Даниил с Тахлом ушли пытаться открыть дверь комнаты капитана, из коридора до присутствующих долетала их сдавленная ругань. – Долго еще? – Владимиров блаженствовал на диване. Он неплохо подкрепился, никуда бежать не надо – жизнь почти удалась. Еще бы диван был побольше! Оккупировал мягкий плюш не только Владимиров, но и ученый с Лиз, причем первый бессовестно оттеснил инспектора, умостившись рядом с девушкой. Эх, был бы он – Всеволод Орсон Владимиров – на десяток лет моложе… Брандл повернул к ним бесстрастное лицо: – Как и говорил, утром будем на месте. Да, он это уже говорил, причем не раз, так как то одному, то другому из их компании периодически приходила в голову идея задать подобный вопрос. – Дракон, он же может лететь куда захочет? – осторожно спросила Лиз. – В небе нет дорог, но нет и границ, – торжественно ответил измененный. – А в Амалорм, Амалорм вы могли бы нас перенести, мы заплатим. – Девушка посмотрела на рыцаря, тот кивнул, не отрывая взгляда от компаса. «Интересно чем? – подумал Владимиров. – Деньги у нас забрали. Хотя, может, в Амалорме у них какие-то ценности или друзья… или надеются на удачное завершение предприятия Даниила и Тахла». Коридор снова огласился руганью. – В Амалорм нет, в Амалорм нельзя, – ответил Брандл и, кажется, погрустнел, хотя по этому лицу понять было невозможно. – Однако отчего же? – спросил рыцарь. – Перво-наперво, не хватит энергии. Дракон, как и многое в мире, живет за счет энергии атомных храмов. Время от времени… да что там – часто мы, как и все, покупаем энергию у атомных священников. А это – токены, и немало, именно поэтому мы и занимаемся рабами. – Могли бы зарабатывать на грузах или пассажирских перевозках, – вполне резонно заметил Владимиров. – Рабы – выгоднее, – не менее резонно ответил мухоглазый. – Мы также могли бы наняться в армию какого-нибудь герцога, а то и короля, но политика, как и война, – грязное дело. – А рабы, значит, чистое? Кодекс чести довольно своеобразный, может, это жизнь в небе накладывает отпечаток? – Не это главное, Амалорм для драконов – запретный город. – Ну-ка, ну-ка, – оживился ученый, – с данного места поподробнее. – У нас есть предание. В давние времена, еще до Потопа, один из великих капитанов драконов прошлого по имени Нобиле вознамерился долететь на своем драконе до Амалорма. Он собрал команду таких же смельчаков, и они отправились в опасное путешествие. Все было против них – воздушные шторма обрушивались один за другим, несколько раз они вынуждены были возвращаться. Но Нобиле оказался упрям, он снова и снова вылетал навстречу мечте. Наконец в один из дней, когда погода благоприятствовала, они снова поднялись в небо и в этот раз достигли Амалорма. Вздох разочарования вырвался из груди ученого. – Долетели до Амалорма, это все? – Нет, – покачал головой мухоглазый, – боги, неназванные боги охраняют город на краю света. Нобиле на своем драконе облетел Амалорм и даже, словно в насмешку, сбросил в город свой флаг. Этого уже боги не могли вынести. На обратном пути они покарали дерзких, длань богов схватила дракон и ударила им о землю, и разлетелся он на куски, многие из которых, как и людей, что держались за них, так и не удалось найти. – Значит, кого-то все-таки нашли, – резонно заметила Лиз. – Да, сам Нобиле с группой уцелевших оказался в царстве льда и мороза. Без еды, без дракона, без надежды на спасение. Они разбили красную палатку и молились в ней – все, что оставалось, в ожидании своей участи. – Почему красную? – спросил Владимиров. – Не знаю, – смутился Брандл, – легенда такая. И вот, когда надежда уже почти покинула, когда отчаяние почти захватило сердца, старый полузабытый бог по имени Шимдт услышал истовые молитвы и сжалился над несчастными. – Он спас их? – почти шепотом спросила Лиз. – Он послал слуг своих: Быстрокрылого Лундборга, Могучего Красина, Остроглазого Чухна и других, дабы те пришли на помощь отважным. Да, они спасли их, но никогда после ни один капитан не отваживался более лететь в Амалорм, ибо боги закрыли им путь в древний город. Вот такая вот история. Некоторое время хранилось молчание. Кто бы мог подумать, что у хозяев драконов есть свои легенды. Первым, как всегда, не выдержал ученый: – Все это весьма познавательно, однако поведанное вами напоминает одно из преданий северных… – Получилось! – заорали из коридора. Похоже, удалось-таки открыть вожделенную дверь. Глава 8 Откидывающаяся койка у стены, сейчас поднятая, из краев выглядывает плохо заправленная шкура, небольшой стол, роскошное мягкое кресло, круглые окошки. Я – Тахл – знаю, они называются «иллюминаторы», как знаю название многих приборов на столе: «секстант», «астролябия», «транспортир». Память возвращается, и в последнее время все быстрее. Там, в деревне, я знал, как управиться с биороботом. Именно знал. А вот прошлое не вернулось, как и настоящее имя. Истории, которые