Глава 16 Кэт — Ну же, Кэт, — умоляла Одри, — сколько можно сидеть на работе? Ты становишься занудой. Непрошеным воспоминанием перед глазами встал образ Эмили Сноу, длинноногой тринадцатилетней девчонки из летнего лагеря «Блэквуд». Одну руку она изящно уперла в худое бедро, а другой касалась длинных светлых волос. «Ты жутко скучная», — усмехнулась она. — Уходи, — сердито зашептала я призраку, зажмурившись. — Что ты сказала? Я приоткрыла один глаз и облегченно выдохнула. Эмили испарилась. Она больше меня не обидит. Она больше никого не обидит. — Ничего, — ответила я Одри и, плечом прижав телефон к уху, глянула на стопку папок на столе. — Это я своей помощнице. В любом случае мне ужасно жаль… — Отказ не принимается! Ты должна отпраздновать это со мной — не каждый день твоя подруга попадает в журнал «Гламур» как один из самых популярных пользователей соцсетей. — Знаю, я очень рада… — Представляешь, только за сегодняшний день у меня появилось пять тысяч новых подписчиков. Пять тысяч! Невероятная цифра. Если честно, это твое трудолюбие отчасти так на меня повлияло. Ты столько раз отказывалась пойти со мной куда-нибудь, сидя на работе, что я вдохновилась твоим примером. Поэтому с меня бокал шампанского — а может, целых пять! Черт, да я должна тебе целую бутылку. Я не стала указывать на иронию в ее логике: Одри соблазняла меня отложить дела, чтобы отпраздновать ее недавно обретенный трудоголизм. Вместо этого я сказала: — Давай выпьем эту бутылку в эти выходные. К пятнице мне нужно подготовить… — К пятнице? — переспросила Одри. — До этого еще целых четыре дня! Ну же, Кэт, пожалуйста. Отметить нужно обязательно, а мне больше некого позвать. Давай встретимся после работы? И выпьем всего по одному бокалу, я обещаю. Моя решительность дрогнула. Одри очень не любила оставаться в одиночестве, а значит, я как хорошая подруга должна ее поддержать. Она обо мне заботилась с той самой первой встречи в общежитии до дня распределения по сестринствам… Одри никогда не бросала меня одну, она была отличной подругой. Лучшей. Несколько часов спустя я с виноватым видом спешила в центр города. Я задержалась на совещании, а Одри не ответила на мои сообщения. Я уже представила, как она сидит одна за стойкой бара, а шампанское в бокалах понемногу выдыхается. Ничего подобного. Внутри шумного французского ресторанчика я инстинктивно глянула в сторону бара, однако не заметила ярких волос Одри. Неужели я опоздала? Я быстро осмотрела зал и заметила ее на диванчике в углу, а рядом с ней двух эффектных девушек с безупречным макияжем и мужчину в круглых очках в черепаховой оправе. Все они оживленно болтали, у каждого в руках было по коктейлю. Одна из девушек подняла свой бокал. — За Одри! — Сквозь гул голосов я расслышала ее британский акцент. — Добрый вечер! Сколько вас будет? — спросила администратор. Я молча уставилась на нее в ответ, не зная, стоит ли мне присоединиться к компании Одри или лучше развернуться и уйти. Глупо было думать, что подруга действительно во мне нуждается. — Мисс? — снова обратилась ко мне администратор. — Я просто… — Кэт! — вдруг завопила Одри, когда я уже хотела пойти к выходу. Я направилась к их столику. Мне было ужасно неловко — видок у меня тот еще: на потертой рубашке пятно от кофе, глаза красные и уставшие после целого дня, проведенного за чтением документов. Приглаживая волосы, я нащупала ручку за ухом и, покраснев, бросила ее в сумку. — Привет, — поздоровалась я, нацепив улыбку. — Извини, застряла на работе и… — С тебя штрафной. — Одри сунула мне в руку бокал для мартини, наполненный розовой жидкостью. — Догоняй. — Спасибо, — неуверенно ответила я, приглядываясь к бокалу — нет ли на нем следов чужой помады? — Знакомьтесь, это моя подруга Кэт, — объявила всем Одри. — Мы с ней дружим лет сто. Кэт, это Лоуренс, мой коллега по музею, а это Кейша и Джорджия, блогеры-путешественницы из Лондона. Мы сегодня познакомились в Инстаграме. — Люблю Лондон, — вежливо заметила я. Одна из девушек — я так и не поняла, кто из них Кейша, а кто Джорджия, — приняла мои слова за интерес к городу и начала рассказывать про лучшие магазины английской столицы. Она упоминала названия неизвестных