Тодд спотыкался и бранился всю дорогу. Юлдаш-ака молчал. Они шли с горы на гору — по острым рыжим камням. У Тодда еще в Ташкенте прохудились ботинки, он не успел их починить и теперь ругал на чем свет стоит свою нерасторопность: каждый удар камня причинял ему невыносимую боль. И молчаливый проводник впереди тоже выводил его из себя: ну хоть бы рассказал что-нибудь, хоть бы пошутил. — Постой, — сказал он. — Я хочу переобуться. Тодд сел на камень. Ночь стояла над горами. Только внизу, в долине, вспыхивали огни Узунабада — десятка два крохотных тусклых звездочек. — Скорей, — нетерпеливо поторапливал Юлдаш-ака. Он сидел на корточках и напряженно всматривался в темноту. Никого. Ни звука. Только тропинка светлеет по склону горы. — Готово? Тодд выпрямился, притопнул ботинком: — Готово!.. «Какой дьявол принес его в Узунабад?» — недобро думал о своем спутнике Юлдаш-ака. И так у него было много забот с Джелялом, а тут еще этот... Джелял тоже им недоволен — у Юлдаша-ака острый глаз, чуткое ухо: слышал и замечал он все. Что понадобилось этому в Узунабаде?! А Тодд шел тем временем за широкой спиной чайханщика и думал о своем — о приезде в Ташкент, о ночи, которую скоротал за любопытным разговором с нужным человеком, о дороге в Узунабад... Скорей бы все кончилось!.. Убраться за рубеж, а там хоть трава не расти — в конце концов ему наплевать и на Караташ и на экспедицию Югова. Они вошли в небольшой лесок, подъем стал круче. Тодд карабкался, хватаясь за шершавые, как камень, стволы деревьев. Из-под ног его вылетали камешки и, подпрыгивая, словно резиновые, летели вниз. Юлдаш-ака остановился. Тяжело дыша, прошептал: — Осторожнее. Нас могут услышать. Тодд кивнул. Конечно, в темноте чайханщик не заметил его кивка, но говорить он все равно не мог — перехватило дыхание. — Осторожнее, — повторил Юлдаш-ака и, повернувшись, снова зашагал вверх. Тодд ухватился рукой за дерево, прижался горячим лбом к колючему стволу: — Не могу... Отдохнем, — прошептал он, чувствуя внезапную слабость. Юлдаш-ака выругался. Что скажет Джелял?.. Они и так запаздывают. Он взял Тодда под локоть: — Идем... — Отстань, ты! — Тодд вырвал руку. Чайханщик молчал. Ему уже все надоело. И Джелял, и этот тип. — Идем, — снова сказал он. Тодд вскинул пылающие глаза. Он ничего не видел, только край неба и черную тень на тропе. — А... Идем... — бормотал он. — Куда? Юлдаш-ака махнул рукой: — Туда. Тодд отпустил дерево и упал на колени. Несколько больших камней вырвалось из-под его ног и с сильным грохотом покатилось вниз. Чайханщик испуганно отскочил. — Иди сюда, — сказал Тодд. Молчание. — Ну! — выкрикнул Тодд. — Ты больной. Совсем больной, — сказал Юлдаш-ака. — Подними меня. Молчание. — Скотина! — выругался Тодд. Удаляющиеся шаги. — Вернись!.. Эй, вернись!.. Тодд вскочил на ноги и снова упал. Теперь под ним грохотал обвал. — Вернись! Что-то непонятное происходило с его головой. Потом стало ломить челюсти. Он пробовал открыть рот и не мог. Тодд сполз на живот и прижался подергивающейся щекой к теплым круглым камням. Голова раскалывалась. Он чувствовал, как теряет сознание. — Нет, нет... Прохладный полумрак окутывал его, в ушах звенело. Он еще раз попробовал встать. Ноги не держали. Теперь ему было все равно. Он лег и затих. А камни все сыпались и сыпались вниз. Тодд вздрогнул. — Кто идет?!. «Продал», — резануло горячий мозг. А сил уже не было, чтобы встать. Шаги. Чужие голоса. Оттуда. Он обманул их. Он рядом. А они не могут его взять. Ведь он совсем в другом мире... В другом мире... Юлдаш-ака сполз с тропы. Он был толст, но страх заставил его двигаться легко и быстро. Огромное тело ввинчивалось в темноту. Колючки рвали лицо и рубаху... — Где твой гость? — спросил Джелял, выступая из темноты. Юлдаш-ака остановился. Он ждал этого вопроса. Он знал, как на него ответить. Он выучил все наизусть. Но при виде Джеляла слова застряли в горле. — Я тебя спрашиваю, — повторил Джелял. — Он... Его... — пролепетал Юлдаш-ака. — Ты что, с ума сошел?! Джелял резко повернулся. — Не оставляй меня, — сказал чайханщик. Джелял вспомнил его преданные, как у собаки, глаза. Когда-то они вместе были в банде Аламбека — Юлдаш-ака исполнял тогда обязанности палача. Нехорошо оставлять в беде товарища. — Иди сюда, — ласково сказал Джелял. — Ну чего ты испугался?.. Все будет в порядке. Юлдаш-ака попятился. Ему не нравился ласковый голос Джеляла.