно улыбнулась Джульетта. Она за одну секунду совершенно успокоилась. Взяла нож со стола, разрезала веревку, которой был привязан к батарее Кузька, и пошла с гордо поднятой головой. – А своему клиенту скажите, что детей обижать нехорошо – раз, и пусть переходит на манную кашу! Два! – закричала она и хлопнула дверью. Этот театр одного актера дался ей очень тяжело. Какая-то девушка из кухонных работниц заглянула в полутемный коридор. – Вы в порядке? – Да. – Такие крики… – Да ничего особенного. Иван Семенович тоже в порядке, не переживайте! – Да кто за него будет переживать? Извращенец! Прости господи… – Я так и думала! – засмеялась Джульетта. – А для кого ваш Иван так старается? – А… Спецзаказ? – протянула девушка. – Ну да! Вот это бедное животное… – Было пару раз, когда Иван лично готовил мясо для какого-то важного клиента. – Кто он? – Я не знаю… Иван сам резал и относил… Я видела мельком – представительный мужчина. – А где он живет? На турбазе? – Да что вы! Нет, конечно! У нас тут в конце деревни частный коттедж VIP-уровня. Вот там… А какие у него дела с Иваном, кроме «мясных», я не знаю… Может, и никаких. Скажите, а трудно сниматься в кино? – Что? – поразил Джулию такой внезапный поворот в разговоре. – Не знаю… То есть да! Тяжело… Скорее тяжело, чем легко. – Наверное, интересно? – Я люблю свою работу, – ответила Джульетта и потянула спасенного питомца за собой. Были у нее и ум, и смелость, и обаяние… Но вот и недостаток у Джульетты тоже был. Она совершенно не ориентировалась в пространстве. Могла заблудиться буквально «в трех соснах». Этот недостаток очень мешал ей водить машину. Один раз она несколько часов ездила по кольцу, все время проезжая нужный поворот, и вернулась в театр злая, уставшая и опустошенная. Вот и сейчас вместе с этим козленком она никак не могла найти тот зеленый домик, чтобы вернуть Маше ее дружка. Она просто кружила на одном месте, чертыхаясь и вытирая пот. Козленок жалобно блеял. Снова зазвонил телефон. – Чего тебе? – буркнула Джулия, узнав Мирослава. – Вот, звоню доложить, что освободился… Еду к тебе. Кстати, нашли порнографические пленки, где в съемках принимал участие Данила Иванов. – Все-таки замазался он… – протянула Джульетта. – Земля ему пухом. Надеюсь, никто не узнает… Столько поклонников, пусть запомнят только хорошее… Ведь о покойниках или хорошо, или ничего… – Мне тоже сказали, что эта информация останется закрытой, – успокоил ее Мирослав. – Я вот не понимаю, чего людям не хватает? – расстроенно произнесла Джулия. – Это риторический вопрос. Мы никогда ответа на него не узнаем или не поймем, – ответил Мирон и спросил: – Ты где? Кто там блеет? – Козел. – Какой козел? – не понял Мирослав. – Это с кем ты там? – Я же говорю – с козленком! – Ты его уже так ласково называешь?! – Мирослав, веди себя прилично! Ты чего орешь?! Чего я должна перед тобой отчитываться?! Я дом ищу! – Чей дом? Вы уже с этим козлом хату себе ищите?! – Да вот именно дом козла и ищем! – позлорадствовала Джульетта. – А что, козел настолько пьян, что забыл, где живет? – заводился Мирослав. – Он на то и козел, что говорить не может! – А я ведь все равно приеду и разберусь, кто из меня козла делает! Не думай, что я психану и поверну обратно! Я накрою вашу развратную шайку! – Я буду ждать, – ответила Джулия и выключила связь, а потом подумала и совсем отключила телефон. – Ну что? – обратилась она к козленку. – Дядя – осел, это точно! Куда же мы с тобой пойдем? Почему ты не собака? Почему не можешь найти свой дом? Ладно… Обойдем деревню по периметру. Она пошла с перепачканным кровью козленком по нескончаемому полю с какой-то злаковой культурой. Джульетта в этом не разбиралась. По правую сторону тянулись дома, но ни одного зеленого среди них не было. Она попала в какую-то колдобину и, чертыхнувшись, пошла дальше, но прямо перед ее лицом вынырнул мужчина в немецкой форме. Это было настолько дико, что на секунду Джулия испугалась. Это словно «Атас! Фрицы под Москвой». Такая щемящая для русского человека, генетически заложенная картина страха и боли. Но почти сразу же Джульетта поняла, что перед ней чучело. Выглядело оно, и правда, жутковато. Темный горшок вместо лица, ржавый немецкий шлем с пробоиной на горшке. Полусгнившие перекладины с обветшалой и вылинявшей на солнце формой. – Классно кто-то придумал, – усмехнулась Джульетта и поковыляла дальше. Сама себе она напоминала Аленушку с дебилом братцем, уже успевшим напиться из козьего копытца. – Вот отведу тебя, Ваня, на мясокомбинат, будешь знать! – голосом блаженной Аленушки из детской сказки сказала она. – Стой! Кто идет? Стрелять буду!