мне брендов, но я все равно кивала в ответ, делая вид, что понимаю, о чем идет речь. К счастью, скоро тема беседы сменилась, и мы начали обсуждать маршрут их путешествия по Америке. Потом разговор перешел к интернету и гугл-аналитике, и я мыслями вернулась к работе. В сумке лежала целая кипа бумаг, пора искать пути отхода. Вдруг Лоуренс наклонился ко мне и, сверкая глазами из-за очков, спросил: — Одри уже рассказывала про главу ее фан-клуба? Я бросила взгляд на подругу. — У тебя есть фан-клуб? — Да это просто шутка, — натянуто засмеялась она. — Для подготовки новой инсталляции у нас закрыли для посетителей один зал. В свой первый рабочий день Одри заходит туда, и что ты думаешь? Там стоит какой-то странный тип. Она его выгнала, а этот парень теперь заделался ее главным поклонником. Ходит в музей каждый день. Просто бродит по коридорам, надеясь увидеть Одри. А мы сделали из этого целую игру, называется «Заметь чудика». — Охранникам сообщили? — Не волнуйся, Кэт, — пожала плечами Одри. — Он не опасен. Немного странный, и все. — Ты уверена? За столом повисла тишина. Лоуренс переглянулся с одной из блогерш, и взгляд этот явно означал, что им со мной скучно. Пусть так, но я не собиралась молча смотреть на то, как моя лучшая подруга становится жертвой преследователя, потому что все остальные считают это игрой. Женщин постоянно убивают такие вот вроде бы безобидные «обожатели», потому что мы приучены не поднимать шум. — Поговори с охраной, ладно? — настаивала я, не обращая внимания на закатывающего глаза Лоуренса. Одри нежно похлопала меня по руке и ловко сменила тему, спросив у путешественниц, собираются ли они в Нью-Йорк. Двадцать минут спустя Лоуренс сказал, что ему пора идти, и на прощание поцеловал Одри в щеку. Поцелуй, на мой взгляд, слегка затянулся. Кейша и Джорджия ушли сразу после Лоуренса. Я потянулась за сумкой, решив, что Одри тоже готова уходить, однако она подозвала официантку и заказала нам еще по коктейлю. — Спасибо, что пришла, Кэт. Я положила сумку обратно. — Ну, не каждый день моя подруга получает признание крупнейшего журнала. Поздравляю. — Дело не только в этом, — сказала Одри, допивая остатки предыдущего коктейля. — Мысль о том, чтобы провести еще одну одинокую ночь в моей квартирке, просто невыносима. А снова приглашать Ника я не хотела. Его самомнение и так раздуто до безобразия. — Постой, к тебе приходил Ник? Тот самый? Одри перекинула волосы через плечо и с дьявольской ухмылкой ответила: — Да, тот самый. Ты сама знаешь, что он живет в этом городе. — Как и полмиллиона других людей, — нахмурилась я. Никогда не понимала, чем ее так привлекал Ник. Да, он был хорош собой, но в колледже мало чем отличался от других любителей пива и травки. Одри могла найти себе кого-нибудь гораздо лучше. — Да ладно, Кэт, подумаешь. — Официантка поставила на наш столик новые коктейли. Одри взяла свой бокал. — Давай не будем обсуждать отсутствие у меня личной жизни. Поговорим лучше о твоей. — Да мне и сказать особо нечего. — Разве? — усмехнулась она. — А как же Коннор? У меня вспыхнули щеки. — Ты о чем? — Я так и знала! — ликующе ответила Одри. — Кэт, эмоции ты скрывать не умеешь. Я же видела, как ты смотрела на него на квизе. Да у тебя глаза были прямо в форме сердечек. Так что между вами? Я была безнадежно влюблена в Коннора с самого первого семестра. Помню, я закончила диспут на занятии по гражданским правонарушениям, и тут высокий симпатичный парень с дальнего ряда поднял руку и сказал: «Но если выступать адвокатом дьявола[9]…» Я поймала взгляд его теплых карих глаз, и в голове вдруг стало пусто. Пока он высказывал контраргументы, я мысленно планировала нашу с ним совместную жизнь. Несмотря на давнее увлечение Коннором, я никогда не говорила об этом вслух, поэтому на автомате выпалила: — Ничего между нами нет. — Да конечно. Хватит тебе, Кэт. С кем же поделиться, если не со мной? Она была права. Одри — моя лучшая подруга. Наконец-то я вновь могу кому-то довериться. — Был один поцелуй, — призналась я. При воспоминании о том, как его мягкие пальцы касались моего лица, какими горячими и влажными были его губы, в груди разлилось тепло. — Всего один? А потом что?