я рассказывал неожиданным попутчикам… Я чувствовал себя их частью, и как же просто было сопоставить, ассоциировать себя с рассказчиком – Раулем. «Рауль», – посмаковал имя на языке, как гурман смакует редкое лакомство. Что-то откликнулось в душе, и вместе с тем я чувствовал: это не совсем мое, во всяком случае, не то имя, которое получил при рождении, которым называла меня матушка… Хотя была ли она – мать. Может, я тоже приютский, как Даниил, или из пробирки… Помассировал виски. «Массаракш!» – выскочило незнакомое ругательство. В принадлежности слова к ругательствам сомнений не было, были сомнения в том, что оно означает, точнее – полное незнание. – Вы только посмотрите! – Даниил открыл небольшой шкаф, вмонтированный в стену. Руки юноши любовно оглаживали дула, приклады, эфесы и клинки выставленного оружия. Оружие – я умею им пользоваться, для меня оно не ново, хотя и не очень привычно. Значит, я не солдат, надеюсь, не убийца. Инспектор выбрал себе небольшой пистолет, здесь они назывались пистолями и, заряжаясь электричеством, стреляли металлическими шариками. «Бластер», «станер», «плазмомет» – тоже названия оружия, намного более знакомые, чем пистоль или меч. Я помню луны планеты Ариэль, один раз в году они выстраиваются одна за другой, как на параде, и приливные волны доходят до… здесь память сбоила. Знания, многие знания прячутся в моей голове, показываясь лишь в час нужды, как это было с дверью в камеру или с управлением дирижаблем. – Тахл, с вами все хорошо? – спрашивает Лиз. – Да. Тахл – тоже имя, не мое, но ставшее почти привычным. – Выбери себе оружие. – Облюбовав роскошный маленький пистоль, Даниил подыскивал к нему шарики. Инспектор также не отставал от него. – И ты, Жан. – Даниил обернулся к ученому. – Мое оружие – интеллект, а не грубая сила! – высокопарно ответил тот, тем не менее продолжая увлеченно рыться в ящиках стола. Найденные кругляши местных денег Жан поспешно опускал себе в карман… Равенор, мне нужно в Равенор. У всякого путешествия должна быть цель, посещение места обитания местных эльфов не хуже прочих. Но что, если память не вернется? Я так и останусь Тахлом. Но может, может, это к лучшему, может, защитница память оберегает своего хозяина, скрыв события прошлого, которые я сам хочу забыть? – История, я вспомнить еще одну историю. – Я не сразу понял, что говорю, и говорю вслух. – Погоди, не до тебя сейчас! – отмахнулся Даниил, не прекращая обыск. Все ясно – ищет ценности. – Я выслушаю вас. – Лиз опустила койку, присела на нее, похлопав по шкуре, пригласила сесть и меня. – Мне нужно выговориться. – Я словно извинялся, но это была правда, эти истории, их нужно было произнести вслух. После рассказанного что-то отпускало меня и это что-то приближало к восстановлению памяти. – Говорите. «Крест назывался Мальтийским, понятия не имею почему. Возможно, где-то в мире есть планета под названием Мальт, откуда эти кресты, а возможно, тайна названия затерлась веками эволюции. Как бы то ни было, этот крест был везде: на стенах и дверях, на одежде, предметах интерьера и даже на столовых приборах. Нет, я не против крестов, черепов и прочей символики, но здесь, как мне кажется, был явный перебор. – Святой Уробос утверждает, что все люди братья? – Ну. – Значит, и мы с тобой: ты, я. Перед ответом собеседник почесал роскошную рыжую шевелюру. – Ну. – Готфрид, разве можно отказывать в просьбе своему брату. Всего разок, одним глазком, никто не узнает, а если и узнает, ведь мы просто смотрим. – Э-э-э… На этот раз Ганимар почти достал меня на планете Рантуракс. По счастью, на орбите стоял флот версгорцев, возвращающихся из очередного, как они говорили, «святого» похода. За плату версгорцы согласились подвезти меня к родному миру. Тем более что я выказал живейший интерес к их вере, пару раз намекая на готовность обратиться в нее. Недостатком такого решения были ежедневные душеспасительные беседы с отцом Парвусом – капелланом «Святого Бранитара» – звездолета, на котором я путешествовал. Всего звездолетов во флоте было пять, и на флагмане находилась сокровищница. Все добытое святыми братьями за время похода хранилось там. Мой собеседник – брат Готфрид послезавтра как раз должен был заступить на почетный пост охранника сокровищницы. Неудивительно, что последние несколько дней я обрабатывал его, уговаривая пустить меня на охраняемый объект. Естественно, только лишь полюбоваться богатствами братии. – Индаба, еще вина! – Да, господин Готфрид. – Сколько повторять, не называй меня господин! Все создания Божьи равны перед очи его, а значит, и ты тоже, черная обезьяна. Неси скорее! – Уже бегу, господин брат Готфрид. Индаба – единственный тариксанец, которого я видел на корабле. На планете Тариксан в системе Дарова братия приобщала аборигенов к истинной вере. Подробности последнего святого похода доблестные воины обсуждали почти постоянно.